Страница 51 из 134
Как видим, к числу главных задач флота в будущей войне Генштаб отнёс также срыв океанских и морских перевозок противника. Ведь по предварительным расчётам, в случае войны в европейские порты должны были ежедневно приходить от 80 до 100 крупных транспортов, а на коммуникациях одновременно находились бы 1500—2000 грузовых и пассажирских судов, не считая кораблей охранения.
Поэтому действия советского флота против коммуникаций противника должны были с самого начала войны развернуться в больших масштабах. Решить эту задачу планировалось посредством следующих мер:
а) ударами РВСН, АДД и ракетных подводных лодок но морским портам и важнейшим каналам (Панамскому, Суэцкому и другим);
б) уничтожением конвоев и транспортов в море действиями подводных лодок и авиации.
Ради достижения указанных целей предусматривалось маневренное использование атомных подводных лодок, что позволяло обеспечить максимальное сосредоточение усилий против коммуникаций противника в ограниченное время. Дизель-электрические подводные лодки планировалось использовать методом подвижных завес, систематических действий и свободного поиска.
Задача содействия сухопутным войскам в их наступательных действиях была отнесена к числу второстепенных (считалось, что они способны самостоятельно справиться со своими задачами без поддержки ВМФ). Предполагалось также, что во взаимодействии с общевойсковыми соединениями флот сможет уничтожать морские десанты противника в пунктах посадки, на переходе морем и отражать их высадку.
Более актуальной считалась задача высадки морских десантов на побережье противника, обеспечение преодоления проливов и крупных водных преград частями сухопутных войск. Охраняя группировки наступающих войск от ударов с моря, флот должен был вести борьбу с силами флота противника, особенно с авианосцами. Не исключалась возможность привлечения сил флота для нанесения ударов по группировкам войск противника на приморских направлениях.
Не забыли и о минной войне. Предусматривалось применять мины, с одной стороны, для обороны своего побережья, а с другой — для блокады баз, портов, проливов противника и для нарушения морских коммуникаций.
Итак, в конце 1950 — начале 1960-х годов, а также в последующие два десятка лет, советское военно-политическое руководство представляло себе грядущую войну только как всемирный катаклизм, связанный с массированным применением обеими сторонами ракетно-ядерного оружия. Уже после развала СССР военные историки констатировали:
«Серьёзным недостатком военной теории того времени являлось механическое следование её в арьергарде политики, подчинение политической конъюнктуре. В конце 50-х — начале 60-х годов политическое руководство СССР считало единственно возможной ядерную войну с массированным применением ядерного оружия, и отечественная военная наука прилагала все усилия для обоснования этого вывода. Она утверждала, что боевые действия с применением обычного оружия исчерпали себя. За этим и следовали волюнтаристские решения Н. С. Хрущёва на резкое сокращение Сухопутных войск, ВВС и ВМФ».
Иначе говоря, общая стратегическая концепция военно-политического руководства Советского Союза оказалась несостоятельной. «Коварные империалисты» взяли на вооружение стратегию «гибкого реагирования» и «локальных войн», позволившую избежать всемирной ядерной бойни.
Точно так же полностью провалилась «научно обоснованная» ставка ЦК КПСС на эволюцию антиколониальных движений в странах Третьего Мира в партии социалистической ориентации. Эти движения почти везде пришли к власти, поглотили материальную и военную помощь СССР на астрономические суммы, но в конечном итоге предпочли буржуазно-демократический путь развития.
Зато Советский Союз полностью исчерпал свои экономические возможности в процессе гонки вооружений и «бескорыстной» помощи десяткам «друзей» по всему миру. В итоге многолетней жизни не по средствам в нём начался жестокий экономический и социально-политический кризис, под воздействием которого он, во-первых, распался на 15 независимых государств, а во-вторых, во всех этих «новых» государствах произошла смена общественно-политического строя.
Глава 6.
СОВЕТСКИЙ НЕПТУН С АТОМНЫМ ТРЕЗУБЦЕМ
Итак, советские политические и военные руководители пришли к выводу, что в дальнейшем развитии флота надо делать главную ставку на массовое строительство атомных подводных лодок (в первую очередь, оснащённых ракетным оружием). Одновременно следует наращивать морскую ракетоносную авиацию и строить сравнительно небольшие надводные корабли с ракетным вооружением.
Главнокомандующий ВМФ адмирал С. Г. Горшков в своем фундаментальном труде «Морская мощь государства» так описывал ситуацию того времени:
«Примерно с середины 50-х годов в соответствии с решением ЦК КПСС,[146] в нашей стране начались крупные работы по созданию мощного океанского ракетно-ядерного флота. Этим было положено начало второму этапу в развитии советского ВМФ.
Решение Центрального Комитета Коммунистической партии базировалось на глубоком знании особенностей технического прогресса, который принял к тому времени форму научно-технической революции, опрокинувшей многие традиционные пути в развитии техники. Это в свою очередь открыло возможности для создания принципиально новых кораблей, систем вооружения и военно-морской техники».
Приоритет подводных лодок в советской судостроительной программе Горшков объяснил следующим образом (почти дословно процитировав выступление Хрущёва на заседании по флотским вопросам в 1955 году):
«При определении направлений развития ВМФ в ядерную эпоху нельзя было не учитывать, например, того обстоятельства, что противостоящие нам империалистические государства располагают огромным надводным флотом и мощной судостроительной промышленностью. Даже для того, чтобы нам сравняться в силах по основным классам надводных кораблей потребовались бы долгие годы соревнования потенциалов, что связано с затратой огромных материальных и денежных средств. Достижение превосходства в таких условиях было делом весьма проблематичным.
Отдание приоритета развитию подводных сил позволяло в кратчайшее время резко увеличить ударные возможности нашего флота, создать серьёзную угрозу основным силам флота противника на океанских театрах и ценою затраты меньших средств и времени умножить рост морского могущества нашей страны, лишив противника тем самым преимуществ, которыми он мог располагать в случае войны против Советского Союза».[147]
Кроме того, советским адмиралам ужасно хотелось выйти на океанские просторы, чтобы вторгнуться «в святая святых международного империализма». Так началась великая подводная эпопея, связанная с переходом от дизельных к атомным подводным лодкам.
Обычно создание атомных подводных лодок связывают с именем адмирала Горшкова. Официальная версия звучит следующим образом (см. фундаментальный труд «Боевой путь Советского Военно-Морского Флота»):
«В середине 50-х годов Центральный Комитет КПСС принял решение о строительстве мощного ракетно-ядерного океанского флота. Через несколько лет отошёл от причала первый советский подводный атомоход, названный «Ленинским комсомолом».
Претендовал на приоритет и неугомонный Хрущёв:
«Поставив производство подлодок на поток, мы особое внимание сосредоточили на создании ядерного двигателя, чтобы обеспечить им автономное плавание. Потом из печати я узнал, что мы в этом деле добились хороших результатов. Считаю, что это произошло в результате принятых при мне правильных решений».
Но в реальности дело обстояло совершенно иначе. Правительственное постановление о начале проектирования первой отечественной атомной подводной лодки подписал Сталин ещё 12 сентября 1952 года, когда флот возглавлял адмирал Н. Г. Кузнецов.
146
Интересно, каким? Напомним, что адмирал Кузнецов дошёл до истерики именно из-за того, что кремлёвское и военное руководство ничего не хотело решать в отношении флота — Авт.
147
Против самих этих слов нечего возразить. Однако, когда адмирал Горшков их писал, т.е. в 1972 году, Советский Союз уже осуществлял широкомасштабную программу строительства крупных надводных кораблей, в том числе атомных крейсеров типа «Киров» (28 тыс. тонн) и авианесущих кораблей типа «Киев» (42 тыс. тонн). Реальность, как всегда, мало соответствовала теоретическим построениям. — Прим. Ред.