Страница 2 из 59
-Смотрю, ты тоже веришь в мою способность творить добрые дела, - фыркнула я, закидывая свой рюкзак на плечо и прикрывая за нами калитку школьной ограды.
-Да не в тебе дело, просто раз эти трое чем-то загорелись, то их уже не остановить.
-Ну не знаю, - пожала я плечами. - Договорились же, что обсуждение устроим.
-Вот они тебе и раскритикуют всё что угодно.
Надя была старше меня почти на десять лет и опыт общения со школьниками имела внушительней ровно на столько же.
-А вдруг я что-то значимое сделаю? - предположила из чистого упрямства.
-Что? - ехидно поинтересовалась подруга. - Переведёшь бабушку через дорогу?
Я поморщилась, но Надя не обратила на это внимания, продолжая учить меня дальше.
-Сама подумай, вы же с ними на поступки спорили.
-И что?
-Ты хоть сама представляешь, что это такое?
Я открыла рот, чтобы ответить на вопрос и… растерялась, понимая, что если честно, то не имею ни малейшего представления, в чём разница между одним и другим.
-То-то же, - довольно кивнула головой Любимова. - Ксюш, это же как тема для сочинения: “Что есть подвиг”. Иди у Найдёновой, что ли, проконсультируйся.
Лариса Юрьевна Найдёнова была учителем русского языка и литературыс тридцатилетним стажем работы и славилась на всю школу своей любовью к моральным задачкам.
-Пойду на центральном пляже караулить утопающих, - попробовала отшутиться я. - Да и забудут они уже обо всём к сентябрю.
-Кто забудет? Изергин? Да он из тебя всю душу вытрясет теперь.
Мы подошли к перекрёстку, на котором нам предстояло разойтись. Надин поворот был направо, в сторону остановки, мне же предстояло пойти налево.
-Разберусь, - пообещала, изобразив на лице улыбку. - Что-нибудь придумаю. К тому же они мне тоже должны по “подвигу”, так что в случае чего сойдёмся на ничьей.
-Ох, Казанцева, - вздохнула подруга. - Замуж тебе надо, за-муж.
На последнее замечание мне оставалось лишь развести руками. Не зовут.
Распрощавшись с Любимовой, я двинулась по привычному маршруту магазин-дом. То ли к счастью, то ли к большому сожалению, жила я в шаговой доступности от непосредственного места работы. Кивая головой в знак приветствия половине прохожих, безрадостно ловила себя на мысли, что и сама не верю в положительный исход нашего спора. И вообще он был каким-то дурацким, уж больно размытым было понятие добра в нашем мире. Это только вон в книжках понятно, где светлое, а где чёрное. В жизни же всё было как-то сложнее.
Вопрос о том, зачем же я согласилась на эту авантюру, напрашивался сам собой. Ответ был, но смутный и нелогичный. Отчего-то мне было обидно за тот цинизм, что лейтмотивом сквозил в словах мальчишек, словно умение поворачивать ситуацию в свою сторону было чем-то плохим. Я не то чтобы осуждала их, но мне упорно казалось, что в юности такими быть нельзя… В юности полагалось ещё верить в идеалы и мечтать о космосе… А все сомнения и цинизм должны быть присущи более взрослым людям. Хотя мне ли их судить, если сама не понимаю, на что подписалась? Смешно, но спор про доказательства добра в моей голове сводился к тому, как бы вывернуться из него с наименьшими для себя потерями.
Но ведь прагматизм - это нормальное положение дел для почти тридцатилетней тётки? Или же я ошибаюсь?
Настроение от этих дум у меня не улучшилось, поэтому в квартиру я заходила хмурая и недовольная. Посреди коридора меня встречал толстый рыжий кот. Пока я разувалась, Филя проинспектировал мои пакеты и, не найдя там ничего примечательного, возмущённо мяукнул, тут же сбежав куда-то по своим кошачьим делам.
-И я очень рада тебя видеть, - крикнула я вслед пушистому хвосту, скрывшемуся в кухонном проёме.
Раскидав продукты по полкам холодильника и наскоро приняв душ, переодевшись в более цивильную одежду, я ещё успела проверить электронную почту и пробежаться по заявкам на сайте репетиторов. Тяжко вздохнув, и не обнаружив там ничего нового, я, схватив сумку и попрощавшись с котом, выскочила из квартиры.
Мозг на ходу составлял маршрут на день и настраивался на работу, хотя сама я с завистью смотрела на проходящих мимо людей, которые уже вовсю наслаждались летом, неспешно прогуливаясь вдоль парка, еле подтаявшее мороженое, гуляли с детьми, громко и весело смеялись.
Первым на сегодня была тринадцатилетняя бестолочь по имени Глеб. А бестолочью он был исключительно потому, что ему нафиг не сдались наши с ним уроки английского языка. Он спал и видел, как бы убедить родителей в том, что ему и посредственных знаний по русскому языку было выше крыши. Но его родители (на минуточку - оба кандидаты каких-то там наук), были свято уверены, что их сын обязан вырасти всесторонне развитой личностью. К несчастью для Глеба, в огромный перечень сторон, по которому ему предстояло развиваться, на обязательной основе входило владение иностранным языком. А поскольку ребёнка развивали с самых пелёнок, то и к моменту нашей встречи мальчик настолько пресытился всем этим, что умудрился довести до нервной икоты четырёх предыдущих репетиторов.
Со мной тоже церемониться не стали.
-Ксения Игоревна, вы же умная женщина, - заявил мне тогда ещё двенадцатилетний Глеб, да таким тоном, что у меня челюсть сама по себе отвисла. - Поэтому давайте сразу по-хорошему. Вы уйдёте сами. Ничего личного, но не нужен мне ваш ин.яз.
-А если я не соглашусь? - оторопело поинтересовалась, шокированная таким недетским напором.
-А если не согласитесь, то я вас выживу. Я умею. Вот только рассудите сами, скольких ваших нервов это будет стоить. Оно вам надо?
Я тогда действительно задумалась, а надо ли оно мне. И совсем нелогично решила, что да, надо. И не потому что это вот мелкое чудо в веснушках кидало мне вызов, я к ним уже давно была равнодушна, но мне стало элементарно любопытно, как он собирается меня выживать, и я решила, а почему бы просто не попробовать.
-Ты же понимаешь, что я просто так уйти не могу. Твои родители не поймут. Дай мне хотя бы три занятия, поизображаем с тобой деятельность, а потом… потом я скажу, что мне неудобно к вам добираться, ну или обстоятельства изменились.
Глеб с подозрением посмотрел на меня, но потом всё же согласно кивнул головой, видимо, обнаружив зерно истины в моих словах.
Первое занятие у нас с ним прошло… абсолютно никак. Ребёнка хватило буквально на пару упражнений, после которых он заявил, что баста и он не намерен напрягаться дальше, в мгновение ока полностью погрузившись в какую-то игру на планшете. Я понятливо кивнула головой и уткнулась в свой телефон, честно высиживая оставшиеся мне сорок минут.
На второе занятие ситуация повторилась точь-в-точь. А на третье я даже не стала напрягаться и доставать свои учебники, и сразу же уткнулась в телефон. Вот только Глебушке не повезло, накануне он окончательно чем-то провинился и отец лишил его абсолютно всех гаджетов, торжественно вручив старый кнопочный телефон с двумя доступными функциям - звонок и фонарик. Парня откровенно ломало, но он всячески старался держать марку самодостаточной личности, делая вид, что ему нет никакого дела до меня и моего смартфона.
Хватило его ровно на десять минут, в течение которых он и так чуть ли не начал капать слюной на экран моего телефона.
-А можно я поиграю в ваш телефон? - в итоге не удержался парень.
-С чего это вдруг?
-Ну как же… вам же деньги за занятия со мной платят? Платят. А вы ничего не делаете. Если не поделитесь сотовым, я всё родителям расскажу.
Я заинтересованно подняла свою голову.
-Ииии?
-Ну, вас уволят.
-Это и так моё последнее занятие с тобой, смею заметить.
Глеб призадумался. Посидел ещё десять минут, искрутившись на стуле.
-Да жалко вам, что ли?! - по итогу сорвался он, наблюдая за тем, как я тыкаюсь в очередную игрушку.
-Даже не знаю… А что мне за это будет?
Глебушка завис.
-Эээээ, я вам заплачу?
-А у тебя есть деньги?
Юный гений отрицательно покачал головой.