Страница 4 из 13
Так создаются организованности, которые вопреки воле создателей начинают жить собственной жизнью и перемалывают самих горе-демиургов и их последователей в нерафинированную массу, превращая их всех в рабов систем. Никто, будучи рабом системы, не может с ней ничего поделать: ни изменить, ни развить, ни бороться с ней, ни сломать, ни выстроить на ее месте новую. В этом и состоит парадокс творца, не ведающего, что творит, равно как и парадокс системы, им созданной.
Постапокалиптическая жизнь поставит человечество, выжившее в катаклизме, перед страшным вопросом: что делать дальше? В этом и состоит наш небольшой методологический фокус: допустим, крах человеческой цивилизации случился. И тут у нас есть несколько путей, два из которых видятся сразу невооруженным глазом.
Во-первых, можно начать судорожно реставрировать былой и привычный мир, построенный некогда на принципах мышления и деятельности. И тогда приверженцы этого направления станут говорить о целеполагании, проектах и программах будущего. Этот путь кажется наиболее очевидным и простым, поскольку не требует мучительной рефлексии для осознания тупика, в который эта пресловутая мыследеятельность, собственно, и завела человека. Но тогда жестокие войны неотроглодитов за ресурсы и сферы влияния будут продолжаться, и это не наш метод.
Во-вторых, можно попытаться построить нечто принципиально новое, что не стало бы согласовываться с миром былого упадка, но наоборот, отвечало бы глобальным трендам мирового духовного развития. А точнее, вообще ничего не строить, но позволить ему строиться самостоятельно, активно и сознательно не мешать естественности, хорошо понимая ее законы и соразмеряя свою жизнь с ними.
Мы ратуем за второй подход, понимая, что готовиться к этому новому устройству мира нужно уже сейчас. Только действовать необходимо осторожно, ортогонально и внесистемно, иначе умирающие системы-подранки быстро распознáют в нас своих могильщиков, и в предсмертной агонии уничтожат все молодые ростки, не дав им окрепнуть.
В основе новой жизненной парадигмы лежит не цель и творчество, соотнесенное с этой целью, но бесцельный путь и векторность как направление движения.
Кстати, в основе подлинной науки также должно лежать нечто иное. И это вовсе не субъект-объектная парадигма, основанная на материалистическом мировоззрении, как это культивировалось в течение нескольких последних столетий, – но парадигма субъект-спиритуальная, которая признает одновременное существование как объективных истин видимого физического мира, так и объективность истин мира духовного в их суперпозиции, которую классические ученые не изучают, не могут и даже не хотят изучать.
Общий поток когерентных истин в состоянии суперпозиции таков:
Назовем его образно «река духа», или «река божественной истины».
Человеческие теории, пытающиеся осветить ее течение, равно как и ее исток, и то таинственное нечто, куда она впадает, являются лишь осколками правды, выловленными из общего потока и частично обналичивающими божественные истины через исследовательские призмы ловцов-наблюдателей – каждая в силу умений и способностей конкретных исследователей.
На самом деле эти ловцы вместо желанной истины ничего не вылавливают кроме своей собственной индивидуальной правды. И это в лучшем случае, поскольку в худшем – они сталкиваются лишь с фальшью, или, говоря по-русски, кривдой как человеческой интерпретацией противоположного полюса истины – лжи.
Фальшь/кривда – это не ложь в чистом виде, это искреннее заблуждение человека, который, тем не менее, верует в свою правоту. Между этими уловами, на которых строятся все человеческие действительности (от слова «действие», «действовать»), обеспечивающие многовариантность будущего, всегда и непременно разыгрываются конфликты, разворачивающиеся в пространстве единой реальности – божественной истины.
В нашем мире эти конфликты принято считать залогом развития, но это не так. Залогом развития служит способность ловца качественно декогерировать истину. Чем более близки мы к истине в своей правде, тем ближе мы к пониманию смысла жизни, а, следовательно, и к осознанию задач развития человечества.
Как же осуществить смену парадигм?
Совершенно очевидно, что сразу – мгновенным переключением тумблера – это никому не удастся сделать. Потребуется длительный переходный период, который мы, собственно, и обозначили как эру витальности, где основной задачей будет формирование сначала субъект-субъектной парадигмы в качестве промежуточной доминанты развития, где ученые расширят поле своей деятельности, сознательно изучая индивидуальную субъективность сущностей мира и явлений, так же, как ныне они пытаются постигать ускользающую объективность. И только по мере создания соответствующего инструментария, языка и общепринятых критериев можно будет говорить о плавном перетекании в субъект-спиритуальную парадигму, где дух так же реален, как ныне материя, и с ним можно и нужно научиться работать.
Старые критерии объективности знаний в переходную эпоху постепенно перестанут действовать. Необходимо предложить новые критерии, более емкие и универсальные. Основу исследовательских процессов составит развитие личностных способностей, которые направлены на расширение восприятия многоуровневого мира и мышления.
Сейчас, говоря о техниках работы с будущим, мы в первую очередь представляем себе проектный или же программный подходы. Оба эти принципа заложены в нас культурой, взрастившей и воспитавшей нас. В науке постапокалиптического будущего, когда старая культура будет лежать в руинах, оба этих подхода не смогут работать, поскольку ни тот, ни другой не ориентированы на личностные качества исследователей, но лишь на отвлеченные абстрактные теоретические основания и методологию.
Их эффективность и сейчас почти равна нулю, поскольку не обеспечивает качества познания мировых истин, а в будущем вообще растворится в пространстве жизни вместе с развитием новых способностей восприятия.
Интересно, что и программный, и проектный подходы на самом деле не таковы, какими кажутся.
Они – иллюзия, майя, порожденная слабыми человеческими усилиями, направленными на сотворение будущего. Желание творить будущее у людей есть, а вот умения – нет. Поэтому-то все программы и проекты реализуются не так, как того изначально хотел их создатель – человек. А зачастую они вообще не реализуются, и впоследствии лишь предаются забвению политическими средствами, чтобы, не дай бог, никто потом не вспомнил, что именно задумывалось в тот момент, когда проект или программа создавались, лоббировались, продвигались и внедрялись. Отвечать за неудачи никому не хочется. Проще замазать ситуацию: «Хотели, как лучше, а получилось, как всегда». Подумайте также, насколько часто реализуются прогнозы мудрецов мира? Только единицам из миллионов удается с открытыми глазами нырнуть в реку истины и узреть хотя бы краями подлинное положение дел. Остальные же – нобелевские лауреаты, академики, доктора наук и профессоры со своими теориями – только зря небо коптят да зарплату получают не пойми за что.
При этом и в проектном, и в программном подходе сквозь мишуру умопостроений пристальный взгляд исследователя все же может разглядеть принцип векторности. Человек, творя будущее, всегда неосознанно выбирает вектор и следует ему. За это он действительно может отвечать перед высшими силами. Теперь же, когда мы поняли это, задача состоит лишь в том, чтобы перевести подобную работу с будущим в плоскость осознанности.
В данном случае и созданию проекта, и развертыванию программы как преимущественно искусственным процессам и искусственно-естественным организованностям противопоставляется естественно-искусственное представление о векторе, соотносящемся с общим когерентным потоком истины в русле генеральной линии развития человечества.