Страница 6 из 18
Кронов не очень понял его сумбурные рассуждения, но постарался успокоить:
– Не нервничай так. Мы прекрасно успеваем.
Профессор мельком глянул в окно и, увидев вдали среди пышных садов домики пригорода, а дальше шпили города, понял, что к ужину они точно будут на месте.
– А этот помпон из меха ты зачем с собой потащил? – Поликарпыч неожиданно обратил внимание на маленькую самочку выусня, выползающую из-под сиденья. Моря за окном уже не было видно. Экипаж катил мимо фруктовых садов, ветки деревьев в которых сгибались под тяжестью созревающего урожая, мимо кованых оград, окружающих парки, в глубине которых стояли особняки местных аристократов, и рыбке стало неинтересно смотреть в окно. Карась с подозрением разглядывал зевающего во всю пасть пушистого зверька и с неудовольствием заметил: – Ее ведь тоже кормить придется.
– Карп, неужели ты думаешь, что я не прокормлю вас двоих?! – шутливо возмутился Кронов.
– Ну как ты не понимаешь! – Рыбешка надула губы. – Едой всегда заведуют женщины, а им только дай взглянуть на это меховое пристанище для блох, и все! – Он трагично закатил глаза. – Будут умиляться и сюсюкать! А я? Я же красивее, вон как чешуйки горят! Чистое золото! – Потом, нахмурившись, заметил: – Только никому не говори, а то полезут отколупывать.
Вампир про себя улыбался, выслушивая трагические рассуждения прожорливого карасика, но внешне старался сохранять самый невозмутимый вид.
– Генрих, – опять обратился Карп к молчащему вампиру, – надеюсь, в вашем поместье есть хотя бы пруд? Где ты меня поселишь? – Он опять прилип к окну, пытаясь отгадать, какой из виднеющихся среди зелени особняков принадлежит его спутнику. – Мне размах нужен, чтобы был простор для моциона и аппетит нагуливался.
– Когда я там был в последний раз, были только фонтаны, – чуть пожал плечами профессор, – но могло и поменяться что-нибудь. Сейчас увидим.
Вампир показал на окно, за которым как раз распахивались черные кованые ворота с гербами его семьи.
Экипаж свернул на подъездную аллею и плавно подкатил к крыльцу двухэтажного здания песочного цвета.
Величественный особняк с белоснежными колоннами парадного крыльца, высокими окнами, в обрамлении цветущих клумб и фигурно подстриженных кустов на фоне невысокой скалистой гряды вызвал у карася очередную тираду.
– Нормальный такой домишко, не тесный. – Золотой пузан шевельнул в аквариуме роскошным хвостом и принялся крутить головой по сторонам. – Но я даже фонтанов не вижу, не говоря уж про пруд. И где я буду жить, скажи на милость? – Он хмуро разглядывал мраморную лестницу с широкими ступенями, открытую террасу второго этажа с кованой фигурной решеткой перил, покрашенной в молочно-белый цвет и местами увитой плющом. – Опять кусты и какие-то камни за домом. Генрих, в твоем дворе сухо, как в пустыне! Может, в доме хотя бы есть бассейн? – вдруг переполнился он надеждой.
– Нет, Карпуша, по крайней мере, раньше не было. Но ванну могу тебе гарантировать, – улыбнулся вампир.
Из окна подъезжающего экипажа он видел, как на крыльцо выходит их старый дворецкий, а из сада торопливо, подхватив пышные юбки платья, спешит высокая красивая женщина с уложенными в прическу светло-каштановыми кудрями.
– Смотри, Поликарпыч, нас встречают, – обратил он на них внимание рыбки.
Экипаж остановился, и дворецкий с поклоном открыл дверцу, приветствуя молодого господина.
– Добро пожаловать домой, ваше сиятельство. – Он аккуратно принял из рук Кронова аквариум с пускающим пузыри золотым карасем. Поликарпыч, занырнув на дно, настороженно разглядывал мужчину с кожей цвета ореха. Длинное худое лицо дворецкого с острым выступающим подбородком и тонким, чуть крючковатым носом сейчас выражало небольшую встревоженность. Он внимательно разглядывал выбирающуюся из кареты самочку выусня, видимо ожидая от нее неприятностей. Но зверек вел себя смирно, плюхнувшись на толстый пушистый зад у ног профессора. Поняв, что бежать разорять клумбы или безобразить животное вроде не собирается, мужчина успокоился, и лицо его приобрело выражение профессиональной невозмутимости.
Живых слуг у Кроновых было всего трое: дворецкий, повар и садовник. Некроэманации, пропитывающие дома потомственных некромантов, плохо переносились обычными существами. Немагические работники, находясь в доме, слишком часто начинали испытывать сильную депрессию и жаловались на гнетущую атмосферу. Позволить себе платить столько, чтобы на тебя работали живые, мог только очень состоятельный некромант. Остальные обходились артефактами или неживыми слугами.
У Кроновых только дворецкий жил в доме. Садовник и повар жили во флигеле в дальнем конце парка при особняке.
Дворецкий же, имея крошечный некродар, неспособный поднять даже труп насекомого, жил в доме уже при третьем поколении хозяев. Всегда прямой как палка, худой, одетый в черное пожилой дриад считался одной из самых больших ценностей семьи.
– Генрих! Ты все-таки приехал! – Не скрывая неподдельной радости, подошедшая дама обняла Кронова. – Я так рада! Ты со своей работой совсем перестал нас навещать.
– Ну полно, мама, я ведь был у вас в начале лета. – Профессор выкрутился из материнских объятий и вежливо поцеловал ей руку. – Я же обещал, что если получится, то приеду. Как видишь, получилось.
– Генрих! – Знакомый бас прозвучал настолько неожиданно, что дворецкий чуть не уронил аквариум, в шоке уставившись на заговорившую рыбу. Матушка вампира, побледнев, отступила за сына, схватив его за руку. – Ты не представишь меня даме? Где твои манеры?! Я все-таки гость! – Карась важно напыжился и, высунувшись из аквариума, принял эффектную позу. Пышный хвост веером распушился в воде, а подставленный под солнечные лучи бок сверкал золотом чешуи.
Кронов успокаивающим движением ласково обнял мать за плечи и, чуть нахмурившись, попенял не вовремя открывшему рот рыбеху:
– Поликарпыч, ты что, и минутки потерпеть не можешь? Имей совесть, это все-таки я домой приехал.
– Генрих, ты с друзьями? Ты не предупреждал. – Успокоившаяся женщина с удивлением разглядывала аквариум, а потом перевела взгляд на меховой комок у ног профессора. – А это тоже разговаривает? – Тонкая женская ладонь изящным жестом указала на выусня.
– Нет, мама. Выусни не разговаривают, это просто псевдоразумные домашние зверьки. Я тебе потом расскажу, – уверил ее профессор. – А этот громогласный гость – создание фейской магии, золотая рыбка Карп Поликарпович. Решил составить мне компанию в поездке, чтобы посмотреть мир. Женщина с удивлением и любопытством рассматривала блестящую золотом крупную рыбину, улыбающуюся ей губастой пастью из стеклянного куба с водой.
– Карп! Это моя матушка, Леокадия Здиславовна. Будь повежливее. – Кронов сердито смотрел на бесцеремонного нахала, не сводящего вылупленных глазок с его матери.
– А что такое?! – Карась изо всех сил вытаращил глаза и, обращаясь к вампирше, восхищенно забубнил: – Мадам, я бесконечно рад знакомству! Премного наслышан от Генриха про вашу доброту и безупречный вкус. И вижу, что он не рассказал и половины! В этом месте вы самый прелестный цветок.
Конечно, матушка вампира, зацикленная на своей внешности, выглядела прекрасно и совсем не походила на даму, имеющую очень взрослого сына. Фигура ее была все такой же стройной, на нежной, тщательно лелеемой коже невооруженным глазом было невозможно найти ни одной морщинки, а продуманно подобранный наряд и прическа подчеркивали ее неувядающую свежесть. Одевалась мадам всегда в светлое, преимущественно белое в сочетании со светло-бежевым, всеми оттенками желтого и золотого. Леокадия считала, что эти цвета ей идут, и поэтому даже интерьеры общих комнат были выдержаны в той же гамме. Вот и сейчас бледно-молочное платье с пышными юбками и тончайшей кружевной золотистой тесьмой отделки весьма выгодно подчеркивало тонкую талию и светло-каштановые волосы леди.
– Господа, мадам, – подал голос пришедший в себя дворецкий, – скоро подадут ужин, и я возьму на себя смелость рекомендовать вам пройти в дом. Молодому господину надо привести себя в порядок с дороги, и рискну напомнить, что здесь принято переодеваться к ужину. – Он учтиво склонился в поклоне, что было не так-то легко с аквариумом и его болтливым содержимым.