Некромантия по Фрейду

— Никакого.

Я сочувственно развела руками. Айрис хмыкнула. Призрак недобро прищурился. Рука восторженно наматывала круги по раздевалке, иногда не вписываясь в поворот и гулко врезаясь в шкафчики.

— Что же, я вас услышал, — процедил Рафаэль. — Очень надеюсь, что скоро вы передумаете.

— Всё возможно, — мило улыбнулась я.

После чего подхватила корзину и пошла на выход. Странный этот призрак. И останки у него странные. И просьба тоже.

Усилием воли я постаралась выбросить старика из головы. Я же пообещала рассмотреть его просьбу в порядке очереди? Я и рассмотрю. А пока – подождёт. Ничего с ним не случится.

Винсент

Долгие поиски зацепок в недрах гардероба отца не принесли никакого результата. Нет, сами вещи с пуговицами находились. Причём даже в избытке. Оказалось, что такие вот буковки Э, выгравированные на синих камнях, были одной из отличительных особенностей графства Эйнсворт. Недаром это сочетание показалось мне знакомым: у отца таких камзолов было не меньше десятка. У меня бы тоже такие наверняка появились, не переедь я в столицу после пятнадцати лет.

К сожалению, вся одежда отца содержалась в относительном порядке, и нигде явное отсутствие пуговиц не прослеживалось. Почти отчаявшись, я даже проверил, не перешивались ли они в последнее время. Но нет. Нитки везде выглядели одинаково.

Что ж, раз пуговица не принадлежала отцу, значит, точно указывала на убийцу. Оставался вопрос, откуда она могла взяться у убийцы… Но это можно было выяснить позже, у него лично. В конце концов, это могла быть портниха.

— Ну, теперь можно в город? — не выдержал Ирвин. — Четыре дня, Винс. Сколько можно рыться в грязном белье? Пойдём погуляем хоть.

— Оно чистое… Но ты прав. Пойдём, — сдался я. — Только поисковик изготовлю.

Друг застонал и поплёлся за мной следом в лабораторию. Но разумеется, промолчать он не мог:

— Просто признайся, что ты боишься встречи с рыжулей. Она тебя чем-то зацепила, и ты боишься, что амулет не выдержит твоих чувств.

— Что за глупости, — фыркнул я, расставляя инструменты. — Амулет изготовил я. И он безупречен. Даже если мы с ней поселимся рядом, он будет работать. А уж от пары случайных встреч точно ничего не случится. Тем более, я даже не собираюсь с ней разговаривать. Так что не говори ерунды, мне совершенно точно ничего не грозит… Что?

Ирвин кивал, глядя на меня с излишним умилением. Так смотрят на ребёнка, который утверждает, что в день Новогодия непременно получит подарок от Снежной Леди. При этом все прекрасно знают, что Снежной Леди не существует, но позволяют малышу верить в сказку.

— Что? — повторил с нажимом.

— Нет, ничего, — широко улыбнулся Ирвин и, развернувшись, направился к креслу. И лишь разместившись с комфортом, добавил: — Ты когда-нибудь замечал, что когда ты в чём-то не уверен, то начинаешь слишком много говорить?

— Я не…

Спохватившись, решил не спорить и сосредоточился на работе. В конце концов, какая мне разница, что там думает Ирвин. Главное, что я знаю правду.

Нужных ингредиентов в лаборатории не нашлось. В итоге пришлось немного изменить рецептуру.

Нет, новый амулет по-прежнему работал на поиск. Но вместо тех, кто владел этой пуговицей, он искал тех, кто к данной пуговице вообще притрагивался. Разница не слишком принципиальная. Поскольку в нашем обществе не было принято при разговоре хватать собеседника за части одежды. То есть в подавляющем большинстве случаев амулет укажет именно на хозяина.

А вот то, что работать эта штуковина станет с задержкой, было плохой новостью. Но неизбежной: коробка с порошком, необходимым для ускорения реакции, оказалась закрыта неплотно, и за годы моего отсутствия он безнадёжно отсырел. Вместе с этим напрочь испарились необходимые мне функции. Теперь его оставалось только выбросить.

— Что ж, имеем что имеем, — философски рассудил Ирвин, выслушав моё недовольство. — Значит, будем ходить по городу о-очень ме-едленно. — Он широко улыбнулся. — Авось мимо нас пару раз пропорхнёт маленькая рыжая птичка, и ты наконец признаешь, что влип.

На эту провокацию я даже не стал отвечать. Я в последний раз проверял получившийся амулет.

Передо мной находился плоский диск, в центре которого была закреплена та самая пуговица. При приближении к человеку, трогавшему её в прошлом, пуговица должна медленно наклоняться в его направлении.

Что она сейчас успешно демонстрировала, склоняясь ко мне.

— Ну, Винс, не ожидал, — задумчиво выдал Ирвин, наблюдая за тем, как импровизированная стрелка указывает на меня. — С виду такой приличный, а на деле…

— Замолчи ради Эмеса, — огрызнулся я. Ещё он шутить будет.

Ирвин замолчал, а пуговица плавно качнулась и принялась медленно поворачиваться к нему. Повернулась и застыла.

— А ты-то её зачем трогал? — удивился я.

Друг пожал плечами.

— Да интересно было. Но почему оно меня вообще определило? Я же всего один раз в руки взял.

— Наводка на новую цель, — пояснил я. — Когда в радиус входит новый человек, имеющий отношение к предмету, стрелка будет поворачиваться.

— То есть, мне нельзя далеко от тебя отходить, чтобы не сбить настройки?

— Почему, можно. Просто она снова крутанётся к тебе.

Ещё раз проверив, как и что работает, мы признали амулет действующим. Дело осталось за малым: найти третьего человека, который трогал пуговицу. Скорее всего, именно он и окажется загадочным убийцей.

Ну, или как минимум даст толчок к решению загадки.

Глава 9

Как оказалось, переживать из-за моего отказа немедленно выполнить просьбу, нужно было вовсе не Рафаэлю. А, как ни странно, мне. Потому что с того самого момента, как я покинула купальни, спокойная жизнь закончилась.

Призрак брал измором. Он караулил, шантажировал и всячески напоминал о себе. На следующий день я научилась ставить защиту от призраков на все дома, где занималась с пациентами. Это не позволяло назойливому старику попасть внутрь. Правда, обитатели домов тоже оказывались ограничены собственными стенами. К счастью большинство из них и так не слишком стремились выйти.

Хуже, что наложить те же чары на собственный дом не представлялось возможным – не запирать же Айрис внутри. Она только начала покидать дом, и пока не успела даже толком насладиться свободой.

К счастью, в наш дом призрак заглядывал нечасто. По крайней мере, пока мы оставались в гостиной с Зигмундом и Айрис, он никак себя не проявлял. С одной стороны, хорошо. С другой – я совершенно не понимала, чем это вызвано. Хотя… Я и не стремилась понять. Не лезет – и слава богу.

Но каждый раз, стоило мне остаться одной, призрак давал о себе знать. Вылезал из стены, спускался с потолка. Даже поднимался из пола. В связи с чем у меня начали появляться мысли, не брать ли с собой в постель Зигмунда: при нём призрак почему-то показываться остерегался.

Впрочем, как следует поразмыслив, я передумала. Всё-таки Зигмунд – не совсем тот мужчина, рядом с которым я мечтала просыпаться по утрам.

А вот кто от меня практически не отставал – это бегающая рука. Тогда как Рафаэль то прятался, то снова появлялся, эта маленькая неугомонная конечность следовала за мной следом повсюду. Постепенно я практически перестала воспринимать её как часть неприятного старика. Даже имя ей дала отдельное – Рафик. Сокращённо от Рафаэля, разумеется. Довольно основательно сокращённо: ровно на длину ладони.

Вообще, сложно относиться одинаково к тому извращённому старцу и к этой маленькой шебутной прелести. Хотя, если вспомнить, что я воспринимала как прелесть отрезанную руку… М-да, кажется, от общения с умертвиями меня-таки настигла профдеформация.