Подстава для инкуба

— Хорошо, — покладисто согласился парень. — Фея, так фея. И что ты, Фея, в лесу вечером делала? Комаров кормила? — то ли хохотнул, радуясь своей гениальной прозорливости, то ли хмыкнул, считая меня дурой.

— Комаров, все верно, — теперь соглашалась я. — У меня там ферма прикормлена. Потом отлавливаю и рыбакам продаю, — внезапно моя фантазия начала отчебучивать свое. — Классный бизнес. Ни разводить, ни вкладываться не надо. Только постоять вечером на обочине и все. Денежки по карманам так и посыпались.

Ну а что? Пусть считает меня неадекватом. Сам же себя повел как козел. А я что, хуже? Да и по фигу. Пусть думает, что хочет. Видимся в первый и последний раз.

— М-мм, — промычал собеседник со знанием дела, качая согласно головой, и неожиданно для меня включился в игру. — Ферма! Нужная вещь. И много получаешь? Судя по машине, не очень, — показательно оглядел салон и остановился на лобовом стекле, треснувшем от прилетевшего неделю назад в правый нижний угол камешка.

— Это вторая, я сюда только на ней катаюсь, — отбрила я парня, изображая надменную богачку. — Незачем хорошую тачку по старым дорогам убивать.

— Прибыльный бизнес, говоришь? — парень скорчил рожу всезнайки. — А чего орала, будто тебя резали? Комаров многовато налетело? Разгоняла?

— Нет, тебя звала, — огрызнулась я.

Не знаю почему, но дурацкий разговор ни о чем надоел. Может потому, что вспомнила, из-за чего кричала на самом деле, и старая боль неприятно кольнула сердце вновь. Может потому, что вообще говорить расхотелось, и внезапно возникло такое сильное пресильное желание — побыстрее отвязаться от наглого пассажира и добраться домой, лечь спать и никого не видеть.

— Так и подумал, — ухмыльнулся собеседник и замолчал. Похоже, уловил в моем возгласе истерические нотки. Сказал лишь через некоторое время. — Сейчас будет поворот направо и по улице, никуда не сворачивая, летим до крайнего дома.

Затем, не отрывая рук от живота, поводил левым плечом, проверяя ощущения. Не застонал от боли — при таких-то повреждениях не то что двигать, шевелить невозможно, а тело будто раскаленные иглы пронзают. И даже не заскрежетал зубами. И, похоже, ему самому это показалось странным.

Потому что вдруг резко задрал остатки порванного рукава, свисавшего лоскутами над раной, и посмотрел на нее. Также быстро вернул ткань на место, прикрыв плечо ладонью, и с глупым выражением лица уставился на меня (я видела его движения краем глаза). Похоже, хотел узнать, заметила я или нет, что от трех глубоких кровавых полос остались только свежие розовые шрамы.

И первым делом парень должен был спросить:

— А как это?

Я же собиралась ответить, что помазала ему плечо бабкиным бальзамом от всех напастей, и добавила бы ерунду про старинные рецепты староверов. Но пассажир молчал. А я, свернув на нужную улицу, подумала, что любой мой ответ в данном случае не прокатит. Потому что никакой эликсир не обладал такой скоростью заживления. На крайняк срослось бы дня через три. Не сейчас уж точно.

Только если парень не…

… оборотень!

Чтоб меня. Вот зараза! Вляпалась!

Знакома я была в бытность свою детективом с такими — наглыми, прожорливыми и считающими себя верхом совершенства среди мифических существ. Хотя с их силищей можно так думать, если бы не их тупость. По крайней мере, все с кем я встречалась, особо умом не блистали. Только один из вожаков московских стай Верглигор более-менее мне понравился. Не как мужчина, как человек, если можно так сказать про волкодлаков в обычном мире.

Блин! И что теперь делать? Не было печали, как говорится, купила баба порося.

Если признаюсь, что поняла, кто есть незнакомец, не придет ли ему на ум меня просто-напросто сожрать, чтобы не оставлять свидетелей? По закону МИФа (Международной Иномирской Фидуции в полной расшифровке, а фидуция — сделка, основанная на доверии) показывать свою сущность людям нельзя. Следует жестокое наказание, да еще охотники сразу пойдут по следу. А с ними вообще шутки плохи.

Следовательно, чтобы не сожрал, придется обозначить себя как ведьму. А я этого не хочу ни при каком раскладе. Два года прожила в Красногородске, не знакомясь с местными и совершенно не зная, кто живет в городе из существ, и очень замечательно прожила. А теперь что? Узнают одни, что новая ведьма появилась, затем другие — город-то маленький, и все. Какая-нибудь сволочь впутает в свои разборки. Мол, ты умеешь расследования проводить и так далее. Не хочу!

Поэтому решила, что пойду по другому пути. Блеф — то, что мне сейчас нужно. Попробую-ка я разыграть карту бабкиного бальзама. Для начала. А там видно будет.

— Классно заживляет, да? — улыбнулась я загадочной улыбкой, сворачивая с трассы на боковую дорогу, ведущую в Новотроницк. И быстро, пока парень не успел опомниться, затараторила. — Бабуля моя по старинному рецепту делает. Вмиг кровь останавливается, и раны срастаются. Я на тебя, между прочим, полфлакона употребила. Боялась, что помрешь у меня на глазах. А я ой как сильно мертвяков боюсь.

Пришлось все-таки прикинуться идиоткой, как ни хотела. Но факт остается фактом — мужики к таким бабенкам относятся менее подозрительно. А с фактами не поспоришь.

И блеф сработал. По мимике и непроизвольным жестам парня, я поняла, что он задумался. Мозговой штурм тут же отразился на его лице. Глаза побежали вверх направо, а левая рука коснулась ладонью подбородка и там зависла. Я видела это своим отточенным боковым зрением.

— Кстати, ты нигде такого бальзама не найдешь, — продолжала дожимать пассажира, обрадовавшись, что тот хотя бы решил поразмыслить над моими словами. Я ведь давала оборотню отличную возможность скрыть свою сущность. — Ручная работа и секретный состав. Так что с тебя кроме химчистки еще и за мое лекарство причитается, — решила до кучи показать себя меркантильной особой.

Ладонь стала подбородок медленно поглаживать, что говорило о продуктивности мыслительного процесса, происходящего в голове парня. Мне стало понятно, что он взвешивает все «за» и «против», выстраивая логическую цепочку из вариантов, и пытается найти выход. Затем на мгновение рука полностью закрыла рот (максимальная концентрация) и отстранилась от лица (решение принято).

— Неожиданно, — пробормотал оборотень. — Не думал, что такие бальзамы существуют, — пристально посмотрел на меня.

— Тоже так считала, — я повернулась к нему и прямым открытым взглядом (признак честности) заглянула в его бездонные серые глаза. Вау, да он красавчик. — А вот есть. И как видишь, результат на лицо. То есть на плече. Наверное, моя бабка ведьма, — закинула другую удочку, изобразив на своей мордашке мину, что нисколечко в это не верю.

— Похоже, ведьма, — неохотно согласился парень, снова ухватившись за подбородок. — И правда, плечо почти не болит, — соврал (отвел глаза в левую сторону). Хотя и без этого было понятно, что нет там давно никакой боли.

— Заплатишь? — крохоборила я. — Тысчонку сверх твоей доставки, — решила не мелочиться. Лишняя копеечка никогда не повредит. Да и убеждает собеседника, что мой ум довольно примитивен.

— Хорошо, — окончательное решение скосить на мой бальзам быстрое заживление раны было принято. — Заплачу, — не стал торговаться.

— Остатки продавать не буду, самой надо, — строго предупредила я. — Так что свой живот лечи сам, — сбавила скорость перед шлагбаумом, стоявшим в начале коттеджного поселка.

Потом мы долетели до высокого двухэтажного дома из желтого кирпича с красной черепичной крышей и окруженного такого же цвета забором из профнастила. Остановившись у калитки, я просигналила два раза длинными и тремя короткими гудками, как сказал парень, и стала ждать. Минуты через три увидела выходящего из распахнувшейся двери мужчину средних лет, плечистого и мордатого, одетого в темно-серый спортивный костюм.

— Подожди немного, он сейчас тебе деньги вынесет, — сказал мне мой пассажир, выходя из машины. — Все потом, — резко гаркнул подошедшему, открывшему было рот, и, облокотившись на него, прихрамывая, пошел в дом.