Клуб отъявленных негодяек

К тому же тут можно безнаказанно кутить. Сюда не сунется ни один здравомыслящий взрослый, кроме бомжей, но они к здравомыслящим не относятся.

— Черт, — сказала Ника.

— Что такое? — спросила одна из ее подружек.

Они стояли там, где раньше была игровая площадка. Некоторые ребята сидели на перекошенной «крутилке», кто-то не побоялся сесть на ржавую горку, из которой угрожающе торчал погнутый лист металла. Но Ника стояла, потому что опоздала и самое козырное место, одноместные качели со сползшей краской, уже заняли.

Сквозь густую листву высоких деревьев рябило вечернее солнце. Его свет был слишком оранжевым для реального мира. У Ники создалось впечатление, словно эта заброшенная площадка на самом деле нарисована для видеоигры про пост-апокалипсис, в которой исчезли все люди и остались только Ника и ее друзья. Больше ни души вокруг, только поломанные качели, заброшенные здания и зияющие в них жутковатые пасти разбитых окон.

— Забыла сигареты.

— Возьми мои, — предложила подружка.

— Нет, не надо. Я же не пигалица какая-нибудь, чтобы с капсулами курить.

Подружка хмыкнула и вытянула из потертой сумки пачку сигарет.

— Сейчас приду, — буркнула Ника и удалилась.

Вернувшись в реальный мир, Нике снова захотелось обнять саму себя. Там, под еще густой сенью старых деревьев было уютно, несмотря на разруху вокруг, и как будто бы теплее. Ника поежилась.

Подойдя к киоску, она сделала заказ.

— Вам точно есть восемнадцать? — спросила продавщица.

— Да.

Ложь.

— Покажите документы.

Ника поджала губы и как можно равнодушнее сказала:

— Ладно, не надо мне ничего.

Она отошла от киоска, чтобы продавщица не видела ее пылающих щек из окошечка. Она пощелкала пальцами, будто бы это стимулировало ее мысли. Но простой Ника там хоть пол часа, она бы не выдумала еще какого-нибудь приемлемого способа достать сигареты.

Ладно, придется курить с капсулой.

Ника уже двинулась в сторону заброшенного садика, как вдруг ее кто-то окликнул по имени. Она обернулась.

Перед Никой стоял мужчина, которого она раньше не встречала. Ее напугало, что он знает ее имя. Ничего выдающегося в нем не было, только волосы в лучах сегодняшнего особенно теплого солнца сияли тьмой. У Ники волосы тоже идеального черного цвета, но взглянув на них не создается впечатление, будто смотришь в черную дыру. И глаза у него странного цвета: будто бы карие, а будто бы и черные, под стать волос.

— Здрасьте, — пробормотала она.

— Не это ищете?

Мужчина протянул ей пачку сигарет. Без капсул.

Ника закусила щеку с внутренней стороны. Без сигарет к друзьям ей возвращаться не хотелось, а то посмеются, что не продали. Но брать пачку у незнакомца не хотелось еще больше.

— Нет, что вы, не надо…

— Да ладно, возьмите. Они же запечатанные. С вами ничего не случится.

Мужчина ей не врал, Ника это точно знала. Она на мгновение зажмурилась, а потом, повинуясь странному порыву, приняла подношение.

— Спасибо… — неуверенно сказала она и тут же сняла с пачки целлофан.

Вмиг захотелось затянуться и Ника последовала этому порыву. Зажигалка всегда пряталась в заднем кармане джинсов, так что препятствий на пути к никотину больше не возникало.

Ника уже сделала шаг в сторону садика, но тут мужчина ее остановил.

— Одолжение за одолжение.

Ника замерла. Вот этого она и боялась.

— Что вам нужно? — спросила она настороженно.

— Ничего такого, просто выслушайте меня.

— Ладно.

Ника остановилась. Она не собиралась убегать, но и подходить ближе не спешила. Если вдруг что, то продавщица ведь увидит ее и сможет помочь? Или Ника отошла достаточно, чтобы она ее не видела?

— Вам не стоит меня бояться. И вы знаете, что я не вру.

Правда. Правда.

Ника как раз делала очередную затяжку и на последней фразе закашлялась, как будто эта затяжка была первой в ее жизни.

— Вы все еще нервничаете? Спросите меня о чем угодно, и я отвечу вам честно. В крайнем случае, вы все равно поймете, вру я или нет.

Холодок прошелся по затылку Ники. Она отвела взгляд, чтобы осторожно струсить пепел, и только потом спросила:

— Вы маньяк?

Мужчина улыбнулся.

— Нет.

Правда.

Ника теперь тоже улыбнулась. Вопрос и вправду прозвучал странно. Но что еще можно подумать о странном мужчине, раздающем несовершеннолетним девочкам сигареты?

— Тогда вы, наверное, хотите выкрасть меня и продать в рабство?

Этот вопрос уже очевидно был шуткой, но мужчина, продолжая улыбаться, посчитал своим долгом ответить и на него.

— Нет.

Правда.

— Ладно, — весело сказала Ника. — Я вам верю. Что вы хотели, чтобы я от вас услышала?

— Вы понимаете, что ваше умение отличать правду ото лжи и ложь от правды на самом деле не тонкий психологизм, а сверхспособность, дар свыше?

Ника улыбнулась теперь совсем широко.

— А вы понимаете, как безумно это звучит?

— Да, понимаю. Но я вам не вру.

Правда.

Ника нахмурилась, а мужчина продолжил:

— Я из Колледжа особого направления. Это такое место, где вы сможете совершенствовать свою силу и узнать много нового о ней и о самой себе. А еще вас будут окружать такие же, как вы. Достойные ребята, а не те, с которыми вы слонялись последний год.

Нике стало обидно за своих друзей. Но она также знала, что ей сказали правду, которую сама она не хотела признавать.

— Вы можете начать учиться там, а можете остаться здесь, с ними. Выбор за вами, но лучше вам будет в КОНе. И вы знаете, что я не вру.

С этими словами он протянул ей визитку. Ника приняла ее и всмотрелась в переливающуюся карточку с телефонным номером на ней.

— Как решитесь — наберете, выезд четвертого…

— Нет.

Теперь настала очередь этого мужчины хмуриться. Он то думал, что Ника уже буквально одной ногой в здании колледжа.

— Нет?

— Я не решусь, — сказала Ника. — Я уже решилась.

Так быстро принять решение Нике помогло услышанное. «Достойные ребята, а не те, с которыми вы слонялись последний год». Нужно было уже давно разорвать с ними связь, но тогда бы она умерла от тоски… Наверное. Сердце Ники сжималась и слова давались ей с трудом, но она заставила себя сказать:

— Записывайте меня в учащиеся. Когда начало учебы?

— Шестого сентября, — сказала мужчина и Нике показалось, будто он действительно переживал поедет она или нет. — Четвертого сентября сбор для транспортировки.

Ника кивнула.

— Кстати, — продолжил он. — Я директор этого учебного заведения и запомните у нас не курят.

С этими словами он легким движением забрал сигарету прямо из губ Ники, а вторым — отнял пачку. Сигарету он затушил носком, затем поднял бычок и вместе с почти полной пачкой выкинул в мусорку. Отряхнув руки, он пристально глянул на Нику и бросил:

— Вы сделали правильный выбор. Увидимся.

Правда.

Оля

Оля проснулась, хотя ей этого не хотелось. Сон был замечательным, ведь она сама его выдумала.

Оля любила эстетику девятнадцатого века, когда барышни носили пышные платья, а кавалеры подавали им руки при выходе из кареты… Эти образы Оля почерпнула из романов писательниц тех времен, которые читала и перечитывала всегда, когда на это было время. То есть не часто, но гораздо чаще, чем любая другая девочка ее возраста.

Во сне у Оли тоже было пышное платье и карета. Кавалера, к сожалению, не было, потому что его выдумать было слишком сложно, и Оля пока себя этим не утруждала. Да, сон был замечательный. Жалко только, что, как и все предыдущие, он закончился и пришла пора возвращаться в реальный мир.

Оля потерла глаза и села в постели. Точнее на диване. Год назад, после рождения ее сестры, которая была четвертым ребенком в семье, Оле пришлось покинуть свою комнату и подселиться к младшим братьям. Хотя она их любила, но все-таки жить с двумя десятилетними пацанами в одной комнате походило больше на Чистилище, чем на мечту девочки-подростка.