Страница 13 из 38
— Малия? — Папа неодобрительно хмыкает.
Вообще-то Нора, но я не поправляю его.
— О, и давайте не будем забывать о той, которую Фрэнки называла «невестой Вейдера». — Мама с отвращением качает головой. Мария Коста никогда не упускает возможности покритиковать мои неудачные отношения, как будто это исправит все, что со мной не так.
— Мама, — начинаю я, но тут на мой телефон приходит сообщение.
— Мне нужно забрать у тебя эту штуку? Манеры. — Она поворачивается к Джой. — Пожалуйста, присоединяйтесь к нам на Рождество. Мы впервые празднуем Рождество в Хоук-Ридж-Холлоу, и будем рады видеть тебя с мамой.
— Это было бы замечательно, миссис Коста. Позвольте мне поговорить с мамой. Похоже, она бросила меня, чтобы пройтись по магазинам.
Моя мама смеется.
— Джио может отвезти тебя домой, верно?
Я киваю, потому что правильный ответ на все, что говорит моя мама, — «да».
— Спасибо и за приглашение на ужин. Не знаю, упоминала ли об этом Фрэнки, но проблема в том, что мне нельзя есть глютен. Несколько месяцев назад я узнала, что у меня непереносимость. — У Джой дрожат губы, как будто она вот-вот заплачет.
Я бы тоже плакал, если бы не мог есть чесночный хлеб от Марии Косты.
Моя мама качает головой, словно говоря, что привлечет Господа к этому печальному факту, если понадобится.
— Мы найдем выход, — говорит она, взяв Джой за обе руки.
— Спасибо за помощь, — говорю я родителям, с нетерпением ожидая, когда они уйдут, чтобы не смущали меня.
— Конечно, это и значит быть семьей. И я бы хотела, чтобы она росла, — многозначительно говорит мама, когда они, шаркая, выходят на улицу.
Я закрываю за ними дверь и переворачиваю табличку с надписью «Закрыто». Когда оборачиваюсь, Джой сидит за одним из столов, сложив руки и положив на них голову, как будто дремлет на уроке. Когда я подхожу, она рывком поднимается и говорит:
— Я не спала. Я не спала. Это была долгая поездка, вот и все.
Я хмурюсь.
— Ты только сегодня приехала?
Джой рассказывает, как ехала через всю страну с Манхэттена. Как с каждым километром пересчитывала оставшийся путь и, словно обретая второе дыхание, рассказывает обо всех остановках по пути.
— Единственная вещь, которую упускаешь, когда летаешь повсюду, — это свободная дорога и все интересные достопримечательности. Я всегда хотел отправиться в путешествие, — говорю я.
— В ближайшее время я точно не отважусь на это, хотя уже скучаю по дому.
— Да, к жизни в маленьком городке нужно привыкнуть.
— Хорошо, что это временно.
Я медленно киваю, так же не зная, как долго здесь пробуду.
— Я пробуду здесь какое-то время, но тоже скучаю по городу.
Щеки Джой вспыхивают, и она слегка наклоняется ко мне.
— Я видела твою фотографию на Таймс-сквер на днях.
Мои мысли устремляются к выставке «Перед объективом». Как я стал восходящей звездой. Не в печати и не на экране, а благодаря фотовыставке, которая привлекла к себе много внимания. Мое имя известно в определенных кругах, но иногда я боюсь, что все это ускользает от меня. Однако сейчас не тот случай. У меня странное чувство, что мои лучшие работы еще впереди. Я вскакиваю на ноги, ошеломленный новой мыслью.
Джой зевает и снова опускает голову, как будто собирается заснуть.
— Как насчет того, чтобы отвезти тебя домой? — говорю я.
— Кажется, я живу в Карамельном переулке.
— Предоставьте возможность Хоук-Ридж-Холлоу менять названия улиц в зависимости от сезона. Есть еще Щелкунчик-авеню, тупик Рождественского печенья и проезд Красноносого оленя Рудольфа.
Ее улыбка расширяется.
— Я люблю… — Она прочищает горло. — Мне здесь очень нравится. Ты точно не против подвезти меня?
— Нисколько.
Я выключаю свет и запираю заднюю дверь, когда мы выходим. Слегка касаясь пальцами спины Джой, направляю ее к лестнице на погрузочной площадке.
— Осторожно. Она немного шаткая.
Джой покачивается и хватается за перила одновременно с тем, как я сжимаю ее руку.
— Я в порядке. Просто нужно немного поспать. — Ее голова склоняется набок.
— Прямо сейчас? — спрашиваю я. — Давай подождем, пока я не привезу тебя домой.
— Не мяукай. И не сейчас. — Она снова зевает.
— А? — спрашиваю я, сбитый с толку.
— Ты сказал «мяу».
— Я не говорил «мяу».
Джой выпрямляется, как будто странный разговор и холодный ночной воздух разбудили ее.
— Я слышала, как кто-то мяукнул.
Я замираю, и мы оба прислушиваемся.
— Вот опять.
Мы следуем за тихим звуком. Он приводит нас к мусорному контейнеру, и я включаю фонарик на своем телефоне.
Четыре блестящих глаза отражают свет из глубины картонной коробки.
Джой приседает. Я опускаюсь рядом с ней, приветствуя ее мятный аромат леденцов, перекрывающий запахи гнилого мусора. На этот раз мы не ударяемся головами.
В коробке мы находим двух маленьких бело-рыжих котят.
— Как думаешь, они ждут свою маму или кто-то оставил их здесь?
Я качаю головой из стороны в сторону.
— Они в коробке, а на улице мороз. Думаю, мы должны взять их с собой. Завтра попробуем найти их маму. Хотя думаю, что их кто-то выбросил. Снег такой глубокий, что вряд ли они переживут ночь.
Джой смотрит на меня, глаза наполнены слезами.
— Я всегда хотела котенка.
Неожиданная мысль приходит мне в голову.
Я хочу тебя.
Отмахиваюсь от нее, потому что любой, кто меня знает, сказал бы, что я кокетка, и это стандартный рабочий подкат Джованни Косты.
Но я уже не так в этом уверен… и не могу перестать думать о случайном поцелуе.
ГЛАВА 5
ДЖОЙ
Проснувшись на следующее утро, долго не могу вспомнить, что нахожусь в доме мамы. Словно слайд-шоу, которое медленно обретает четкость, я просматриваю последние двадцать четыре часа.
Приехав в Монтану, я обнаружила, что моя мама превратилась в «Донну Рождественское украшение». Затем зашла в магазин пиццы и пирогов, чтобы встретиться с моим любимым взрослым человеком женского пола, не состоящем со мной в родстве, и вышла оттуда с работой.
Между делом Джованни Коста покормил меня начинкой для пирога.
О, и это было вкусно.
Очень вкусно.
Но это и пиццерия напомнили мне, что я не могу есть глютен. Мало того, новая работа с болью напоминает мне о том, что я потеряла старую работу, работу моей мечты. Тем не менее, я подала заявки в интернете на вакансии по всей стране — одна из них даже по проектированию курятников. Вот так.
Не будем забывать, что присутствие Джио, не говоря уже о его невинном употреблении слова «магия», напоминает мне о том, что я одинока.
Чертовски одинока.
— Сэмпсон Клеклер, надеюсь, где бы ты ни был, твоя карьера будет волшебной. — И под словом «волшебная» я подразумеваю провал. Мне также хочется, чтобы это прозвучало убедительно, но с утра у меня ни голос, а какое-то лягушачье кваканье. Полагаю, это то, что ты получаешь за свою желчь.
Уставившись в потолок, испускаю долгий вздох.
— Я проектирую здания и дома. И смогу перепланировать свою жизнь. Насколько это может быть сложно?
Сажусь и смотрю в окно на улицу, украшенную красно-белой тематикой леденцовых тросточек и припорошенную свежим снегом. С изменением работы и жилищных условий я справлюсь. В основном.
С другой стороны, Джио — это своего рода горячий тамале. Итальянская фрикаделька. Пикантная колбаска. Я откидываюсь назад и прячу голову под подушку, вспоминая наш случайный поцелуй.
Нарастание было интенсивным. Поцелуй был коротким. Но этот момент я никогда не забуду, даже если он не хотел касаться своими губами моих… или задерживаться на них… или целовать меня. Я поцеловала его в ответ. При мысли об этом чувствую дрожь и головокружение.