Страница 25 из 71
Я не желал этого делать. Я любил лес, любил в нём находиться. Кроме того, это был отличный строительный материал, дрова, прекрасное место для охоты. Но жизни воинов были для меня дороже.
Огонь разгорелся, пожар ушёл на северо-восток, как раз туда, откуда и пришли эльфы, напавшие на Олод.
После поджога пришлось ждать целую неделю, прежде чем уляжется дым, развеется зола, остынет земля и можно будет двигаться вперёд.
Когда моё войско двигалось по выжженной пустыне, нам наконец улыбнулась удача, что оставила нас в последнее время. В чистом поле, покрытом толстым слоем золы, нам повстречался крупный отряд эльфов. Очевидно, дождавшись, пока земля остынет и развеется дым, они тоже двинулись в путь.
В дело вступила наша кавалерия, что быстро домчалась до противника и стремительно пронеслась сквозь его строй, сея смерть и страх. Неприятель практически сразу сдался.
Здесь повезло ещё раз. Среди пленных оказался знатный эльф, один из главных их командиров. Заставив его встать на колени, я подошёл к нему, сидя верхом на эйхо. С нескрываемой неприязнью он смотрел на меня снизу вверх.
— Почему вы продолжаете сопротивляться? — спросил я у него. — Вы ведь видите, что это бессмысленно. Нас гораздо больше, и мы способны убить вас всех до единого.
— Потому что это исконно наши земли! Однажды мы отступили под натиском олодцев, бросив здесь своих братьев, но больше мы не повторим подобной ошибки. Вы, ящеры, лишь жалкие варвары, что сжигают леса и считают нас низменными. Вы должны убраться прочь и оставить нас в покое, иначе всех вас ждёт смерть!
— Смелый ответ, но глупый. Оглянись вокруг, среди моих воинов не только катарианцы. Вернув себе власть, я велел уровнять в правах все расы разумных существ. Теперь нет высших и низших, а сопротивляетесь вы лишь потому, что кто-то из вас слишком тщеславен, алчен и слишком жаждет личной власти, не допуская, что можно жить всем вместе.
— Это ты глуп, ящерица. Можешь делать что угодно, но эти земли будут нашими.
Я слез с эйхо, подошёл к эльфу. Тот поднялся с колен, но всё равно был ниже меня. Мой удар был молниеносен и короток. Кулак угодил эльфу прямо в челюсть. Длинноухого отбросило назад, он завалился на землю. Жизнь покинула его тело, несмотря на хвалёную живучесть лесного народа.
Вернувшись на эйхо, я прокричал:
— Оставьте оружие и уходите. Мы не варвары и не захватчики. Эти земли принадлежали Олоду, а Олод сейчас — часть Катарианской империи. Мы вернём каждый клочок своей земли, а ваши не тронем, если прекратите сопротивление. Если же нет, то мы выжжем все ваши земли и убьём всех эльфов, включая детей, женщин и стариков. Уходите и передайте всем моё послание.
После этой стычки сопротивление эльфов прекратилось. На северо-восток потянулось множество длинноухих. Среди них были и те, кто захватывал олодские земли, и те, кто не желал больше здесь жить. Я так и не понял, чем же они были недовольны.
Оказавшись на севере олодских земель, мы двинулись на северо-запад в сторону Изумрудной, вскоре оказавшись в провинциях, захваченных тимурлинами. Густые леса закончились, началась степь.
Обезьяноподобные разумные быстро заметили наше появление, и вскоре нам пришлось сражаться. Они появились неожиданно, очевидно, желая застать нас врасплох. Но моё войско было достаточно дисциплинировано, чтобы подготовиться к бою и организовать строй за считанные мгновения.
Сейчас в моём воинстве насчитывалось немногим меньше сорока тысяч бойцов. Окинув опытным взглядом вражеский строй, я пришёл к выводу, что тимурлины выставили около двадцати тысяч бойцов. Очень смело с их стороны выступать с такими скромными силами против нас. Но недооценивать врага тоже не стоит. Они наверняка знали о нашем приближении и могли подготовить на поле боя ловушки, либо у них мог быть заготовлен какой-то иной неприятный сюрприз.
Но и мои разведчики не спали, а потому мне было известно, что никаких ловушек или укреплений на поле боя противник сделать не успел, так как с трудом смог собрать столь крупное войско к моему приходу. Зато у неприятеля есть очень опасные колесницы, что могут нанести немало ущерба.
Серьёзных крепостей в округе нет, поэтому неудивительно, что враг решил дать бой в чистом поле. Все воины врага были конными, лучники, рыцари и бойцы на колесницах. Поэтому поле — оптимальный вариант для боя. Моё войско было универсальным и могло сражаться в лесах, степях, горах, болотах и даже штурмовать крепости.
С флангов мы выставили свою конницу, по центру шла пехота, за ней следовали лучники. Позади находился мой личный отряд. Тимурлины вперёд выставили множество колесниц, в каждую из которых была запряжена четвёрка лошадей. К колёсам их были прикреплены заточенные пики.
Грозное оружие. Развернувшись перед воинами, такая колесница может буквально выкашивать врага целыми шеренгами. Но для меня такое оружие было просто смешным. В своё время и мои предки использовали в войнах подобные орудия, однако со временем отказались от них. Эффект колесница производит больше психологический. Она слишком неуклюжа на поле боя, требует идеально ровной поверхности, неповоротлива, а ранение или гибель лишь одной из четырёх лошадей выводит из строя всю колесницу.
Враг мчался навстречу нашему войску. Наша пехота ощетинилась копьями, лучники натянули тетивы, наложили стрелы.
Мне даже не пришлось давать стрелкам отмашку. Командиры отрядов были уже достаточно опытными и сами отдавали приказы. Не дав противнику врезаться в наш строй, лучники сделали по одному выстрелу. На врага обрушился настоящий град из стрел. Большая часть из них не попадала в противника, часть бессильно колотила по доспехам, растеряв в полёте большую часть скорости. Но часть попадала именно туда, куда нужно.
Заржали раненые кони. Многие колесницы опрокинулись. В них врезались конники, двигавшиеся следом, не успев затормозить. Враг дрогнул, ещё не успев напасть, а достигнув наших шеренг, многие враги погибали, буквально надевая себя на длинные копья. Не давая врагу опомниться, мы двинулись вперёд. Я дал приказ коннице окружать ошеломлённого противника.
Моя кавалерия была сильнее вражеской благодаря тому, что использовала в бою эйхо, а не лошадей. Эти животные были крупнее, быстрее и выносливее, что давало серьёзное преимущество в бою.
Спустя недолгое время бой закончился. Окружённый враг бросал оружие и сдавался в плен. Я велел казнить вражеских командиров. Можно было предложить им служить мне, но я не хотел видеть рядом с собой столь бездарных полководцев. Обладая такими силами, они могли нанести нам гораздо больший урон, если бы действовали с умом, полностью остановив наше продвижение на север и заставив укрепиться и зализывать раны. Нам же даже не пришлось делать дополнительную остановку. Устроив этот бой, тимурлинские военачальники сами облегчили мне задачу, собрав все свои войска в одном месте. Теперь не нужно было гоняться за ними, выискивая в степях.
Военачальников неприятеля мы казнили. Но вот воинов я решил взять к себе. У нас не было конных лучников, и я решил ими обзавестись. Очень уж удобные отряды получаются для беспокойства врага. Обучить с нуля таких воинов достаточно проблематично. Стрельба из лука и так непростое дело, доступное не каждому, а выпускать стрелу в цель, сидя в седле, ещё тяжелее.
Моё войско пополнилось пятью тысячами конных лучников. Остальных противников мы разоружили и велели убираться на родину. Я решил не захватывать земли тимурлинов, а лишь очистить от них олодские. Дело было в том, что за их землями начинаются леса эльфов, граничить с которыми мне не слишком хочется. Хватит и государства остроухих, что на северо-востоке. Поэтому пусть остаётся буферная зона, со стороны которой можно не ожидать серьёзного нападения.
Через несколько дней мы вышли на тракт, что шёл с севера Олода на юг, вдоль Изумрудной. Эти земли были под моим контролем. Здесь наконец-то удалось пополнить припасы, что почти иссякли за последнее время.