Клуб отъявленных негодяек

— Ладно, — прокричал Миша. — Утихомиришь ветер и будет четверка!

— Но мне нужна пятерка! — сказала Оля ровным тоном, потому что ветер вмиг исчез. Правда, лучше не стало. Теперь начало казаться, будто солнце стало гораздо агрессивнее.

— Придумай что-нибудь и будет пятерка, — легко согласился Миша.

Оля призадумалась и первое, что пришло ей в голову было создать оазис. Но пока она полностью его выдумает, то солнце так напечет макушку, что она будет не в состоянии ни одну мысль подумать. Так что Оля просто выдумала поднос с двумя вытянутыми чашечками чая. Она села на песок, игнорируя его раскаленность, и сложила ноги по-турецки.

— Это что? — спросил Миша, будто действительно не понимал.

— Чай. Горячий чай.

Заметив недоумение на лице Миши, Оля пояснила:

— Горячие напитки быстрее насыщают организм влагой, поэтому в пустынях пьют их.

После пустыни были еще оживленный торговый центр и верхушка водопада. С торговым центром Оля справилась легко, а как она разделалась с водопадом, так и осталось загадкой. Было шумно, так что Оля не услышала ни одного замечания. А сосредоточиться и убрать шум воды мешал балахон, который намок и неприятно лип к ногам. Только когда она прыгнула вниз, водопад вдруг исчез, и Оля нырнула в обычную реку. Вынырнув, она услышала замечание о том, что так делать не надо. Сон сном, но люди с богатым воображением и утонуть могут, а это не самое приятное пробуждение.

Оказавшись снова в кабинете, Оля почему-то загрустила. Она приняла свое прежнее положение, то есть легла на парте.

— Что-то не так? — сказал Миша. — Вроде же везде пятерки…

— И за водопад? — спросила Оля, приподнявшись на локтях.

— И за водопад.

Оля отвернулась и снова уставилась в потолок. Она с минутку собиралась с мыслями, а потом все же решилась высказать все, что накопилось.

— Понимаешь… — начала она, но быстро осеклась.

— Что? — спросил Миша и Оля в упор посмотрела на него.

— Ты же с самого начала знал всю эту историю с Малышкой… Машей?

Было видно, что Миша не хочет отвечать на этот вопрос, но затем он все же кивнул.

— Все преподаватели знали?

— Некоторые.

— И что, никто не был против?

— Во-первых, были осведомлены только поверенные лица, как, например, Ирина Григорьевна… Она же знает Машу с рождения и потому, конечно, не могла отказать и противостоять уговору о силах. К тому же все это уже скоро закончится, и никто из студентов не узнает, какая махинация была проведена.

— Ну да, — сказала Оля, сама не зная, с чем соглашается.

Она еще немного помолчала, а затем сказала:

— И все-таки это несправедливо! Почему нам, студентам, никто не сказал? Если бы я знала, то, разумеется, не заводила бы свое «расследование».

На последнем слове Оля сделала пальцами кавычки в воздухе.

— Сама же сказала — нашлись бы те, кто был против. А на риски и другие варианты развития событий времени просто не было. Либо так, либо неизвестно, что случилось бы с Машей.

— И все-таки это жутко несправедливо… Я столько времени потеряла впустую, пытаясь разгадать эту загадку.

— Ну, — сказал Миша. — «С несправедливостью либо сражаются, либо сотрудничают[1]». Вот, ты сражалась, а теперь можно и посотрудничать

— Это откуда?

Оля как-то сразу поняла, что Миша не сам это изречение придумал. Потому что всегда так бывает — когда выдумываешь какую-нибудь мудрую вещь, то оказывается, что ее уже выдумывал кто-нибудь до тебя.

— Из жизни, — просто ответил Миша и с этим нельзя было поспорить.

— И что же, все это было зря?

Голос Оли был таким печальным, что казалось, будто она вот-вот расплачется.

— Иногда, чтобы проблема решилась, нужно ее просто не трогать, — сказал Миша.

Какое-то время Оля вбирала в себя смысл последней фразы. А потом она поняла, что это, вероятно, самое важное, что она услышала за весь этот учебный год в КОНе.

Эпилог

— Ну мы и негодяйки! — воскликнула Крисси.

Она обращалась к Нике и Оле, которые тоже были в комнате, но при этом смотрела в окно. Крисси жмурилась, потому что солнце был очень ярким, какое бывает только в начале июня.

— Это еще почему? — спросила Оля.

Собирать чемоданы оказалось чуть ли не утомительнее, чем сдавать сессию. Но сессию они сдавали, собирая по крупицам остатки сил. А совсем недавно они проснулись и поняли, что… выспались! Люди, непосвященные в дело Малышки, вероятно, не заметили этого резкого поворота. Только вчера студенты умирали от недостатка сил, от бессонницы, и соревновались с тем, у кого темнее синяки под глазами. А на следующий день, первый, когда не нужно было ничего сдавать, и ни к чему готовиться, они проснулись с такой легкостью и бодростью, будто вернулись с каникул, а не только идут на них.

Крисси первой собрала чемодан, хотя он был самым объемным. Теперь этот розовый монстр стоял посреди комнаты, с вытянутой вверх ручкой. Крисси опиралась на нее, довольно щурилась, глядя в окно, и улыбалась.

— Ну смотрите… — начала она.

Крисси сделала паузу, чтобы Ника и Оля поняли, что сейчас будет сказано что-то очень важное и им надо отложить свои дела, чтобы слушать внимательно.

— Ну смотрите, — снова сказала Крисси, когда удовлетворилась количеством предоставленного ей внимания. — Мы все сделали что-нибудь нехорошее за этот год…

Фраза «за этот год» у всех вызвала прилив ностальгической грусти. Казалось, будто они стоят у новогоднего стола и до полночи осталось десять минут.

— Например? — спросила Ника.

— Ну смотрите, — в который раз повторила Крисси. — Начнем с меня. Я увела у одной не самой приятной девочки ее, как выяснилось, любовь всей жизни…

— По-моему, та любовь сам был не против увестись, — сказала Оля.

— Это уже другой вопрос… А ты, Оля, завела роман с преподавателем!

— Ничего я не заводила… — начала отнекиваться Оля.

Внутри себя самой она уже окончательно разобралась и более не считала их с Мишей отношения чем-то нехорошим. Но когда она слышала об этом от других, Оле становилось жутко неуютно и стыдно.

— А Ника, — продолжала Крисси. — Дружила с дочкой директора, чтобы затем использовать ее в своих корыстных целях!

— Все было не так… — сказала Ника, но, уяснив, что сейчас для Крисси важнее громогласность, а не достоверность, не настаивала на своем.

Крисси вздохнула.

— Настоящие негодяйки… — протянула она и по ее улыбке было видно, что она ничуть не раскаивается.

Да и Ника с Олей не чувствовала себя такими уж плохими. А в следующую секунду в дверь постучали.

— Войдите-е-е, — протянула Крисси.

Ника и Оля тем временем вернулись к сборам. Времени до отплытия оставалось не так уж много. Да и вещей, которые надо было уложить, тоже. Сейчас они скорее внимательно осматривали все, что не могли забрать домой. Кровати, на которых спали последние девять месяцев, пузатые светильника, похожие на грибы, и огромный подоконник, которые мог послужить полноценным спальным местом, если бы вдруг потребовалось. Странно было, что время так быстро прошло и что уже пора возвращаться домой на летние каникулы.

— Вы еще не готовы?

В комнату зашли Коля с Костей. Вместо ответа Крисси протянула им свой чемодан.

Через десять минут все вышли из комнаты номер четырнадцать. Последней ее покидала Оля. Она обернулась и внимательно осмотрелась, чтобы убедиться, что никто ничего не забыл.

В коридоре стоял гул голосов и стук чемоданов, которые катились по полу. Крисси с ребятами уже отдалилась, но ее голос был слышен даже в противоположном конце коридора, где находились Ника и Оля. Они двинулись к выходу, собственноручно справляясь со своими чемоданами. В плотном шуме Ника сперва не расслышала, что сказала Оля.

— Что? — спросила она.

— Прикольно, — только и ответила Оля.

Она улыбалась и Ника не могла понять причину такой радости. Оля не смотрела на Нику, но как-то поняла, что сказанное надо объяснить.

— Прикольно получилось. Помнишь, я не хотела сюда ехать?.. А ты меня уговорила. И теперь я, конечно, не жалею, что послушала тебя… Столько всего произошло…