Страница 53 из 59
-Впечатлил?
-Наверное, - небрежное движение плечами. - Но телефон она мне свой оставила. Так… словно и не было той сцены пять лет назад. Марина вообще поразительным образом умеет делать вид, что ничего не было. Во всех смыслах. Поэтому изобразить, что мы… будто и не расставились, так, лишь на паузе побывали, ни у кого не составило труда.
Да, с последним качеством госпожи Савицкой я уже успела более чем познакомиться.
-Зачем ты мне всё это рассказываешь? - совсем скиснув, опустила голову вниз. Но Пашкина рука неожиданно скользнула поперёк моего живота, с силой впечатывая в твёрдую грудь своего хозяина.
-Чтобы ты поняла, - его шёпот в самое ухо.
Веки опустились в странной надежде, что если ничего не видеть, то вполне вероятно, можно поверить, что он мой…
Но и обманывать себя не так уж просто, поэтому я, резко распахнув глаза, уперлась руками в запястье его руки, что так крепко держала меня.
-Что я должна понять?! Что она мечта, а я так… приходяще-проходящий эпизод?
Савицкий не выпускал, несмотря на все мои брыкания, при этом удерживая нас обоих. Ведь если бы не это, возможно, мы оба уже давно полетели бы с лестницы.
-Ну вот скажи, откуда эти дурацкие мысли?! - с нотками раздражения едва ли не зарычал на меня он.
-Ну а как?! Ты же сам сейчас сказал…
-Ты вообще меня слушаешь?! - уже в открытую злился Пашка, разворачивая меня в своих руках. Вот теперь точно можно глаза в глаза и метать искры во все стороны. - Все эти годы Марина была навязчивой идеей так до конца и не повзрослевшего мальчишки, жаждущего доказать всему миру, что он тоже чего-то стоит.
Он вложил в свои слова столько жара и… неожиданно презрения к себе, что я невольно замерла, повиснув на его плече.
-Она с виду только неприступная и холодная, но Маринке тоже пришлось несладко. Жить с человеком, который столько лет добивался тебя, смотрел с обожанием, а по итогу совсем не знал, что с тобой делать, то ещё счастье. Мы поженились семь лет назад и… цель была достигнута. Для обоих. Она получила своего героя, которым можно было гордиться и хвастаться перед многочисленными знакомыми, а я… сорвал куш, заполучив принцессу. А потом оказалось, что ещё как-то нужно жить друг с другом. И оба верили в то, что это любовь, предпочитая пропадать на работе сутками. У неё была карьера, у меня служба. Хотя это, скорее, мой удел, у Марины всегда на первом месте стояла социальная жизнь. Сначала ей нравилось, что я ничем не обременяю её свободу. Потом стало скучно. А потом… должно быть, одиноко. Но она терпела, стоически, особенно когда это имело какие-то выхлопы, в виде повышения по званию и вздохов со стороны очередной подружки, когда ей повествовали о моих “подвигах”. И должно быть, нас обоих это устраивало, пока… не стало понятно, что мы чужие. Совсем. Ей не интересна моя жизнь, а мне её. Хотя у нас всё ещё неплохо получалось изображать семью, особенно на людях. Мы оба ещё те лицемеры, ибо даже Олеся Константиновна свыклась с мыслью, что бывшая головная боль раз в месяц приезжает в её дом на блины. Впрочем, мне было похер. Наверное…
Последняя запинка была настолько выразительной в купе с отведённым на мгновение взглядом в сторону, что становилось понятно - Пашка, как всегда, храбрился. И весь мой внутренний раздрай сейчас сводился к желанию оприходовать сковородой не Пашку, а всю родню его жены до десятого колена.
-Напряжение росло незаметно и прорывалось моментами. Вот мы провели мои редкие выходные порознь. Она к друзьям, а я к Петровичу. Она на неделю на море, а я лучше с Марковым в горы… Так было удобно обоим. Нам даже скандалить было не о чем, ровно до той ситуации, когда я ударил отчима девчёнки… и меня понизили в звании. Марину это неожиданно задело, как же она бушевала, решив, что я конченный идиот. А я… вдруг осознал, что совсем не понимаю ценностную систему этого мира, и запил, потому что нужно было как-то идти на работу, которой жил и в которой больше не видел ориентиров. Марина терпела месяц, два… вразумить пыталась. Но… короче, паршивый из меня муж вышел. И вот, в один день она решила, что хватит с неё всех этих мытарств, и ушла. Я не останавливал. Мне вообще всё равно было. Наверное, надеялся, что так даже лучше будет. Взбодрился, правда, не надолго хватило, - тут ты полностью права, от грёбанного одиночества не уйти.
В горле пересохло, будто это сейчас не Пашка выплёскивал на меня свою историю, а наоборот. Хотелось разреветься от обиды за себя… за него. Ну почему всё так?! Досада прорвалась неожиданно - я стукнула кулаками по Пашиной груди, на что он отреагировал странно - заулыбался, накрыв мои сжатые кисти своей горячей ладонью.
-А потом я встретил тебя…
-Как лекарство от печали? - слабо усмехнулась я.
-На самом деле - нет. Ксения Игоревна, ты меня зацепила, но я до сих пор не уверен, что это было то самое… Ты была забавная - такая серьёзная, всё лезла куда-то, детей этих вечно спасала, в истории влипала, в людей верила. В общем, это было настолько противоположно тому, что творилось у меня на душе, что просто захотелось посмотреть.
-На что?!
Его слова оказывали на меня странный эффект. Столько поводов, за что зацепиться, чтобы влепить ему пощёчину и уйти навсегда, но каждая Пашкина фраза вдруг успокаивала, словно расставляя всё по своим местам.
-Что ещё не всё безнадёжно в этом мире.
-Пфффф, - вырвалось у меня. - И это говорит человек, который нашёл Женьку.
-Это другое. Я вполне отдаю себе отчёт, что я делаю. У тебя получается иначе, ты и не замечаешь. Ты как солнышко… ворчливое солнышко, которое пытается согреть всех вокруг.
-Не преувеличивай, - во мне не было смущения, я правда считала, что не делала ничего такого. - Я не святая, умею злиться и не любить людей.
-Это потому что ты не умеешь быть безразличной.
Резко вздёрнула голову и во все глаза уставилась на Пашку, не веря услышанному. Разве может быть такое, чтобы наши мысли совпадали настолько? Только это ведь я в таком ключе думала о нём.
-Это всё патетика, - забурчала, смущаясь. - Ну и что, в итоге насмотрелся?
Отрицательно покачал головой.
-Не поверишь, залип.
И как бы я не старалась сдержать рвущуюся наружу улыбку, детский восторг в его словах, вдруг наполнил и меня саму.
-Если честно, поначалу всё так и было… как ты сказала. Я больше не мог приходить с работы и терпеть четыре стены, в которых не было ровным счётом ничего… А пить… К счастью, где-то там у меня срабатывали предохранители. Но представляешь мой шок, когда я поймал себя на мысли, что могу спокойно спать исключительно на твоём диване, по утрам сплёвывая с языка шерсть этой меховой тушки?
-Паш… - попыталась я возразить, но он поспешил продолжить.
-Да знаю я всё, что ты скажешь. Опять начнёшь про то, что я с тобой только потому что мне нужен был кто-то рядом. А фиг тебе… Мне ты нужна. А знаешь, когда я это понял? Когда ты в свой день рождения попыталась от меня удрать. Меня уже тогда к тебе тянуло, как же меня к тебе тянуло… Уверен, что если б ты могла прочитать мои мысли, то в жизни бы не осталась ночевать со мной в одном номере. Аж зубы сводило. Останавливало лишь понимание, что вроде как нельзя. А в итоге вон, сорвался. Уже там, на трассе, да и в Казахстане, мне просто крышу снесло.
-Звёзды сработали? - процедила я сквозь зубы.
-Наверное... - растерялся Пашка, но решил всё-таки уточнить. - Ты сейчас о чём?
- А о том, что ты у нас оказывается ещё тот герой-любовник… Знал, чем меня… впечатлить.
Его брови удивлённо приподнимались по мере того, как я высказывала свои претензии насчёт заезженности хода, мол, он повторяется, или “крыш, как в случае с Мариной, рядом не нашлось?!” Зачем же было надо меня в другую страну тащить?!
А потом он и вовсе рассмеялся.
-Господи, Ксюшка, как же с тобой тяжело! Ты ведь опять так ничего и не поняла? Вот почему нужно быть такой прозорливой там, где не надо, и такой недогадливой, когда всё на поверхности?