Страница 2 из 134
«Заявление тогдашнего Генерального секретаря ЦК КПСС Ю. В. Андропова о том, что несмотря на развёрнутую против нас подводную систему «Trident», у нас есть возможность нанести удар возмездия по территории США, было подтверждено, в т.ч. и результатами закончившейся операции. Юрия Владимировича уже не было в живых, когда вручили ордена подводникам. Вручал М. С. Горбачёв, в голове которого уже тогда, надо полагать, роились тезисы новой «оборонной доктрины». Но кто из стоявших на палубах подводных кораблей мог подумать в ту торжественную минуту. что все нечеловеческие усилия по поддержанию стратегического паритета с западным миром будут сведены к нулю усилиями сначала рьяных перестройщиков, а потом и просто предателей своего народа?»[3]
Историческая правда - в понимании ветеранов - это те Гималаи сказок, легенд, мифов и целенаправленной лжи, которые вдалбливали в головы всему народу, в том числе военнослужащим, пропагандисты Агитпропа и Главпура. Они не хотят признавать даже то, что давно доказано. Например, тот факт, что не существовало в СССР никакой концепции возмездия. Советская стратегия всегда исходила из принципа опережающего ядерного удара! Точно так же они сражаются за сохранение в неизменном виде той якобы «правдивой истории» Великой Отечественной войны, которая представляет собой фантастическую композицию из лживых мемуаров Жукова, насквозь фальшивых романов Стаднюка и фильмов Озерова.
Наши ветераны, да и многие граждане помоложе никак не могут понять, что крах СССР - это вполне закономерный результат краха самой идеи социализма. Идея была хороша, об этом никто не спорит, но только как фантастическая выдумка. Все 70 с лишним лет её практической реализации свелись к непрерывному насилию, обману и безжалостной эксплуатации трудящихся со стороны хорошо организованной группы мерзавцев - так называемой «партийной номенклатуры». Эти нелюди систематически совершали против своего народа все известные на свете политические и уголовные преступления. Благодаря физическому и моральному террору, дополнявшемуся самой наглой ложью, им удалось долго сохранять свой бесчеловечный режим.
Однако конец приходит всему. Когда «голова» полностью сгнила, «тело» отделилось от неё. Но подавляющее большинство «бывших», верой и правдой служивших этому режиму, не хотят смириться с произошедшим. Маньяки в погонах и без погон по-прежнему твердят о международном заговоре, о вражеских агентах, о тщательно спланированной операции ЦРУ по развалу СССР и прочий подобный бред:
«Неизвестный и невидимый полководец, сумевший сделать то, что не удавалось ни Наполеону, ни Гитлеру, гениально и без выстрелов растлил самые мощные вооружённые силы мира, внедрив них заразу предпринимательства, стяжательства и личного обогащения любыми способами».[4]
Понимая всё это, автор не пытается спорить с ветеранами флота и судостроительной промышленности, вообще со всеми «бывшими». В данной книге он сделал попытку изложения объективной картины развития военно-морского флота СССР после Второй мировой войны. При этом автор, не имеющий доступа в военные архивы, опирался исключительно на те материалы и свидетельства непосредственных участников и очевидцев описываемых событий, которые опубликованы в открытой печати.[5] Особое внимание он уделил скрываемым или замалчиваемым трагическим страницам истории флота, многочисленным зигзагам в его развитии, а главное - причинам того и другого.
Анатолий Тарас
1 февраля 2003 г.
Часть 1.
СТАЛИНСКАЯ ЭПОХА
Глава 1.
ОТ «ФЛОТИШКИ» К БОЛЬШОМУ ФЛОТУ
До 1917 года историю России принято было разделять на условные периоды, совпадавшие с годами правления очередного царя. Подчиняясь требованиям большевиков, отечественные историки пытались изменить эту традицию. Они с энтузиазмом врали всем встречным и поперечным, будто бы главными историческими этапами периода «власти советов» являются такие как «индустриализация и коллективизация», «послевоенное восстановление народного хозяйства», построение «простого» социализма и социализма «развитого».
Но в конце концов социализм «развился» до такой степени, что взял, да и лопнул. А представители разных наций разбежались по своим национальным квартирам. И тогда стало ясно, что в смысле периодизации ничего в отечественной истории советской эпохи не изменилось. По-прежнему все основные её события надо связывать с годами правления коммунистических «самодержцев» - Ленина, Сталина, Хрущёва, Брежнева, Горбачёва. С Ленина мы и начнем.
После февральской революции 1917 года большевики усиленно заигрывали с балтийскими матросами, поскольку видели в них реальную силу, способную обеспечить захват власти в столице разваливавшейся на глазах Российской империи. Действительно, революционные матросы, не желавшие воевать с внешними врагами, оправдали оказанное им «высокое доверие». Они помогли Ленину и его сообщникам совершить государственный переворот в Петрограде. Этот переворот спустя десять лет стали именовать Великой Октябрьской Социалистической Революцией.
Правда, когда в феврале 1918 года дело дошло до встречи с настоящим противником - несколькими полками германской армии, наступавшими в районе Пскова и Нарвы - балтийские «братишки», под командованием главного «революционного матроса», председателя Центробалта Павла Дыбенко (1889-1938), побежали столь резво, что задержать их с большим трудом удалось только на Волге, в Самаре.
Отряды матросов-черноморцев действовали более успешно в пекле братоубийственной бойни, они заслужили благодарность большевистского руководства, чьи кровные интересы защищали на фронтах гражданской войны. Однако сам флот кремлёвским вождям по сути дела не понадобился (судьба их власти решалась на сухопутных фронтах). Более того, по приказу Ленина в июне 1918 года в Новороссийске были затоплены многие корабли Черноморского флота. Та же судьба ожидала и Балтийский флот, но капитаны первого ранга А. М. Щастный и С. В. Зарубаев сумели в марте - апреле 1918 года увести обречённую эскадру из Гельсингфорса в Кронштадт, за что и были расстреляны «благодарными» революционерами. Первым они расстреляли Щастного (уже 31 мая 1918 года), через три года расправились с Зарубаевым.
Сомнения в полезности флота для дела «мировой революции» значительно усилились в результате неудачных действий новоявленных красных флотоводцев на Балтике в 1918-1919 годы. Так, рейд отряда под командованием мичмана «ускоренного выпуска» Фёдора Раскольникова (1892-1939) в декабре 1918 года окончился тем, что эсминцы «Спартак» и «Автроил» попали в плен к англичанам вместе с экипажами. Крейсер «Олег» без всякой пользы для «дела революции» погиб в июне 1919 г. от торпеды английского торпедного катера недалеко от Кронштадта. Линкор «Андрей Первозванный» и старый крейсер «Память Азова» английские торпедные катера потопили прямо в гавани Кронштадта. Эсминцы «Гавриил», «Константин» и «Свобода» в октябре 1919 г. столь же бесполезно пошли на дно в Копорском заливе, подорвавшись на английских минах. Оказалось, что командовать боевыми кораблями гораздо труднее, чем расстреливать своих прежних командиров.
Кронштадтский мятеж 1921 года вообще привёл к полному разочарованию Ленина и его сподвижников в военных моряках. Пришлось устроить балтийским «красным военморам» показательную «порку». Вот что пишут по этому поводу современные историки:
«После подавления Кронштадтского восстания деятельность флота практически оказалась парализованной. Большая часть квалифицированных матросов старших возрастов оказалась среди «классовых врагов», судьба этих людей, не воспользовавшихся возможностью уйти по льду в Финляндию, оказалась очень печальной...[6] Фильтрационные комиссии безжалостно «вычищали» всех, кто давал малейшие основания для подозрений в нелояльности - в первую очередь «бывших офицеров», большинство из которых было арестовано летом 1921 года ... В августе арестовали более половины из находившихся в Петрограде 977 флотских офицеров...
Флот, надолго ставший для партийно-государственного руководства страны символом серьёзнейшей внутренней опасности, подвергся опале. Последовали резкие сокращения ассигнований и численности, которые «идеологи» маскировали «недостаточным количеством выделенных пайков». Тогда же из состава Морских Сил вывели береговую оборону, морскую авиацию и командные учебные заведения. В такой обстановке было не до боевой подготовки»...[7]
3
Там же.
4
«Тайфун», 1999, №4, с. 12.
5
Военные архивы России приоткрыли свои двери для независимых исследователей в годы перестройки, но сейчас они снова закрыты наглухо. Поэтому меня «удивил» (использую этот термин, чтобы не прибегать к нецензурным выражениям) кандидат исторических наук М. Морозов, заявивший о «практически полной открытости наших архивов» в Москве и Санкт-Петербурге (см. журнал «Флотомастер», 2002, №3, с. 31.) Для него, они, быть может, и открыты, но только не для «посторонних».
Во-первых, военные архивы России нагло присвоили себе все документы периода до 1992 года - как будто бы СССР состоял из одной только Российской Федерации. Граждан Беларуси, Украины, Грузии, Казахстана и прочих стран СНГ туда просто не пускают. Лично меня в Центральном военно-морском архиве в Гатчине сразу выставили за дверь, не желая слушать никаких объяснений.
Во-вторых, вокруг каждого из центральных архивов «тусуются» люди, претендующие на монопольное использование их фондов. Вместе с архивными работниками они создают различные препятствия, не позволяя работать в этих архивах потенциальным конкурентам (в том числе российским гражданам).
Да что там архивы! За всю свою жизнь я нигде и никогда не встречал более враждебного отношения библиотечных работников к себе как к читателю, чем в Центральной военно-морской библиотеке в Санкт-Петербурге. «Дореволюционные издания вам не дадим, иностранные справочники тоже не дадим, ксерокопии с них тем более делать нельзя и вообще, кто вы такой и что вам надо в нашей библиотеке, предназначенной исключительно для специалистов?!» После предъявления пачки различных ходатайств, справок и удостоверений, библиотечные дамы всего лишь разрешили мне - «в виде исключения», т.е. как огромную «любезность» с их стороны, полистать свежие номера журналов. Вот вам и «открытость». — А. Т.
6
Расстреляли каждого второго повстанца из числа сдавшихся комиссарам — Авт.
7
«Тайфун», 2000, №5, с. 23.