Страница 29 из 43
Та хмыкнула и достала из передника две таблетки. Я усмехнулась. Если гора не идет к Магомеду, то Магомед принесет витамины для беременных к ней. Недовольно пробурчала:
– Я беременная, а не больная.
Никогда не любила глотать таблетки. Еще с тех времен, когда идиоты психологи держали меня на них после смерти родителей. Так себе воспоминания.
Женщина же хмыкнула и положила две яркие крупные пилюли рядом со стаканом:
– Мультивитамины и рыбий жир. Вон какая тощая стала, не ешь особо ничего. Заботиться о себе надо, Карина! И думать наперед. Ты хоть спала сегодня?
Кивнула, отводя глаза. Спала, но лучше бы этого не делала, так как пробуждение вышло так себе. При мысли о сне, казавшемся таким реальным, что даже перепутала его с явью, становилось тошно. В груди ныло, и на глаза снова наворачивались слезы.
Боже, как больно…
Вера Васильевна лишь покачала головой, но таблетки подвинула поближе. Мол, не забывай, я именно для этого здесь. Потом женщина, как всегда идеально выглядевшая, скрылась за пределами маленькой комнатки.
Тут все было довольно темно, но спокойно. Плавный интерьер без цветовых всплесков, дополнявшийся темными полами и дверьми. Даже коричневая рама забирала свет.
Зато без вырви глаз-элементов. Но все равно окружающая обстановка угнетала. Хотя наш с Марком дом тоже нельзя назвать средоточием света – эдакий музей, но разница между ними была в том, что к музею я привыкла, а к жилью Веры Васильевны нет.
Как только она скрылась за дверью, снова засела за работу. Съела между делом немного каши, выковырнув все фрукты. Она бы сказала, что я как маленькая. Ну ладно, мне так больше нравится.
Задала нос и попутно выпила таблетки. Гадость жуткая, да еще это отвратительное ощущение, когда крупные капсулы по горлу скользят вниз, грозя застрять… Одни мучения.
В итоге сегодня днем я решила не покидать комнату. Тем более что солнце за окном сменилось пасмурным дождиком, моросившим на улице. Вера Васильевна заходила пару раз и бурчала, что и работать не дает, и не поливает. Ни то ни се.
Ну хоть вытащить не пыталась меня наружу, и на том спасибо. А то в последний раз целую лекцию прочитала насчет пользы витамина Д. Даже пришлось перенести всю свою технику в небольшой дворик. Перетаскивала все туда-сюда дольше, чем работала!
Вот сейчас со злости как хакну систему безопасности мэра, кааак… И тут я словно провалилась в нее. Удивленно нырнула в самую толщу секретных файлов. Тех, к которым вот уже несколько недель подступиться не могла.
Это стало настоящим откровением, ведь я ежедневно все проверяла. Досконально и методично искала лазейки, не забывая шерстить старые дыры. И вот сейчас мне словно открыли с парадного.
Первая мысль была, что это ловушка, но никаких отслеживающих фишек я не заметила. Осторожно ступила вглубь, словно шагала по тонкой линии.
Там, в самом сердце системы безопасности, висела одна-единственная папка. «Посмотри, Карина». Мороз прошел по коже, но я все равно открыла содержимое.
Глава 23. Карина
– Карина, постой! Не надо торопиться, объясни, что не так?
Еще никогда не видела Веру Васильевну такой озабоченной. Но не она ли говорила, что я все равно сделаю то, что сочту нужным? А она поддержит. Только когда дошло до дела, она внезапно нырнула в родительские чувства.
Я ожидала этого. Всегда гадала, что экономка испытывает ко мне. Я ей не дочь и даже не родственница. Так, избалованная несчастная девчушка, брошенная на произвол судьбы.
Наверняка это жалость, жалость и желание помочь. Только оформленные в своеобразной форме. Все равно спасибо ей за это. Но сейчас проявление подобных чувств совершенно ни к месту. Некогда.
– Вера Васильевна, у меня сейчас нет времени объяснять. Мне надо идти. Просто для меня открыли личный таймер, а на кон поставили жизнь другого человека.
И это была сущая правда. В чертовой папке находилось видео. Мужчина в черном приближался с пистолетом в руке к женщине. Та явно не подозревает ничего.
Я узнала ее сразу, хоть никогда не видела. Белокурая, тонкая как тростиночка. Изящная и бесконечно прекрасная. Мама Олега обрезала розы, когда сзади подошел охранник и приставил пистолет к ее виску.
Все это прекрасно просматривалось, ведь камера, очевидно, была закреплена на его голове. Женщина повернулась и даже не вздрогнула. Просто смотрела своими печальными глазами с пониманием.
Наверняка она не знает, в чем дело, но уже привыкла к подобным фортелям. Живет на пороховой бочке много лет, прекрасно осознавая, для кого и зачем. Но в то же время и какую цену ее единственный сын за это платит!
Поэтому в ее глазах не было страха. К удивлению, не было и покорности. Лишь молчаливая решимость. Она что-то спросила, шевеля губами, и ей указали на дом. Женщина пожала плечами и пошла в направлении двери.
Звука в видео не было, и от этого становилось не по себе. О чем они говорят и какое отношение у нее к происходящему? О том, что она держится, свидетельствовало то, как спокойно и плавно передвигалась женщина.
А потом все погасло, и на экране высветились данные. Та вожделенная информация, которую я так хотела увидеть или услышать. Так вот теперь услышала. И увидела.
Сначала на черном фоне отобразилась дата. Вчерашней давности. А потом и таймер. Этот ублюдок дал мне три дня, невзирая на то, что не мог быть уверенным в том, что я загляну на сайт.
Далее шел адрес одного из модных загородных поселков для богатеньких. Ну я же хотела познакомиться с мамой Олега? Что теперь мне мешает? Правильный ответ: ничего.
– И куда ты поедешь? Я не отпущу тебя! Тебе всего восемнадцать!
Надо же, а еще совсем недавно кое-кто говорил, какая я молодец и вообще старше своих лет. Неужели все настолько печально? Развернулась к Вере Васильевне и хотела было пошутить на эту тему, но обомлела.
Знаете, бывает такое, что ты очень долго знаком с человеком. Тебе кажется, что изучил его до мельчайших деталей. Ты допускаешь, что он может поступить как-то иначе и даже угадываешь это, но иногда…
Иногда тебя словно с ног сбивает обрушивающейся действительностью. А беременный мозг может интерпретировать ее по-своему. Потому что моя железная леди, мать пятерых детей и в принципе, как мне казалось, человек безэмоциональный, плакала.
Не рыдала в голос, как я, и не истерила, а лишь пустила одинокую слезу по щеке. Моя нижняя губа задрожала, а обзор стало размывать. Кажется, у женщин так бывает. Кажется, это идиотские гормоны действуют на меня совершенно иначе, чем я предполагала.
Надо бы пообщаться с сыном, а то негоже превращать мать в истеричку. Так недалеко и до слез в конце мелодрам дойти. А пока мы, как две самые обычные, нормальные женщины, а не избалованная истеричка и стальная леди, обнялись и рыдали друг с другом в обнимку.
Она всхлипывала и утирала редкие слезы. Вера Васильевна оглядывалась и даже отвлеклась, чтобы прикрыть дверь.
– Если кому расскажешь, то мне придется тебя убить.
Улыбнулась. Дааа, абсолютно согласна, что такое проявление эмоций может испортить женщине репутацию. Тут все строго. Поэтому прошептала:
– Не расскажу. Надеюсь, и вы не станете меня поминать лихом.
Ее глаза стали грустными и серьезными. Вера Васильевна явно не знала, что мне ответить. Молчала, правда, недолго, ведь всегда отличалась решительностью.
– Не буду. Но я правда оказалась не готова отпускать тебя. Если ему удастся тебя завлечь, то, как только ты родишь, он просто убьет. А ребенка заберет, как новую игрушку, взращивая из того монстра.
– Значит, мне просто придется убить его раньше.
Мы обе снова замолчали. Да, мне придется убить дедушку своего сына ради того, чтобы выжить и спасти маму Олега. Только как это сделать? Потому что раз встреча неизбежна, у меня нет даже возможности к ней подготовиться.
Как бы я хорошо ни стреляла, вряд ли меня подпустят с оружием к этому уроду. Я просто не знаю, как это провернуть. А еще подозреваю, что меня станут шантажировать так же, как и Олега.