Страница 3 из 183
— Как можно работать в таких условиях? Как?! Чинуши от искусства!
Между рядов сновали кладовщики, шарахающиеся от вопящей на них хадаганки.
— Это кто? — тихо спросил я, кивнув на женщину в крайней степени нервного возбуждения.
— Это одна из главных наших проблем, — прошептала моя проводница. — Имя ей — Дина Озерина. Во-первых, она жена режиссера. Во-вторых, главный художник. Взрывоопасная смесь! Вынь да положь ей настоящую форму, и оружие Лиги, и предметы их быта! А ведь мы в лепешку разбились, заказали все у лучших ремесленников Незебграда. Не устраивает! Фактура ткани, видите ли, не такая! Я с ней разговаривать уже не могу…
— Паразиты, жирующие на творчестве! Лишь бы сэкономить! А ведь мы тут не в бирюльки играем, мы творим вечное!
Как выяснилось, требования Озериной все же были частично удовлетворены. На склад доставили самые настоящие, трофейные вещи лигийцев, и теперь мне предстояло подтаскивать ящики с реквизитом костюмерам, чтобы они выбрали все необходимое. Дина Озерина принимала непосредственное участие в этом процессе, чуть ли не с головой зарывшись в кучу непривычно пестрой одежды.
— Вот это мне пригодится… и это… и вот это… О-о! Это спасение! Видите?! Эти вещи за версту пахнут Лигой! Это не подделка! Теперь есть надежда, что мы создадим что-то настоящее! Честное!..
Я не видел принципиальной разницы с теми вещами, что висели на плечиках, но предпочел оставить свое мнение при себе. С выбором одежды было покончено примерно через час. Отобрав целую гору тряпья, Озерина свалила мне ее на руки и велела идти за ней, и я, скрывшись за разноцветными тканями и без конца спотыкаясь, потому что не видел дороги, поплелся в соседний павильон.
Увиденное там меня поразило до глубины души. Под высоким потолком, со всех сторон окруженные стенами помещения, под светом софитов мирно шелестели кронами настоящие березки. Сами по себе березы практически не росли на Имперских аллодах, но их искусственно выращивали во многих городах, поэтому удивился я совсем не этому. Среди берез темнело некое сооружение, как конструктор сложенное из круглых струганных бревен с прорезями для окон и двери.
— Лигийская изба! — торжественно произнесла Озерина. — Мы готовимся запечатлеть сцену военного совета полководцев Лиги. Дело происходит на Кватохе, и нам важно было воссоздать все точно и достоверно. Ох, сколько было мороки с этой канийской избой! По бревнышку добывали! С боем!
Наверняка такую избу в Империи могли бы собрать и самостоятельно, но для Озериной истинное лигиское происхождение всех предметов, по всей видимости, имело принципиальное значение. Меня разбирало любопытство и я, не очень аккуратно свалив принесенные вещи в кучу, заглянул внутрь. Канийское жилище вызывало у меня неподдельный интерес — от кружевных занавесок на окнах до гигантских размеров чайника на столе.
— О, самовар! Какая прелесть, ха-ха-ха! — впорхнувший в избу ангел звонко рассмеялся, уставившись в свое искаженное отражение в пузатом чайнике. — А это… о-о-о! Канийские баранки!
Девушка повернула ко мне лицо и ослепительно улыбнулась. У нее были большие, пронзительно синие глаза, золотисто-рыжие волосы, тонкая талия, длинные, стройные ножки, и вся она выглядела такой ладной, прямо-таки идеальной, словно кукла искусного мастера.
— Вы когда-нибудь пробовали канийские баранки и чай из самовара, капитан?
Я отрицательно покачал головой.
— Ах, мой милый капитан, вы столько потеряли! — девушка снова заливисто засмеялась. — О-о-о, смотрите, настоящая печь! Канийцы обогревают ей свои дома и, кажется, готовят в ней еду… Есть в их дикости что-то потрясающее, как вы считаете, капитан?
— Я бы предпочел нормальную квартиру с плитой и отоплением от манастанции.
— Но, милый, в этом же нет ничего романтичного, ха-ха-ха!
Она довольно цепко для столь тонких, хрупких пальчиков схватила меня за руку и потащила по всей избе, обращая внимание на все предметы, которые вызывали у нее восхищение или удивление, звонко смеялась и спрашивала, что я об этом думаю, каждый раз добавляя свое коронное и крайне смущающее меня «милый». Я, не имеющий четкого мнения по каждой кружке или ложке, на которую она указывала, не мог ответить ничего вразумительного, ограничиваясь многозначительным «э-э-э» и «м-м-м».
— Как это здорово — участвовать в подвижной истории! С утра прибыло столько военных, потрясающе!.. А вокруг все такое лигийское… Вон, видите двух канийцев? Не вздумайте их бить, милый! Это наши хадаганцы, просто в гриме. Репетируют… Ха-ха-ха… О-о-о! Что это там такое принесли… кажется эльфийские наряды! Ах, мой милый капитан, это должно быть для меня!
Восторженная красавица выпорхнула из канийской избы и приклеилась к принесшим на площадку новый реквизит костюмерам.
— Какой кошмар!
Я повернул голову и увидел появившегося режиссера — он с непередаваемой болью в глазах смотрел на очаровательную девушку, схватившую ажурный веер и принявшуюся жеманно им размахивать.
— Кто это? — спросил я.
— Вы не знаете Геллу Мухину?
— Впервые слышу.
— Хм… Везет вам. Это актриса. Согласно сценарию, главный враг — эльфийская волшебница, всячески пакостящая нам. Изначально планировалось привлечь к исполнению этой роли настоящую эльфийку, но… Одним словом, на эту роль пропихнули Геллу Мухину.
— Пропихнули? Я думал, что это вы режиссер.
— Вот именно! Уж не знаю как, но эта… хм, очень ловкая девица, добилась того, что именно ей предстоит сыграть эльфийку. Я тут не виноват, сам волком вою!
Я снова посмотрел на актрису и подумал, что она в общем-то похожа на эльфийку — красивая, стройная, разве что крыльев нет за спиной.
— Все бы ничего, но ей надо танцевать эльфийский танец! Но получается это у нее, скажем так, не очень… По-хадагански. Она даже представить себе не может, что такое — быть эльфийкой! Я в трауре! Опасаюсь за главную сцену! С такими танцами у нас получится не эпопея, а клубная самодеятельность! Все хотят примазаться к искусству, любыми методами…
Он замолчал, когда Гелла наконец выбрала себе веер и, подарив всем очередную убийственную улыбку, подплыла к нам, лучась от счастья.
— Ах, Юрий! Вы посмотрите, что я нашла, какая прелесть! Мой милый капитан, вам нравится?!
— Безумно, — заверил я.
— Дорогой Юрий, хочу вам представить… Ох, милый! Вы ведь так и не назвали мне свое имя, проказник! — она капризно хлопнула меня веером по плечу, словно я был виноват в том, что посмел до сих пор не познакомиться с ней.
— Капитан Санников, — сухо сказал я.
— Зачем же так официально, милый! — притворно надула губки Гелла.
— Кхм… Никита.
— Он такой скромняшка, правда Юрий?! Ах, Никита, я так рада, что вы здесь! Ну, меня то вы наверняка знаете… — она выбрала из своего арсенала одну из самых скромных улыбок. — А это наш замечательный режиссер — Юрий Озерин! Прошу любить и жаловать!
— Э-э-э… Кажется, мне пора на съемочную площадку. Сейчас у нас сцена с Яскером. Гелла… товарищ капитан… — Озерин, тяготившийся обществом актрисы, поспешил ретироваться, кивнув нам обоим по очереди, однако отделаться от нее оказалось не так просто.
— О, это такая прекрасная сцена, одна из моих самых любимых. Немедленно пойдемте, милый! Мы должны это увидеть, — она бодро схватила меня за руку и потащила вслед за несчастным режиссером.
Соседний павильон представлял из себя большую рощу: на переднем плане росли живые березы, остальное поле было довольно правдоподобно нарисовано на стенах, создавая ощущение открытого пространства. Актерский состав тоже находился здесь — множество «канийцев» и среди них наш Глава Империи. Я с интересом уставился на него: внешнее сходство было колоссальным, но несмотря на это те, кто видел настоящего Яскера, никогда не спутают его ни с одним актером. Двойник не способен изобразить все то величие, силу, ум и уверенность, которые излучал истинный Великий Маг Яскер.
Согласно сценарию, злобные канийцы должны атаковать лидера Империи, а он, в свою очередь, должен их как следует отметелить. Наблюдать за этим действием было увлекательно: вспыхнули прожекторы, осветив площадку, присутствующих призвали к тишине, заработал съемочный аппарат, и из-за деревьев и кустов выскочили переодетые в канийцев хадаганцы, диковато крича и бешено размахивая оружием. Я, уже повидавший Лигийских солдат вживую, понимал, что режиссер несколько переусердствовал, стараясь придать им столь варварский вид, но сцена меня все равно затянула. Далее приступили к съемкам самого Яскера, и здесь не обошлось без накладок: сначала актер умудрился взять посох неверным хватом, потом он как-то слишком гротескно и неправдоподобно им размахивал, пытаясь изобразить колдовство, а в довершение и вовсе запутался в своем широком, длинном плаще и чуть не упал.