Страница 33 из 38
— Куда ты идешь? — спрашиваю я.
— Сегодняшний день был просто катастрофой.
— По крайней мере, наш пряничный домик не рухнул.
Она ерзает и теребит болтающуюся нитку на пуговице своего пальто.
— Под «сегодня» я имею в виду, что этот месяц был катастрофой.
Я слегка отшатываюсь назад.
— А как же наши случайные поцелуи?
— Мне не следовало приезжать в Хоук-Ридж-Холлоу. Я сожалею…
Боясь того, что она скажет, и чувствуя, что девушка ускользает, я хватаюсь за свое желание, чтобы она осталась.
— Я не согласен. А как же мы?
— Джио, ты не понимаешь. Ты идеален. Моя жизнь — это сплошной беспорядок. Я — беспорядок. Моя работа, моя…
— Идеален? Отнюдь нет. В течение многих лет я был не уверен в себе, неосознанно гонялся за одобрением и признанием через хлипкие, поверхностные отношения. Но сейчас больше всего я вдруг испугался, что ты собираешься закончить свое предложение словами о том, что ты жалеешь о нас.
Джой слегка отворачивается от меня.
— Очевидно, ты нашел кого-то другого, с кем можно потанцевать. — Она скрещивает руки, глядя куда угодно, только не на меня.
Чувствуя необходимость защититься, я отвечаю.
— Ты пригласила «трех французских куриц» на дружин.
Она трясет руками у головы.
— Я была слегка взбудоражена.
— Почему? Потому что появился твой парень-фокусник, и ты хотела отвлечь меня?
— Бывший парень, — поправляет она.
Не желая устраивать сцену на людях, я жестом подзываю парковщика и вручаю ему талон, чтобы он подогнал мою машину.
— Тогда почему не сказала об этом?
Джой машет рукой между нами.
— Потому что я не была уверена, что между нами происходит.
— Я сказал твоим друзьям, что мы вместе. Вчера вечером сказал тебе… — Риск, на который я пошел, слова, которые никогда раньше не произносил от всего сердца, застыли в кадре, а затем они ослепляют меня, как передержанная фотография.
Парковщик протягивает мои ключи.
— Пойдем. Я отвезу тебя домой, — говорю я.
Джой остается неподвижной.
— Я могу попросить кого-нибудь подвезти меня.
— Я привез тебя сюда, — отвечаю я. — К тому же, мне бы хотелось на несколько минут сбавить обороты. Все обсудить. Чтобы понять, что произошло.
— Можешь начать со своей стаи гусей.
— Куриц?
— Да, неважно, — отмахивается она, захлопывая дверцу «Порше» после того, как с ворчанием села внутрь.
Глубоко выдохнув, я тоже сажусь в машину. И пытаюсь объяснить Джой, что искательницы внимания преследуют меня, чтобы приблизиться к моим клиентам и друзьям, имеющим гораздо большую известность, чем я.
— Джой, поверь мне, они меня не интересуют. Ни одна из них.
— Тогда почему ты танцевал с одной из них?
Я сжимаю губы.
— Ты видела, как мы танцевали?
— Нет, но ты последовал за Козеттой, Манон или Амели на танцпол.
Мои щеки надуваются от долгого вдоха.
— Она сказала, что потеряла сережку. Я просто помогал ей найти ее. Единственный человек, с которым мне хотелось танцевать сегодня, это ты. Я подумал, что мое пение покажет тебе это.
Выражение ее лица меняется, как будто она пытается сопротивляться чему-то, мне? Внутренний раскол между ее подростковым «я» и женщиной, которой она стала?
— А как на счет твоих предыдущих отношений?
Я неловко ерзаю на своем месте, потому что этот вопрос задевает за живое.
— В каждых из них были проблемы. — Я прочищаю горло, готовясь выдать свой самый глубокий, самый темный секрет. Несмотря на то, что обаятелен и обладаю кокетливым лицом, я тупица до мозга костей. — По разным причинам женщины, с которыми я встречался в прошлом, не очень подходили для долгосрочных отношений.
— У тебя высокие стандарты. Если вдруг ты не заметил, я не модель.
Я хочу рассказать ей обо всех критериях, по которым она как раз подходит для этого, но мне нужно выговориться.
— Так вот, видение Джессики нашей свадьбы не совпадало с моим, и мы поссорились. Фрэнки назвала ее «невестой Вейдера». Как брайдзилла15, только хуже. Эмилия хотела выйти замуж, но не быть замужем.
— Это как?
Я прочищаю горло.
— Она заикнулась о свободных отношениях, и я ушел.
— О. Это так неправильно.
— Нора не хотела детей и даже не любила их и сказала, чтобы я выбирал между ней и моей семьей. Это были бывшие невесты. А что касается бывших подружек? Элис была тусовщицей. С Бриэль мы часто ссорились. Кого я забыл? — спрашиваю я, чувствуя себя довольно удрученно.
— Есть еще?
— Ах, да. Валерия. Она не любила моих братьев и Фрэнки и была склонна к насилию. Можно сказать, что я необдуманно бросался с головой в отношения.
— Понятно. Похоже на проблемы с обязательствами.
Я хочу сказать еще кое-что, но это застревает у меня на языке, когда мы подъезжаем к дому Джой. Мне хочется быть с ней, но что, если со мной что-то не так — моя завышенная самооценка, необходимость проявить себя, добиваться внимания?
Между нами повисает молчание, и я боюсь, что оно становится слишком долгим, чтобы его преодолеть.
— Джой, когда я сказал, что мы вместе…
Она обрывает меня, словно боясь того, что я собираюсь сказать.
— Сэмпсон сказал мне однажды, что я никогда не найду никого, кто был бы так же хорош, как он.
Вспышка гнева на этого идиота соперничает с желанием утешить ее. Когда она произносит эти слова, молюсь, чтобы та услышала в них ложь. Я перестраховывался, надеясь на свое «долго и счастливо», когда, возможно, должен был пойти на риск. Рискнуть ради любви.
Ее голос долетает до меня.
— Джио, я не хочу соревноваться с другими женщинами.
Я пытаюсь поймать ее взгляд, но девушка смотрит на свои руки.
Мне хочется успокоить ее, и первое, что вырывается у меня изо рта:
— Нет никакой конкуренции.
Она показывает пальцем на дом.
— Ясно. Я так и подумала. Мне нужно идти. Комендантский час и все такое.
— Я провожу тебя. — Я начинаю выбираться.
— Можешь не беспокоиться.
— Но я хочу.
Джой на мгновение встречают глазами с моими, и я вижу в них грусть. Они блестят, это говорит мне о том, что я уже потерял ее. Джой торопливо идет по тропинке и, не оглядываясь, заходит в дом.
Пульс учащается, и я медленно и неохотно отъезжаю от дома, перебирая в памяти этот вечер и пытаясь понять, где ошибся. Прошлое настигло меня, оставляя ощущение пустоты и одиночества. Мои бывшие настаивали на свадьбе, а я был тем, кто разрывал отношения. В этот раз все было по-другому, но результат тот же. В итоге я все равно остался один.
И это чувство оставляет меня таким же тусклым, как темная комната фотографа, таким же пустым, как затянутое тучами ночное небо.
Ворочаясь с боку на бок и не в силах заснуть, я встаю рано в канун Рождества, чтобы помочь с пирогами. У нас не так много заказов на пиццу, и мы планируем закрыться в полдень, чтобы побыть с семьей. Я бы предпочел провести этот день в одиночестве, залечивая раны… и попивая гоголь-моголь.
Думать, что с Джой все будет по-другому, было ошибкой. Ошибкой, которая глубоко врезалась в мышцы моей груди, разломала мои кости на кусочки, прежде чем превратить их в пыль.
Томми дал Джой выходной на утро, но по прошествии нескольких часов нам бы не помешал еще один помощник. Жители Хоук-Ридж-Холлоу без ума от пирогов Мерили, что сулит бизнесу хорошие перспективы.
Что касается меня, то у меня нет аппетита.
Не помогает и то, что каждая рождественская песня, звучащая по стереосистеме, каждый звонкий смех и пожелание счастливого праздника напоминают мне о Джой.
Наверное, мы могли бы все обсудить и прийти к взаимопониманию, но, в конце концов, мое обаяние и кокетство ничего не значат, поэтому я обязательно останусь один.
Звонит телефон, но я даже не думаю узнать, не хочет ли одна из «трех французских куриц» провести Рождество со мной.