Страница 7 из 11
Глава 3 Второе сентября
Из дома мы вышли вместе с бабушкой, она отдала стопку Каналье, Леха выпил самогон без особого удовольствия.
Потом она открыла гараж, включила свет. Погладила выпуклый капот «Победы», будто извиняясь за то, что отдает кровинушку на растерзание. От ее пальцев остались блестящие борозды в пыли. Каналья замер напротив «Победы», будто верующий перед алтарем, и заговорил с машиной, как с любимой женщиной:
— Не бойся, красавица, не обижу. — Каналья преобразился, расправил плечи, погладил зеркальце — будто за ухом почесал. — Давай посмотрим, как у нас обстоят дела с уплотнителем.
Он открыл замки, дернул за ручку — дверца открылась с треском. Бабушка бросилась спасать машину, приложив руку к сердцу. Каналья шарахнулся и оправдался:
— Уплотнитель рассохся и прикипел.
Я тоже кинулся оборонять механика, но бабушка не стала его уничтожать, заглянула в салон.
— Всю резину… менять, — пробормотал Каналья виновато.
По себе помню, как хочется убивать, если кто-то надзирает, когда ты что-то делаешь, и лезет с тупыми замечаниями под руку, потому попытался бабушку спровадить.
— Ба, ну правда, не стоит тебе смотреть. Это как операция: только доктор может что-то сделать, а остальным страшно. — Я взял ее под руку и повел прочь. — Все будет хорошо, ее вылечат.
Надо отдать должное, ломиться назад бабушка не стала.
— Спасибо, — сказал Каналья, когда я вернулся, открыл правую дверцу, комментируя: — Тут уплотнитель в лучшем состоянии. Капот открывается с правой стороны…
— Аллегаторного типа, ага, — блеснул эрудиций я.
Занятый делом Леха перестал напоминать алкаша и превратился в занятого любимым делом профессионала. Открыл капот и рассказал то, что я и так знал: свечи, промывка карбюратора, замена прокладок и всех фильтров, всех масел, в том числе в коробке и заднем мосту, забрал у меня тетрадь и написал список необходимого, довольно длинный.
Где все это доставать в нынешних условиях, я представлял смутно. Когда обзавелся транспортом, достаточно было поехать на авторынок, позже — в магазин, еще позже — заказать в интернете. А сейчас? Ехать на авторынок? Но есть ли там хоть что-то при нынешнем тотальном дефиците? Или придется из Москвы везти?
Жидкости точно есть, «Победа» — машина неприхотливая…
— А ты знаешь, почему «Победа»? — спросил ковыряющийся под капотом Каналья.
— Да, летом сорок пятого Сталину представили модель, приуроченную ко Дню Победы. Отсюда и название.
— Ха! — воскликнул Каналья и распрямился, чуть башкой не треснулся, обернулся ко мне: — Откуда знаешь?
— Читал где-то, — пожал плечами я. — Причем версий было две: шесть цилиндров и четыре. Он дал добро на четыре, и машина пошла в производство. Это — третья серия.
— Ай, толковый ты пацан! — Каналья сразу возлюбил меня, зауважал и стал считать своим.
— Дядь Леша, а водить ты меня научишь?
— Если Эльза Марковна разрешит, почему бы и нет? — воспрянул он. — Хорошая машина. Починить ее несложно, но это займет время. — Каналья пнул колесо. — Резину полностью менять, покрышкам конец вместе с камерами, они квадратные. Ходовку позже проверю, прежде машину нужно завести. Ну да, еще ж аккумулятор!
— Спасибо. — Я тоже заглянул под капот.
Каналья воспользовался случаем и стал рассказывать о внутреннем устройстве автомобиля. За этим занятием нас и застала бабушка.
— Мальчики, кушать хотите? Будете котлеты с молодой картошечкой, или еще нужно время?
— Да все ясно, — сказал Каналья, и я показал бабушке список, она покачала головой.
— Где ж мы деньги-то возьмем?
— Возьмем, — уверил ее я. — Теперь — так точно найдем.
Мы сели за столом в летней кухне, бабушка налила себе и Лехе самогонки, чокнулись, он выпил, скривился, как будто хлебнул чистого спирта, а вот на еду налег, как потерпевший. Съел две порции, выпить даже не попросил. И домой ушел почти трезвым, забыв про бутылку самогона, что было странно.
Только я собрался ехать в Николаевку, как отзвонилась мама, отчиталась, что сегодня они заработали двадцать шесть тысяч, и я попросил ее перед отъездом взять партию кофе, если точнее — двадцать четыре пачки, дед знает, где его достать.
Она передала трубку деду, и он, почуяв деньги, захотел работать и не против был получать товар каждый день, кроме понедельника, пообещал помочь маме с кофе. Я боялся, что он захочет вернуть вложенное и откажется закупать кофе, ведь у него нет никаких гарантий, что, потеряв заинтересованность в нем, новоявленные родственники его не кинут, но дед решил рискнуть.
Взяв сумму, занятую у Каретниковых, и оставив все деньги у бабушки, я отправился домой.
В автобус я сел в девять. Навстречу как раз ехал из центра знакомый ЛАЗ, и я увидел Юрчика, выходящего на остановке.
В десять вечера уже в Николаевке я звонил в дверь Илюхиной квартиры. Открыл Леонид Эдуардович. Выходит, Илюха так обиделся, что даже не вышел ко мне?
— Илья принимает душ, — развеял мои опасения хозяин дома. — Он рассказал, что с твоей мамой все в порядке, я очень рад.
Я положил тридцать долларов на тумбочку возле телефона.
— Спасибо огромное! Вы меня спасли
Мужчина покрутил в руках зеленые купюры.
— По курсу, — сказал я. — Чтобы их не съела инфляция, я перевел все в доллары.
— Разумно, — кивнул он.
— И вам советую все рубли перевести в доллары. Потому что сейчас это, — я кивнул на баксы, — тридцать тысяч, а осенью будет сорок, зимой еще больше.
— Ты ведь не обязан делать нам хорошо и выгодно, — проговорил Каретников задумчиво. — Но делаешь это.
— Потому что вы — мои друзья, и так правильно…
Открылась дверь в ванную, оттуда вышел Илья, остановил на мне взгляд, и Каретников-старший ретировался в зал, где бормотал телевизор, доносился смех тети Лоры и еще чей-то.
— Алиса так и не появилась, — отчитался он, кивнул в сторону кухни.
Я вошел туда и поделился соображениями:
— Когда ты ушел, я на рынке завербовал беспризорных детей. Дал им задание узнать про маньяка, и не появилась ли новенькая среди бродяжек. — Я положил на стол фотографии Алисы. — Отец отказался сделать фоторобот, где она с каре. Но можно попросить Борю, что я и собираюсь сделать. Завтра поеду, раздам рисунки, пусть ищут. Если она в городе, ее быстро найдут.
— Гениально! — оценил мою задумку Илья и воспрянул, но быстро потух. — А если нет?
— Если нет, варианта два. Она не в городе. Ее нет в живых.
Илья тяжело вздохнул.
— Я могу чем-то помочь? Может, наших подключить? Так они с радостью. И я с радостью.
— Давай встретимся в полдевятого на твоей остановке? У тебя есть телефон, тебе проще собрать всех, кто хочет поучаствовать.
— И что мы будем делать? — задал резонный вопрос Илья.
Я пожал плечами.
— Искать. Неожиданное случается в самых непредсказуемых местах.
Пожав друг другу руки, мы разошлись. Я отправился домой. В квартиру вошел в начале одиннадцатого.
Борис рисовал. Из ванной доносилось: «Полчаса на то, чтобы быть вдвоем, чтобы позабыть, что такое дом, и ночной асфальт…» — Наташка готовилась к свиданию, накручивала волосы на мамины бигуди. Я сразу прошагал к Борису и сказал, кладя на стол фотографию Лисы:
— Дело есть. Срочное. — Брат уставился на меня, готовый внимать. — Нужно перерисовать лицо, но прическу сделать, как у нее сейчас. Сможешь?
Борис почесал карандашом за ухом.
— Смогу.
— Нужно как можно больше таких листовок.
— Будешь расклеивать? — спросил он.
— Раздам.
— Я прислоню к стеклу и перерисую, — поделился планами брат. — Когда нужны?