Путь к счастью

— Не вернутся, — махнула она рукой. — Я одному из них по жирной ляхе винтовкой зарядила, — очень самодовольно повергла меня в шок бабуля.

— Чем? — спросил Федосеев, совсем не смутившись. — Вы пристрелили его, что ли?

— Да нет, конечно. Стукнула пару раз. Может, синяк набила, а может — нет. Там жира у него — не пробьешь! Ну ладно, отдыхайте, молодежь. Спокойной ночи, — сказала она напоследок и развернулась в сторону соседнего дома. Из-за темноты на улице его было сложно разглядеть.

— Опасная бабуля, — прошептала на ухо Кириллу.

— Нормальная. Просто она хорошо отрабатывает свои двадцать тысяч за присмотр этого дома, — ответил Кирилл, и мы, наконец, вошли в его дом.

Внутри было темно и холодно. Кирилл долго искал выключатель, всем видом показывая, что в доме если он и бывал, то крайне редко. Спустя несколько минут копошений, яркий свет ослепил наши глаза.

— Ну и пыли, — первое, что пробормотала я, когда смогла разглядеть гостиную, совмещенную с кухней.

— Ну, баба Таня! Просил же раз в неделю протапливать дом и частично прибирать!

Интерьер был оформлен в стиле минимализма. Белые стены, такого же цвета деревянный пол. В гостиной из мебели было: простой диван бежевого оттенка, скромная стенка с книгами и посудой внутри и, пожалуй, все. Комнату еще украшал настоящий камин. На кухне разнообразия побольше: кухонный гарнитур, опять белый, современный деревянный стол и два стула. Складывалось впечатление, что здесь никто раньше не жил. Дом выглядел абсолютно не обжитым. Не было банально никакой бытовой техники! Даже плиты! На чем готовить? Не в камине же!

Пока я осматривалась и негодовала, Федосеев поставил мою многострадальную сумку на стол в кухне и, внимательно посмотрев на меня, спросил:

— Ты печку топить умеешь?

Я покачала головой.

— А она здесь есть? — уточнила, ведь на виду ее не видно.

— Есть. За кухней закуток с печкой, — небрежно бросил он и нахмурился. — Готовить умеешь?

— Да.

— Хорошо, на тебе готовка и уборка. Я пойду наколю дров, растоплю печку и натаскаю чистой воды.

— А где готовить и из чего? И полы чем мыть: тряпка, ведро?

Мои слова подействовали на Кирилла очень странно. Словно я сейчас не резонные вопросы задала, а перешла на что-то оскорбительное.

— Прелестно! Дороги нет, связи нет, и ты в придачу.

От последнего заявления шумно засопела. Здорово, наверное, винить меня во всех своих бедах. Но я-то не виновата! Нельзя объяснить все по-человечески?

Нервно кусая губы, вглядывалась в лицо Кирилла, украшенное темной щетиной. Каждой своей клеточкой я чувствовала его злость и невольно начала испытывать волнение.

Надо было не соглашаться ехать с Кириллом, а вызвать такси и вернуться в город.

Когда он едва слышно начал считать, вероятно, предпринимая последнюю попытку унять необоснованную злость, заволновалась еще больше. Темные брови сошлись на переносице. Мне казалось, что я находилась перед разъяренным быком, и он вот-вот накинется на свою «красную тряпку» в моем лице.

— Я не просила меня забирать! Никто из дома Людмилы Николаевны не гнал нас! Вернее, меня! — Не выдержала я, услышав его тихое «пятнадцать».

Синие глаза моего «быка» распахнулись шире и потемнели. Пронзительный взгляд словно обжег. Я закрыла рот и отошла подальше от него. На всякий случай. Слишком часто этот мужчина выходил из себя. Вроде врач должен быть более сдержанным, но Кирилл… ничего о сдержанности не слышал.

«Может, от усталости так звереет?» — делала догадки.

— Да что ты говоришь? Тебе эта сопля невоспитанная прямым текстом заявила, куда пойти!

— Хватит на меня кричать! Я сегодня в свой адрес услышала достаточно гадостей! Так сложно показать весь дом? Или я сама должна догадаться, где и что здесь лежит?

«Не буду больше терпеть такого отношения к себе», — подумала и, развернувшись, пошла на выход из этого дурдома. Больше и секунды не задержусь рядом с этим невыносимым мужчиной!

— Куда ты собралась? — рявкнул Федосеев, перехватив меня за талию и привлекая к своей груди.

— Отпусти! — Забилась в его объятиях, хлестанув со всей дури по наглым рукам. — Не могу больше тебя терпеть! Выноси мозг кому-нибудь другому!

— Прости меня. Я здесь сам был всего пару раз и ничего толком не знаю. — Его руки сжались плотным кольцом под грудью. Он тяжело вздохнул где-то в районе моей макушки и хрипло проговорил: — Я выйду на минуту. — И, отпустив меня, быстрым шагом вышел из дома на улицу.

«Этот невыносимый Федосеев когда-нибудь сведет меня с ума!»

Близость этого мужчины по-прежнему волновала меня. Не знаю, что именно сказывалось: частое времяпровождение с ним или его ребенок под моим сердцем… Но отрицать наше взаимное притяжение к друг другу было бы сущей глупостью. Пора с этим смириться. Мне мои чувства, мягко говоря, не нравились. Они мешали и сбивали меня с пути истинного.

«Нужно просто с ним поговорить начистоту, — успокаивала себя. — Нет, про беременность я ему никогда не расскажу! А вот про то, что не могу больше находиться рядом — обязательно».

Остановившись на этой мысли, я позволила себе вольность обследовать весь дом. Второй этаж по квадратуре оказался меньше первого и состоял из двух комнат: спальни и настоящего туалета с душевой кабиной и бойлером! Это же ничего себе, какие шикарные условия!

Обрадовавшись, что смогу чуть позже погреться в душевой, вошла в спальню в намерениях переодеться.

Словно почувствовав, что сегодня мне пригодится все, я накидала в сумку не только вещей, но и немного продуктов. Так что, теоретически, можно было не готовить, а перекусить моими скудными запасами.

Выудив из сумки теплую мешковатую кофту, под которой моего маленького животика не будет видно, я натянула ее на себя и пошла на кухню лазить по шкафам. Может, чего полезного найду.

Проходя мимо зеркала, мимолетом посмотрела на свой внешний вид.

«Как знала, что пригодится эта замечательная кофта!»

Она отлично скрывала мою фигуру. Можно не бояться, что Федосеев что-то там увидит. Был бы он не врачом, а каким-нибудь слесарем, можно было бы легко скрыть живот. А в случае подозрительности сказать: плотно поела. С кем не бывает? Животик у меня маленький, но отличительный, как у всех беременных женщин. Но Кирилл — врач, а любой хороший врач определит переедание от беременности.

Когда я спустилась на первый этаж, Федосеев уже натаскивал в дом колотые дрова. Проследила за его маршрутом и пришла в небольшую комнату, где действительно стояла самая обыкновенная печь. Мужчина успел за это время ее растопить и сейчас подложил в топку пару поленьев. Я даже немного залюбовалась им. Работящий!

Не став его отвлекать от дел, вернулась на кухню и начала делать ревизию в шкафах. Слава всем святым, в одном нашлась одноконфорочная электронная плита. У нас такая в ординаторской раньше была, пока ее кто-то не спалил. Там же нашла маленькую кастрюлю и сковороду. Учитывая мои макароны и котлеты, я взяла сковороду, чтобы их подогреть.

Через час мы с Кириллом сидели за столом и молча уминали мой паек. За это время я привела в порядок пару комнат и подогрела холодные макароны с котлетами. Пакетики с чаем у меня тоже имелись, как и вкусное печенье.

Всю привезенную мной провизию мы съели быстро. В доме к этому времени стало теплее, но я все равно замерзла. Кофта совсем не согревала.

— Ты нашла постельные принадлежности? — нарушил тишину мужчина.

— Да. Есть один комплект чистого постельного, я постелила его в спальне, две подушки и одно одеяло. Больше ничего не нашла.

— Ясно. Будем спать вместе.

Я уже хотела было возмутиться, но Кирилл перебил меня:

— Так будет теплее. Дом долго не протапливали, чтобы создать здесь нормальную температуру нужно как минимум пару дней.

Аргумент.

— Хорошо, — нехотя согласилась. — Я тогда пойду умоюсь перед сном, — бросила напоследок и убежала на второй этаж.

Полностью мыться в холодном доме было ошибкой. Но я так хотела погреться и проветрить голову, что все же залезла в душевую кабину. Под горячими струями воды напряжение и тревога отпустили скованное тело. Даже хаотично разбегающиеся мысли исчезли. Почувствовав приятную слабость, быстро умылась, завернулась в свое махровое полотенце и поплелась в спальню.