Вымирание. Книга вторая

Паша не растерялся и саданул мертвяка со всей силы доской по голове, которая с хрустом наклонилась вбок, но осталась на плечах. Из гортани стала вытекать бледно-серая жидкость, напоминающая гной, перемешиваясь с запекшейся кровью, она пенилась и медленной струйкой стекала по груди мертвяка. Паша подавил рвотный рефлекс и снова саданул труп доской по голове. Тот рухнул на землю и закопошился, пытаясь встать. Паша решил больше не терять времени и побежал к машине. Он видел, как из внедорожника, шатаясь, вышла Ира и, обогнув его, села за руль.

Парень бежал к внедорожнику что было сил, огибая одну машину за другой. Мертвяки подступали все ближе. Он понимал, что если они сейчас не прорвутся, то застрянут тут навсегда.

Обогнув одну из машин, парень почти налетел на мертвяка, который стоял к нему задом. Пока тот сообразил, что позади него добыча, Паша открыл дверь стоящей рядом машины и заскочил в нее, старательно удерживая доску, чтобы не дай бог ее не обронить. Выскочив через другую дверь, он побежал дальше. Мертвяк последовал за ним в машину, но застрял, оставшись извиваться в ней, как червяк в навозной куче.

Паша подскочил к внедорожнику, размахивая руками и доской, давая понять Ире, что он засунет ее под колесо. Когда доска была под правым колесом, Паша запрыгнул на пассажирское сиденье и захлопнул за собой дверь.

Ира медленно нажала на педаль газа. Внедорожник немного тронулся вперед и откатился назад. Силы покидали Иру. Она снова впадала в забытье.

— Ира! Ну же! — затормошил ее за плечо Паша, чтобы она не вырубилась.

Она из последних сил нажала на педаль газа, и внедорожник зарычал. Авто начало раскачивать из стороны в сторону. Колеса скользили по грязи, но доски делали свое дело. Резина сцепилась с шероховатой поверхностью, и внедорожник медленно выехал из грязевого плена.

Наскочив на пару кочек, автомобиль вылетел на асфальтированную дорогу.

— Прорвались! — радостно завопил Паша.

Ира кивнула ему и одарила в ответ слабой улыбкой. Доехав до относительно свободного от машин участка, Ира притормозила и, облокотившись на руль, потеряла сознание. На мгновение послышался гудок. Паша быстро отнял ее от руля и, приведя в сознание, помог ей снова пересесть назад, где Ира легла на сиденье.

Даже сквозь куртку он чувствовал сильный жар, исходивший от его подруги. Она снова потеряла сознание и билась в агонии, невнятно бормоча что-то себе под нос. На сердце у Паши стало очень тяжело. Ему было сейчас невыразимо больно наблюдать, как его подруга в мучениях покидает этот мир, и понимать, что он малодушен и не может избавить ее от страданий. Он даже думать не хотел, что ему все равно придется это сделать, в его душе еще теплилась маленькая надежда, что они смогут найти врача, который поможет ей.

До пункта назначения оставалось меньше получаса езды, но это было раньше, когда не было заторов и по улицам не бродили полуразложившиеся трупы.

Паша молча сидел за рулем и соображал, каким путем лучше проехать до больничного городка на проспекте Бардина. Этот проспект — одна из центральных улиц Новокузнецка, и одному богу известно, сколько сейчас там трупов. На словах это было легко, но на деле... Он не имел никакого представления, какая обстановка сейчас творится в этом огромном городе.

— Эх! Была не была! Сначала перемахнем через мост, а там поглядим.

Въезжая на Байдаевский мост, парень медленно обруливал брошенные машины, которых оказалось на удивление не так уж и много. «Как будто кто-то специально расчистил мост для проезда», — подумал Паша, заметив, что некоторые машины припаркованы к ограждениям моста.

Оказавшись на середине моста, он на секунду притормозил и глянул на мутные воды реки Томь. Когда снега начали таять, и река поднялась, она бурным потоком текла вперед, снося все на своем пути. Глядя на мутные воды, Паша вспомнил, как они летом с родителями отдыхали на берегу Томи, как жарили шашлыки и как весело проводили время. Тоскливый укол пронзил его сердце и сейчас, впервые за долгое время, он ощутил, как сильно скучает по родителям и по тем дням, когда они были вместе, семьей. Разглядывая реку, Паша обратил внимание на что-то, плывущее по волнам. Присмотревшись, Паша понял, что на поверхности болтаются, словно поплавки, окоченевшие трупы. Они барахтались, не в силах ни утонуть, ни причалить к берегу. Их было так много, что Паша подумал, провожая их взглядом: «Хорошо, что они уплывают по реке, а не встречают меня на въезде в город».

Паша выбрал путь по объездной. Он направился по Кузнецкому шоссе. Проезжая мимо ферросплавного завода, он подумал, что раньше его трубы дымили и днем, и ночью, не переставая работать ни на минуту, а теперь одиноко стояли в запустении. Теперь небо над городом было такое чистое и светлое, не то что раньше. Новокузнецк входил в пятерку самых грязных городов России из-за множества заводов, над ним постоянно стоял смог, затмевая собой солнце, зато теперь светло и дышится легко.

Как и предполагалось, по объездной почти не было видно нежити, одиноко шатаясь то тут, то там, они не представляли угрозы. Да и заторов из машин не было. Видно, многие торопились покинуть город, и в нем почти не осталось транспорта. Паша ехал по серому пустынному городу, некогда могучему и густонаселенному.

— Где же все мертвяки? — спрашивал он сам у себя.

Переехав еще один мост, соединяющий «старый» Новокузнецк с «новым», они оказался на левом берегу реки Томь. Этот район так и назывался — «Левый берег». От него расходились лучами дороги в три стороны. Дорога посередине вела в центр и привела бы их быстрее к назначенной цели, но Паша выбрал, как ему казалось, более безопасный путь, снова по объездной, по улице Транспортная, уходящей влево от моста.

Проезжая мимо гипермаркета «Лента», Паша подумал, как хорошо было бы заскочить в него и набрать побольше чипсов и колы. Он даже сглотнул, когда подумал о еде. Сразу же нахлынули воспоминания из прошлого, как они с родителями часами гуляли по этому магазину, закупаясь продуктами и различными вещами. От воспоминаний о прошлом в горле встал ком и слезы навернулись на глаза. «Как тяжело без родителей», — подумал Паша. Он вспомнил, как не ценил их заботу и любовь. Сейчас бы он отдал все на свете, чтобы они были рядом. Единственным близким человеком на сегодня оставалась Ира, он печально посмотрел на нее в зеркало заднего вида, она лежала неподвижно. «Но и она вскоре покинет меня, возможно, уже сегодня мне придется проститься с ней, и больше я никогда ее не увижу».

Размышляя обо всех этих вещах, Паша подъехал к железнодорожному вокзалу, от которого до больничного городка было рукой подать.

Словно чувствуя, что они уже рядом, Ира резко подскочила и уставилась на Пашу стеклянным взглядом. От неожиданности и испуга Паша надавил на тормоз, чуть не ударившись лбом об руль.

— Ты чего? — аккуратно спросил Паша.

Ира молчала и смотрела отсутствующим взглядом вперед. Он уже думал, что она обратилась, и рукой потянулся к ручке на двери, чтобы не мешкая выпрыгнуть из машины. Она сидела, словно в ступоре, и молчала, затем покачала головой, как будто стряхивая с себя пелену, и заговорила:

— Мы уже приехали?

Паша выдохнул с облегчением и ответил:

— Почти. Осталось еще немного, — сказал он и как бы невзначай добавил: — Ну как дела?

Ира посмотрела на себя в зеркало. То, что она там увидела, ужаснуло ее. Стеклянными глазами на нее смотрел покойник. Тяжело дыша, она ответила:

— Если честно, очень хреново. Так хреново я себя никогда не чувствовала. А чего стоим?

Паша немного растерялся и снова надавил на педаль газа:

— Уже едем!

Глава 2. Трудное решение

Повернув на проспект, они проскочили пару домов и подъехали к месту назначения. Больничный городок на проспекте Бардина был обнесен металлическим забором на бетонном основании. Внутрь можно было попасть через центральные арки цвета детской неожиданности, на которых красовалась надпись: «Городская клиническая больница № 1». Машина там проехать не смогла бы, поэтому Паша припарковался на тротуаре рядом с аркой.