Кодекс

Погони не было. Никита поглядывал вверх на поворотах, ожидая увидеть топочущие ботинки вслед за ним ботинки полицейских. Ничего. Шум наверху тоже как будто утих, насколько он мог слышать сквозь назойливый комариный писк в ушах. Ни выстрелов, ни криков.

Прыжок с нижнего пролета лестницы выстрелил болью в коленях. Никита стоял в замусоренном переулке, с трех сторон сомкнутым глухими стенами. Впереди — спасительный лабиринт узких улиц, в котором так легко было затеряться. И никого вокруг, кто мог бы его остановить. Декер сделал шаг.

Асфальт перед ним вмяло ударом невидимой силы. Паутина тонких трещин разлетелась от эпицентра. Никита покачнулся, как от землетрясения. Человеческий силуэт, почти совершенно прозрачный, преграждал его путь к свободе. Только моментные, едва заметные искажения, похожие на марево в горячем воздухе, выдавали его. Декер вдруг осознал, что все еще держит в руке пистолет, до этого совершенно забытый.

Где пули находили цель, термооптический камуфляж вспыхивал цветными помехами. Призрачная фигура наклонилась вперед, стремительным движением оказалась рядом с Никитой. Руку с оружием пронзила резкая боль, и пистолет выпал из ослабевших пальцев. Мягкое, неумолимое давление опрокинуло его лицом на землю и на запястьях сомкнулись кольца наручников.

Краем глаза декер увидел, как силуэт нападающего теряет свою прозрачность. Темная волна растеклась от центра груди, к животу, рукам и лицу. Женскому лицу, обрамленному короткими синими волосами, на котором читалось неподходящее ситуации выражение заботы. Присев на колени рядом с поверженным противником, девушка отщелкнула с пояса короткий тактический нож и разрезала им одежду вокруг пробитых стеклянными осколками ран на теле Никиты. Уверенными, быстрыми движениями, обработала их быстрой застывшей кровоостанавливающей пеной из баллончика. Осмотрев его снова и убедившись, что декеру ничего не угрожает, она встала и сказала куда-то в пустоту.

— Дюрандаль на связи. Операция выполнена успешно.

2

Пока Мари Дюрандаль, майор полиции Цивитас Магна, вела арестованного декера к фургону, тот не отрывал от нее взгляда. Несколько раз он споткнулся, так что майору пришлось удержать его от падения. И все же он отказывался смотреть под ноги, вместо этого глядя ей прямо в лицо, словно пытаясь найти в нем ответ на какой-то неведомый вопрос. Мари стало не по себе. Странным образом, сейчас, побежденный и скованный, он словно представлял большую угрозу, чем когда держал ее на прицеле. Бой был чем-то простым, хорошо знакомым. В этом же пристальном внимании таилось что-то загадочное и зловещее.

Спеша создать преграду между собой и этим сверлящим серым глазом, дверь фургона она закрыла с лязгающим грохотом. Стоявший рядом водитель даже поморщился:

— Майор, поаккуратней. Ты же знаешь, как сложно выбить бюджет на ремонт.

Мари только кивнула, пытаясь изобразить раскаяние.

Из ближайшего подъезда остальные полицейские уже выводили обезоруженных наемников. Пропустив их, майор поднялась на десятый этаж, в разгромленную перестрелкой квартиру. Пыль уже оседала, но острый запах жженого кордита еще стоял в воздухе. Ее напарник стоял в центре комнаты, спиной к Мари, внимательно глядя на опрокинутую на пол деку.

— Роланд, — окликнула она.

Тот ответил не сразу. Хотя поза его походила на задумчивое созерцание, сейчас он был занят анализом содержимого компьютера по беспроводному соединению. Наконец, он пробормотал что-то неразборчивое, хмыкнул и обернулся:

— Два месяца слежки, и мы все равно опоздали.

— Так, это подождет. Скажи сначала, что с людьми.

— С нашей стороны потерь нет. Серьезных ранений тоже. Обошлось парой царапин.

— А с их стороны?

— Все живы, и некоторые даже здоровы, — Роланд пожал плечами, — У одного сломана шея — Эмир, как всегда, перестарался. Но ничего непоправимого. В целом все было чисто сработано.

— Хорошо. А теперь рассказывай, чем ты так недоволен.

— Недоволен я тем, что декер успел сделать все, что задумал. А еще больше — тем, что не понимаю, что именно он сделал. Вот, смотри.

Мари почувствовала легкую щекотку запроса на входящее соединение и одобрила его. Нейроинтерфейс создал иллюзию текста перед ее правым глазом. Строки мелькали слишком быстро, чтобы она успела что-то прочитать.

— Лучше объясни мне кратко.

— Кратко? Ладно. Судя по логам, он загрузил какой-то файл на сервер Акасама-Стар. Внутренний сервер закрытой сети. Назначение файла мне неизвестно. На деке его нет. Причем нет записей об удаленных файлах, зато есть о переданных данных. Объем которых намного, намного больше, чем в принципе мог бы уместиться в память этой модели. Я подумал сначала, что он просто ретранслировал информацию, полученную из другого источника. Но на тот момент был открыт только один внешний канал связи, тот, что использовался для соединения с Акасама-Стар. И это оставляет один единственный вариант.

Временами Роланд напоминал майору то ли университетского профессора, который изложив предпосылки, ожидает, что студенты сами скажут ему верный вывод. То ли шоумена, который знает, когда нужно держать аудиторию в неведении и напряжении. В любом случае, он имел привычку делать драматические паузы.

— А именно? — подыграла ему Мари. Ее на самом деле не так уж интересовал ответ. Свой долг она уже выполнила. Преступник пойман с поличным, дело можно закрывать. Остальное — просто лишние детали.

— А именно, что данные он каким-то образом держал в уме, — тон Роланда подразумевал, что это нечто из ряда вон выходящее.

— И это необычно?

— Это невозможно, — решительно отрезал напарник, но тут же призадумался, — Ну или точнее… Это достижимо в принципе. Но это потребовалась бы технология, на данный момент не существующая. Во всяком случае, официально она не существуют, хотя эксперименты проводились со времени появления нейроинтерфейсов. Проблема в том, что имплантация цифровых данных в человеческий мозг могла бы, в теории, повлечь за собой непредсказуемые физиологические и психологические изменения, так что каждый раз эксперименты прекращали из этических соображений. Черных декеров не слишком волнует этическая сторона вопроса, и прямая связь с цифровым миром им не в новинку, но у них просто не хватило знаний и ресурсов, чтобы создать нечто подобное.

— Ну хорошо, значит вам будет что обсудить во время допроса. Ты закончил здесь? Пора возвращаться в участок. Нам еще рапорты писать.

— Не уверен, что допрос вообще будет.

— То есть? — Мари совсем не понравилось, как это прозвучало.

— То есть еще не сказал тебе самое худшее. Я связался со службой безопасности корпорации. Не особо ожидая, что мне ответят, потому что сейчас они должны быть страшно заняты устранением последствий атаки. Но, как оказалось, никаких последствий нет. Они засекли неавторизованный контакт, но кроме этого — ничего. Вирус, если переданный файл был вирусом, не детектируется сканами и, насколько можно судить, вообще ничего не делает. И пока он не нанесет какой-нибудь ущерб, наш декер, по сути, не совершил ничего противозаконного.

— Мы взяли его с поличным.

— Как бы да, но попытка взлома и даже успешный взлом не считается преступлением. Работа белого декера состоит как раз из таких попыток обойти меры безопасности, с разрешения работодателя. Но черные декеры тоже не всегда пользуются уязвимостями во вред. Они точно так же могут связаться с корпорацией, описать прореху и получить за это гонорар, если посчитают, что такой путь выгодней. Поэтому сам по себе взлом не является чем-то противозаконным. И раз у нас нет файла, который можно было бы проанализировать, и никаких заметных последствий, то…

— Ясно. Но мы, по крайней мере, можем забрать его за нападение на офицера при исполнении служебных обязанностей. Но если дело в таком виде дойдет до суда, то это может выглядеть так, будто мы без предупреждения напали на законопослушного цивуса с целым отрядом специального назначения, и его действия могут сойти за допустимую самозащиту. Тогда он сможет подать встречный иск и потребовать компенсации.