Страница 40 из 134
Что ж, с точки зрения моряков подобная ситуация была совсем неплоха. По сравнению с недавним прошлым, когда все принципиальные вопросы за них решал Сталин, они приобрели хоть какую-то свободу. Стало казаться, что для флота наступило «золотое время».
Мало кто среди старших морских офицеров (тем более — среди адмиралов) понимал, что уже начиналась качественно новая эпоха в военном деле — эпоха ядерного оружия, управляемых ракет и компьютеров. В 1953—55 годах управляемые ракеты всё ещё оставались экзотикой, а основными носителями ядерного оружия считались тяжёлые бомбардировщики. Только считанные советские специалисты знали тогда, что в США уже строятся первые подводные корабли с ядерной силовой установкой — «Nautilus» (заложен 14 июня 1952 г., спущен на воду 21 января 1954 г., вступил в строй 15 января 1955 г.) и «Sea Wolf» (вступил в строй в 1957 г.).
В начале 1950-х годов на вооружение советской дальней авиации (АДА) поступили первые отработанные образцы ядерного оружия. Учитывая тот факт, что авиация США уже имела в своем арсенале более 100 ядерных боеприпасов, было ясно, что любой вооружённый конфликт с Америкой будет сопровождаться массированным применением атомных бомб. После смерти Сталина, считавшего атомную бомбу «бумажным тигром», наступило время серьёзной переоценки роли и места ядерного оружия в вооружённой борьбе.
В 1954 году советское военно-политическое руководство устроило проверку его эффективности на своих солдатах и офицерах, превратившихся в подопытных кроликов. На Тоцком полигоне сухопутные войска и авиация успешно действовали в эпицентре реального ядерного взрыва, что убедило маршалов и генералов в возможности ведения боевых действий в условиях применения нового смертоносного оружия.[102]
Командование ВМФ тоже не хотело оставаться в стороне. Ему не терпелось доказать кремлёвским вождям, что флот рано списывать со счетов, что он тоже способен эффективно действовать в условиях ядерной войны. Ситуация для адмиралов была опасная — уже раздавались голоса, что флот в ядерную эру не нужен, поскольку любой боевой корабль легко уничтожить с помощью ядерной бомбы. Надо было доказать, что это не так.
Американцы ещё в 1946 году провели серию испытательных взрывов на атолле Бикини, изучая воздействие поражающих факторов ядерного взрыва на боевые корабли. Французский адмирал Пьер Баржо писал поданному поводу:
«От результатов испытаний в Бикини зависело решение вопроса о путях развития флота в будущем. Для того, чтобы иметь более полное представление о действии атомного взрыва на корабли, в Бикини было проведено два взрыва — воздушный и подводный — под условными названиями «А» («Эйбл») и «Б» («Бейкер»), причём второй через 25 дней после первого. В качестве кораблей-мишеней для обоих взрывов было использовано 93 военных корабля: 86 надводных кораблей всех классов и 7 подводных лодок. 20 из этих 93 кораблей были расположены на площади в три квадратных километра. Центр этой площади являлся эпицентром взрыва.
Во время испытания «А» 1 июля 1946 года атомную бомбу (плутониевую) предполагалось сбросить с бомбардировщика Б-29 «Дейвз Дрим». Она должна была взорваться на высоте 100 м над старым линкором «Невада». Вследствие ошибки в бомбометании взрыв произошёл не в намеченной точке. Ближе всего (на расстоянии 500 м) к фактическому эпицентру взрыва оказался лёгкий авианосец «Индепенденс». Взлётная палуба была сильно повреждена, особенно на корме, которая находилась ближе к центру взрыва, но корабль остался на плаву.
Во время испытания «Б» 25 июля 1946 года был произведён подводный взрыв атомной бомбы. Бомба взорвалась на глубине 4—5 метров под корпусом десантного судна. На этот раз один старый авианосец «Саратога» оказался в непосредственной близости от центра взрыва. Под действием подводной ударной волны «Саратога» получил столь значительный крен, что находившиеся на его палубе самолёты попадали в море, и в конечном итоге корабль затонул...
Выводы, сделанные на основании результатов испытаний атомных бомб в Бикини в 1946 году, скорее успокоили, чем встревожили американский флот... Сам корабль является укрытием, а море обеспечивает ему эффективную защиту. Море дает флотам возможность рассредоточиваться на любое расстояние и обеспечивает кораблям средство дезактивации (забортную воду). Морские ветры способствуют рассеиванию радиоактивных продуктов. Море позволяет кораблю выжить.
«Перекресток дорог» (название испытаний) в Бикини не завёл флоты в тупик. Наоборот, он широко открыл перед ними дверь в открытое море».[103]
Как видим, вывод западных военно-морских специалистов был оптимистичным — боевые корабли и подводные лодки могут эффективно действовать в условиях применения ядерного оружия, обладая всеми необходимыми качествами для выживания.
Советский флот такого опыта к середине 1950-х годов ещё не имел, поэтому начался очередной аврал. Поскольку к западному опыту у нас всегда относились с подозрением и недоверием, решили всё проверить самостоятельно.
В качестве полигона был избран северный архипелаг Новая Земля, как наиболее подходящий для морских ядерных испытаний. Местных жителей — ненцев и русских поморов — быстро выселили, естественно, не спрашивая их согласия, а сам остров перешёл во владение «Морского научно-исследовательского полигона Министерства обороны СССР». Солдаты строительных батальонов возвели центральную базу, причалы, аэродром в Рогачёво, подготовили испытательную акваторию в губе Чёрная. Осенью 1955 года всё было готово к проведению испытаний.
Сомнения вызывало лишь качество имеющихся в советских арсеналах ядерных зарядов. Так, осенью 1954 года испытание малогабаритной ядерной боевой части для 533-мм торпеды Т-5 на Семипалатинском полигоне закончилось неудачей — ядерный заряд не взорвался. Однако повторное испытание решили не проводить, вместо этого приняли радикальное решение — сразу применить экспериментальную торпеду в морских условиях. Кстати говоря, специалисты министерства среднего машиностроения (создатель ядерных зарядов) указывали, что разброс мощности при взрыве заряда может иметь десятикратное различие между верхним и нижним пределами.
Но все эти обстоятельства никак не повлияли на сроки — решение о проведении испытания уже было принято на самом верху, оставалось лишь претворить его в жизнь. На Новую Землю к тому времени перебазировалась специально сформированная бригада опытовых кораблей. Она состояла из устаревших и трофейных кораблей, которым суждено было сыграть роль мишеней.
Первый атомный взрыв, целью которого являлась проверка ядерного заряда к торпеде Т-5 и получение данных по воздействию подводного ядерного взрыва на корабли, был произведён 21 сентября 1955 года. Предстоящее испытание вызвало большой интерес военного начальства, поэтому лично наблюдать за его ходом на остров прибыли многочисленные комиссии Министерства обороны, Министерства среднего машиностроения и Академии Наук СССР. Общее руководство осуществлял заместитель главкома ВМФ адмирал Горшков (адмирал Кузнецов из-за болезни не смог присутствовать).
В соответствии с планом на шести радиусах от эпицентра взрыва были размещены приговоренные к смерти корабли-мишени, а сама торпеда Т-5 с ядерным зарядом РДС-9 была опущена на тросе с тральщика в воду на глубину 12 метров и там взорвана.
Участник испытаний, вице-адмирал Е. Шитиков, так описывал результаты взрыва:
«При взрыве эсминец «Реут» (бывший «Урицкий» типа «Новик»), поставленный в расчётную зону поражения, попал в границу султана, «подпрыгнул» и мгновенно затонул... От тральщика-стотонника, с которого был опущен боезаряд, вообще ничего не осталось. Остальные корабли остались на плаву и киногруппа поспешила к ним на катере.
Эсминцы «Гремящий» и «Куйбышев» находились примерно на расстоянии 1200 м от эпицентра взрыва. Их раскачало до 15 градусов, но вода на палубу не попала... Через ослабленные швы в корпусе вода попала в междудонные топливные цистерны. Появились вмятины в надстройке, были деформации дымовых труб и раструбов вентиляции, пострадали антенны, приборы и светильники. Схожие повреждения были и на «Куйбышеве». Эсминец «Карл Либкнехт» (1600 м) имел до взрыва течь корпуса, которая после взрыва значительно увеличилась и его через 10 часов отбуксировали на отмель.
Из подводных лодок ближе всех к эпицентру (500 м) стояла С-81 (бывшая немецкая подлодка U-1057 VII серии). У нее затопило шестой отсек и разрушило аккумуляторную батарею. Имея значительные повреждения, ПЛ полностью вышла из строя. На расстоянии 800 м в подводном положении на перископной глубине, поддерживаемая понтонами стояла подлодка Б-9 (бывшая К-56), а в надводном положении — С-84 (бывшая немецкая U-1305 VII серии). После взрыва Б-9 оставалась в том же положении (видны перископ и антенна), но через 30 часов погрузилась и повисла на стропах понтонов. Из-за нарушения плотности сальников в корпус поступило около 30 т воды и залило электродвигатели. С-84 получила незначительные повреждения.
На ПЛ С-19 (1200 м) — по программе испытаний один торпедный аппарат имел открытую переднюю крышку. В нём выбило пробку и в первый отсек поступило около 15 т воды, большинство повреждений на подводных кораблях были потом устранены прибывшим на них личным составом. На ПЛ Б-9 их устраняли три дня, на С-19 — два. При этом, если бы на подводных лодках находились экипажи, они легко устранили бы течь, и лодки сохранили бы боеспособность, правда, за исключением С-81».
102
Столь незначительный факт, как поражение радиацией, последующие болезни, инвалидность и преждевременная смерть нескольких десятков тысяч советских военнослужащих (около 45 тысяч со стороны «красных» и до 15 тысяч со стороны «синих»), абсолютно не волнован маршалов и генералов. В полном соответствии с отечественной традицией подопытным «кроликам» грозно приказали забыть о том бесчеловечном эксперименте, жертвами которого они стали по вине преступников в генеральских мундирах (подписка о неразглашении военной и государственной тайны, предусматривавшая тюремное заключение для проболтавшихся).
Вполне естественным для нравов этой «империи зла» было и то, что всех их бросили выживать в одиночку: ни врачебного наблюдения, ни специального лечения, ни материальной помощи, ни психологической поддержки, ничего. Более того, в их служебных документах специально сделали фальшивые записи, согласно которым все они (все 60 тысяч!) в указанный период времени якобы проходили службу в местах, весьма удаленных от Тоцкого полигона — на Дальнем Востоке, в Казахстане, в Заполярье и т.д.
Поэтому становится очень грустно, когда слышишь плач по тем жутким временам со стороны нынешних приверженцев коммунистической идеи. Один из основных признаков развитого интеллекта — способность извлекать уроки из опыта прошлого. Видимо, членам КПРФ, равно как и других мелких компартий, интеллект ни к чему. — Прим. Ред.
103
П. Баржо. «Флот в атомный век». М., 1956. с. 25—27.