Страница 17 из 43
Но мне было плевать. Нутро выжгло тем самым взрывом, который оборвал жизнь человека, ставшего мне кем-то большим, чем первый мужчина. В конце я просто провалилась в беспроглядную черноту, не желая никогда просыпаться…
– А ну-ка!
Мне в лицо вылили тухлую воду, и я заворочалась. Она воняла, и вообще отовсюду доносился отвратительный запах гнили. Закашлялась и попыталась сесть.
– Неужели ее величество очухалась? А ну-ка поднимись, тварь!
Я инстинктивно сжалась, но боли не почувствовала. Разлепила глаза. Перед ними все кружилось и вертелось. А еще нестерпимо хотелось пить и есть. Настолько, что я готова была попросить об этом.
Но из горла вырывалось лишь сдавленное бульканье.
– Угомонись, Клоп, я и так потратился на нее. Почти трое суток девка в отключке валялась. А я собираюсь хоть что-то поиметь с этой заварушки, раз мы не стали забирать этого…
В голове постепенно прояснялась, и я стала различать окружающую обстановку. Я находилась явно в кабинете. Каком-то очень темном и грязном кабинете. Запахи убивали.
От них голова кружилась, и я поняла, что меня сейчас стошнит. Поэтому дернулась вперед, к какой-то вазе. И все бы ничего, но, как эти уроды выразились, я трое суток не пила и не ела.
– Фу, блин, она что, больная какая?!
Я не различала, кто говорил, пока тело сотрясали рвотные позывы. Спустя несколько минут издевательств над самой собой из последних сил бросилась к окну. Распахнула его, благо оно легко поддалось, и с наслаждением повисла на подоконнике, вдыхая нормальный воздух.
С каждым глотком свежести в голове прояснялось. Картинки складывались, и к горлу снова подкатывала тошнота. Только уже не от нестерпимой вони, а от ужаса.
Олег мертв. Сгорел заживо в искореженном автомобиле. От него, как и от родителей, теперь останутся лишь воспоминания. Ощущение его рук на коже и мерное покачивание бедер. Его улыбка и рассказы о том, как удачнее сбежать.
Прислонилась к косяку. По щекам снова катились слезы.
– Эй, ты, как там тебя? Быстрицкая? Если жить хочешь, то должна это заслужить. Зря я, что ли, тебя выхаживал? На доктора тратился и капельницы?
Только сейчас бросила усталый взгляд на свои вены. Истыканные, все в синяках. Практиканта, что ли, из местного училища вызывал? Идиот. Перевела на говорившего безразличный взгляд.
Рядом со мной стоял невысокий, крепко сбитый парень со странной татуировкой на лице. Словно клыки зверя. Зверь, вспомнила я его кличку. Он тут у них вроде главного. Значит, сдавать меня Иванютину будет он. Равнодушно процедила:
– Так сдай меня хозяину игр и получи свои бабки. В чем проблема-то? Или боишься, что без сыночка мэра будет некомплект?
Тот даже бровью не повел, а позади раздался тот самый противный голос:
– Зверь, она совсем охренела? Дай девку научить манерам, а? Хоть и тощая, да и внешность мышиная, но сойдет. Пустим быстро по кругу, и сразу станет как шелковая.
Выглянула из-за плеча Зверя и увидела мерзкое крысоподобное существо. Судя по всему, это Клоп. Вонючая шестерка, которая вякает вечно не к месту. Презрительно произнесла:
– Себя раком поставь и по кругу пусти. Хоть пальцем меня тронешь, я тебе яйца в жопу затолкаю.
Не успела закончить, как он подлетел и снова собирался ударить, но Зверь его остановил. Одним взглядом велел сесть обратно. Пока они разбирались между собой, я получила легкую передышку.
Осмотрелась. Когда свежий воздух разбавил вонь, стало понятно, откуда она: из огромной мусорки в центре комнаты. Точнее, контейнера. Смотрелся он странно, ведь в целом помещение казалось приличным.
Старый, но весьма изящный ремонт. Красивые тонкие подвесные люстры, высокие потолки, а на полу явно старый-престарый паркет. Комната словно сошла со страниц модного журнала прошлой эпохи.
Оконную раму обрамляли карнизы с темно-зелеными шторами, а в углу был свернут вне сомнения толстый ковер. Среди всего этого великолепия прошлого века и стояла мусорка.
В общем, тут была свалка и сплошная грязь. Неудивительно, что мне поплохело. Сразу видно, что здесь все ведут себя как свиньи. Хотя место и не безнадежное.
Зверь одним лишь взглядом посадил Клопа на место и повернулся ко мне. Осмотрел мое изможденное тело и спокойно сказал:
– Ты бы борзометр прикрутила, а, принцесса. Я ведь и правда могу тебя спустить с небес на грешную землю. И так бабок вложил во врача, да еще и мэру дорогу перешел. А выхлоп, так-то, нулевой. В твоих интересах теперь придумать, что с этим делать. Я парень галантный, предоставляю даме выбор.
Сказала бы я, что он предоставляет, но инстинкт самосохранения не давал мне вымолвить ни слова. Задумалась. Внутри меня распирало от боли, но я не давала ей выплеснуться наружу. Сейчас не время.
Я любила жить и хотела выжить, даже если буду одна. Даже если вокруг меня останется лишь пепелище из мертвых людей, которых любила. Три дня… Значит ли это, что Иванютин уже успел наиграться с братом?
Отвернулась к окну. За ним виднелся лес. Дом явно стоял на возвышенности, и мы находились на втором этаже. Надо бежать. Далеко и надолго. Но кому от этого станет легче?
Я должна выжить, а для этого…
Шальная мысль прострелила мне голову. А что если сделать это? Что если я смогу реализовать то, что Олег не осилил? Но пока в голове роились мысли, сзади донеслось требовательное:
– Думай быстрее, а то, с тех пор как Цербер откинул копыта, в городе творится черт-те что.
Его слова не сразу дошли до меня. В смысле Цербер откинул копыта? Иванютин мертв?!
Постаралась скрыть волнение, но пальцы предательски затряслись. Новость была настолько удивительной, что не хватало воздуха. И слов. Казалось невероятным, что это правда.
Развернулась и, глядя прямо в глаза Зверю, осторожно спросила:
– В смысле откинул копыта? Иванютин мертв?
Парень состроил непонимающую гримасу и тупо уставился на меня. Боже, как таких во главу группировок-то ставят? Тупой имбецил и то сообразительнее. Еле удержалась от того, чтобы не закатить глаза.
Но нет, сейчас не время самоутверждаться, да и Зверь не Клоп, у него есть реальная власть. Этот мне еще пригодится, как бы я к нему ни относилась и не ненавидела за то, что он сделал с моим мужчиной.
– Кто-кто?
Прикрыла глаза и вздохнула. Глубже, чем планировала. В нос ударил мерзкий запах мусорки. Раздраженно сказала:
– Да Цербер, Цербер. Его имя Ибрагим Иванютин. Зам мэра Еремеева. Боже, вывези уже отсюда эту помойку! Дышать невозможно! Как в свинарнике!
Зверь прищурился и бросил взгляд в центр комнаты, где стоял контейнер. Снова нашел взглядом своего прихвостня. Приказал. Но тот на этот раз возмутился и оскалился:
– Чтооо? Подумаешь, мусорка стоит! Принцесса, мать ее! Потерпит, ничего с ней не случится. Я тебе не уборщица!
Зверь сузил глаза, и я все больше понимала, почему здесь выполняются именно его приказы. У парня явно было влияние на всякую шелупонь:
– Тебе напомнить, где все наши уборщицы? Быстро вывез контейнер, и впредь не устраивай свинарник из рабочих помещений. К себе в спальню поставь!
Кажется, я попала в плохой фильм про тупых бандитов. Проблема была в том, что, какими бы они идиотами ни были, они уже убили одного моего близкого человека. И могут убить меня. И это еще не самое страшное из списка возможных расправ.
Клоп, с ненавистью стреляя в меня глазами, принялся за дело. Матерясь и сверкая темными зрачками, потащил контейнер. Когда он скрылся, дышать стало намного легче по совокупности причин.
Я обернулась к Зверю. Теперь разговор должен пойти куда продуктивнее. Пришлось, несмотря на волнении, включить царицу, повелевающую рабами.
По-королевски прошлась к большому столу и надменно опустилась на софу. Не знаю, откуда во мне столько сил, но понимание, что сейчас на кону жизнь, причем не только моя, окрыляло. Хотя не сомневалась, что, как только наступит передышка, я попросту рухну, не вставая.
Посмотрела на Зверя и переспросила: