Страница 80 из 134
Поэтому вызывает улыбку попытка авторов «Морского сборника» доказать обратное, для чего они цитируют американского эксперта Нормана Полмара, якобы заявившего: «появление ПЛ этого типа (проекта 971)... продемонстрировало, что советские подводные лодки ликвидировали разрыв в шумности быстрее, чем ожидалось». Неужели они забыли, что вероятный противник всегда любил (и продолжает любить до сих пор!) баюкать советских (ныне российских) тугодумов с большими звёздами на погонах хвалебными заявлениями по поводу якобы превосходных качеств их вооружения. Если русские думают, что они неуязвимы, с ними легче бороться!
Многоцелевая атомная лодка «Вепрь» пр. 971
Головная подводная лодка проекта 971 была заложена в 1982 году, спущена на воду в июле 1983 года, вступила в строй в декабре 1984 года. Весь последний год её строительство шло в режиме аврала — без выходных, с 16-часовым рабочим днём. Причиной стало то, что в последний момент решили установить на лодке новый гидроакустический комплекс, что потребовало значительной переделки носовой части. Неприятности продолжились и после спуска на воду. В ходе испытаний лодка села на мель, а её гидроакустический комплекс удалось довести до работоспособного состояния лишь в 1988 году. Не меньше хлопот доставили навигационный комплекс, система управления ракетами, да и сами ракеты. Только в 1990 году подводная лодка «Барс» закончила программу государственных испытаний.
Оценивая боевые возможности советских атомных торпедных подводных лодок, контр-адмирал И. Захаров писал:
«Для атомных ПЛ противолодочная задача стала рассматриваться в качестве главной начиная с торпедных ПЛ 2-го поколения проекта 671, а затем и для всех последующих атомных ПЛ с торпедным и ракетоторпедным вооружением, включая ПЛ 3-го поколения проектов 971 и 945. Вместе с тем по скорости хода (не менее 30 узлов), количеству торпедных аппаратов (не менее шести НТА), а также возможности использования торпедного оружия калибром 650 мм указанные выше ПЛ с полным основанием могут быть отнесены к многоцелевым.
Что касается эффективности решения противолодочных задач, то до относительно недавнего времени она ограничивалась превосходством атомных ПЛ ВМС США в акустической скрытности и эффективности ГАК».[211]
Многоцелевая атомная лодка пр. 971
Справочник «Jane's Fighting Ships» за 1986 год утверждал, что Советский Союз имел тогда в строю 364 подводные лодки, из них 76 (в том числе 62 атомные) с баллистическими ракетами, 67 с крылатыми ракетами (в том числе 50 атомных) и 218 торпедных (из них 73 — атомные). Западные эксперты были недалеки от истины. Опубликованные гораздо позже советские данные говорят о наличии в составе советского ВМФ в тот период 375 подводных лодок, из них 192 атомных (в том числе 60 ракетных крейсеров стратегического назначения) и 183 дизельных.
ВМФ США располагал в это время 139 подводными лодками, из которых 135 были атомными (38 — ракетные, 97 — многоцелевые). Таким образом, у американцев атомоходов было в три раза меньше, чем в Советском Союзе. Но благодаря более высокому качеству конструкций, лучшей подготовке экипажей, развитой системе базирования и ремонта, американцы могли постоянно держать в море до 50 процентов своих атомных ракетных подводных лодок, в то время как русские — не более 15 процентов. Поэтому тройное превосходство в количестве имевшихся в строю подводных лодок не давало ВМФ СССР никакого преимущества над вероятным противником. Ставка на количество в очередной раз провалилась.
Отметим также тот факт, что развитие подводного кораблестроения с началом атомной эры пошло в СССР и США различными путями. В советском ВМФ возвели в абсолют двухкорпусную схему. Считалось, что она имеет много достоинств, главными из которых являются следующие:
а) защита прочного корпуса лёгким от поражающего действия противолодочного оружия;
б) более рациональное использование объема прочного корпуса за счёт внешних шпангоутов;
в) возможность размещения в междукорпусном пространстве обмоток размагничивающих устройств, буёв связи, баллонов воздуха высокого давления, дистанционно управляемых механизмов, средств гидроакустического противодействия и гидроакустических покрытий;
г) более высокая защищённость корпуса лодки от повреждений торпедами на учениях, при посадках на мель, столкновениях.
Поэтому все послевоенные подводные лодки являлись двухкорпусными. Попытка талантливых молодых конструкторов сделать скоростную титановую лодку проекта 705 «Лира» однокорпусной была пресечена на корню. Подобной ереси руководство судостроительной промышленности и ВМФ не могло допустить, и она тоже получила два корпуса. В результате возросла шумность, но это уже была мелочь, главное, что не поступились принципами.
Американцы же с начала 1950-х годов строили только однокорпусные подводные лодки. Они считали, что подобная схема позволяет обеспечить меньшую смоченную поверхность, результатом чего является увеличение скорости подводного хода (по сравнению с двухкорпусной того же водоизмещения) при заданной мощности энергетической установки, но главное, снижается уровень гидродинамических шумов обтекания. Напротив, у двухкорпусных лодок под действием набегающего потока появляется резонансное излучение лёгкого корпуса, значительно повышающее уровень шумности.
Сопоставив преимущества обеих схем, американцы сделали выбор в пользу той, которая обещала снижение шумности подводных лодок, а значит, повышение скрытности их действий. Советские конструкторы отдали предпочтение скоростным и маневренным качествам лодок. Проблему снижения шумности они пытались решить за счёт увеличения глубины погружения. Так, у лодок с титановым корпусом проекта 705 она достигла 750 метров, у титановой «Барракуды» — 800 метров, а у рекордсмена К-278 «Комсомолец» — более 1000 метров.
Но большинство тех районов, где действовали советские подводные лодки, имели меньшие глубины, поэтому реализовать это преимущество удавалось далеко не всегда. Только в 70-е годы пришло понимание того факта, что главным достоинством ударной подводной лодки является скрытность её действий, а не максимальная скорость подводного хода. В самом деле, когда лодка несётся со скоростью более 40 узлов, но при этом её слышно за сотню миль вокруг, шансов на выполнение боевой задачи и выживание у неё практически нет. Но даже осознав это, от двухкорпусной схемы не отказались, по-прежнему утверждая, что такие лодки имеют больше шансов на спасение в случае аварии, хотя беспристрастная статистика говорит иное.
Вместо заключения приведём длинную цитату из статьи контр-адмирала В. Г. Лебедько «Послевоенная подводная эпопея 1945—1995 гг»:
«ВПК сам издавал нормативные акты, сам их исполнял и контролировал. Заказчику, т.е. ВМФ, отводилась вторая роль, в случае несогласия при приёме заведомо неисправной техники командиров ПЛ принуждали принимать такую технику методом заключения совместных решений и выдачи различных гарантийных писем. Известно, что большинство актов подписывалось 31 декабря, а гарантии затем сокращались или переносились на неопределённый срок.
Положение усугублялось множеством разработчиков однотипных систем, плохим качеством материала, низкой технологией и культурой производства, несовершенством средств берегового базирования, неудовлетворительной информатикой и недостатками в подготовке личного состава.
Во многом этому способствовала многочисленность проектов ПЛ и их модификаций. Если в США имелось всего 3—4 типа, то у нас без модификаций насчитывалось 20, а вместе с ними — свыше 97 различных проектов ПЛ, воплощённых в металл, укомплектованных экипажами и с оружием на борту.
Особое влияние на состояние матчасти и людей оказывали условия базирования самых крупных наших флотов — Северного и Тихоокеанского... Ни один флот мира не базировался в таких условиях, а если бы и попытался это сделать, то быстро развалился от аварийности и перестал существовать. С нами этого не произошло, но всё же мы платили авариями и жизнями.
Испытания дизельных ПЛ зачастую сопровождались поступлениями воды в прочный корпус из-за несовершенства системы РДП, взрывами системы ВВД и дизелей, прорывами гидравлики, многочисленными неисправностями электрооборудования и других технических средств.
Для АПЛ, как правило, 80% всех аварий также связано было с электрооборудованием, что иногда приводило к неконтролируемым пускам реакторов, к крупным объёмным пожарам с последующим затоплением отсеков. Образовавшиеся трещины в вварышах для прокладки коммуникаций вели к распространению воды внутри прочного корпуса с последующей потерей плавучести и остойчивости... Типичными неисправностями являлись негерметичность главных конденсаторов (и как следствие — засоление питательной воды), течи парогенераторов, крышек реакторов и даже взрывы реакторов. Только с 1970 по 1990 гг. на АПЛ было зафиксировано 338 различных протечек и выбросов с повышенной радиационной активностью...
Если на пяти первых АПЛ было отмечено 286 различных неисправностей, то с 1964 г., т.е. за 30 лет, только на СФ произошло 114 технических аварий. В пламени пожаров, в угарном дыму, затопленные водой, с загерметизированными выходами, при потере плавучести и остойчивости, сжигаемые радиацией, мужественную борьбу за жизнь своих кораблей вели тысячи наших моряков».[212]
211
«Морской сборник», 2000, №11, с. 26.
212
Тайфун, 1998, №3, с. 14.