Шесть лет спустя

«Работник обязуется приступить к своим трудовым обязанностям со дня подписания данного договора».

Судорожно листаю страницы и натыкаюсь взглядом на договор купли-продажи предприятия. Сумма указана небольшая, но, пожалуй, именно во столько я оценила бы свою фирму. Вот только я не собиралась её продавать!

– Это шантаж!

Стужев никак не отреагировал на обвинение. Спокойно взял бумаги из моих рук и бросил их на стол.

– Око за око, Савельева.

Я сжала зубы, мгновенно почувствовав, как к глазам подступают слёзы. Строчки стали расплываться, а дьявол стоял не двигаясь, ожидая моего безоговорочного «да».

– У меня хоть немного времени есть на размышление?

Стужев холодно усмехнулся, оглядел кабинет и водрузил свою злопамятную тушу на стул, демонстративно по-хозяйски расслабившись.

– А нам с Нэсом ты его давала?

И это было тем, чего я ожидала шесть долгих лет.

Мне хотелось сказать так много… Хотелось объяснить, что я достаточно боли испытала, чтобы мстить мне сейчас. Хотела оправдать свой выбор. Но каждая фраза, вымученная годами и виной, застряла в горле саднящим комком, который не было шанса проглотить.

Шесть лет уже прошло. Шесть безумно долгих и сложных лет. И похоже, ему не важно, что он сам явился причиной того рокового дня.

– Ты… – я попыталась совладать с голосом, но боль рвалась изнутри, а я хотела её сдержать и показать, что со временем стала сильнее. Что смогу принять удар с каменным лицом.

– Я, – Стужев посмотрел в окно и криво улыбнулся. – Ожидал чего угодно. Истерики, швыряния бумаг мне в лицо… но ты как и раньше удивляешь.

Не ответила. Зачем говорить, что я понимала, что он придет рано или поздно? Не хотела, чтобы он знал, что я жила в страхе все это время.

– Подписывай, Савельева, – вдруг резко выдал он.

И стать побитой собачонкой в лапах тигра? Бегать за ним? В договоре не указаны сроки. Как долго я смогу выносить его присутствие и откровенные издевки?

– Ты не можешь меня заставить, Стужев.

Я впилась взглядом в его равнодушное лицо и вздрогнула, когда он повернулся и с нескрываемой угрозой посмотрел на меня.

– Ты в этом уверена, лиса? – поднялся со стула, оправил пиджак, взглянул на часы и склонился над столом, повторив мою позу. Заглянул в душу и хмыкнул. – Разве не ты говорила, что я негодяй? Разве не ты утверждала, что это я виноват в смерти Нэса? Разве не ты пыталась всем доказать, что я на многие отвратные вещи способен?

Я сглотнула вязкую слюну, чтобы ответить и судорожно выдохнула:

– Я была девчонкой. Дурной девчонкой.

Дьявол растянул губы в улыбке и чуть слышно сказал:

– А я обещал вернуться, Алиса. Подписывай. Не станешь? Тогда сама придешь ко мне завтра, – он снова усмехнулся, когда я не ответила. – Уверен, тогда ты найдешь нужные слова, чтобы я захотел принять эти сделки.

Стужев развернулся и чеканным шагом вышел из моего кабинета, оставив ощущение жуткого мороза на коже.

Я давно не испытывала такого адского напряжения в присутствии живого человека. Уже и забыла вовсе, что такое возможно. Когда дверь закрылась, я обессилено рухнула в кресло, чувствуя, как свербит соленая влага в носу. Утерла влажные щеки и повернулась к окну, чтобы отвлечься.

Вот только никакая медитация сейчас мне не подвластна. Мысли хаотично носятся вокруг образа дьявола и подсунутых им бумаг. Я взглянула на договора и судорожно вздохнула, понимая, что показать их Толокову будет попросту стыдно.

Ярослав был так уверен, что я подпишу их сегодня, потому что знает, что давление серьезное. Так же он уверен, что завтра я приду к нему сама. Но приду ли?

«В противном случае пустим всё на самотек, и тогда – прощай бизнес, мама, свобода»

Это подстава и шантаж. Причем, он этого не скрывает.

А чего ты ожидала от человека, в котором была уверена, что он придет мстить, а? Стужев из тех людей, которым свет не мил, пока по земле ходит его враг. Тебе ещё долго удалось побегать, верно? Рано или поздно судьба-злодейка должна была нас свести и дать холодному дьяволу реванш.

– Алиса Викторовна, тут курьер пришел. Э-э-э, с повесткой.

Я не удивилась. Вполне ожидала, что после его ухода что-то случится.

– Оставь у себя на столе и можешь идти, Надь, – ответила, нажав кнопку селектора.

Мне же не хотелось сегодня домой. С таким настроением идти к маме я не могла. Поэтому взяла смартфон и набрала номер моральной поддержки, чтобы после знакомого «Алло», сообщить:

– Если тебя через час не будет на набережной, я напьюсь одна!

Вероника не была суперподругой, которая на все случаи жизни даёт добрый совет и искренне желает тебе выбраться из любой задницы. Она не была человеком, который в любое время рад твоему звонку, и частенько могла послать к чёрту со своими заскоками. Но я каждый раз как ребенок радовалась, когда она мчалась ко мне, несмотря на дикое раздражение от моих мольб. Такие дни она сравнивала с неизбежными природными явлениями.

Я уже сидела на набережной, когда Алеева с недовольным видом уселась на лавку.

– Только ты можешь испортить мне шикарное свидание своим внезапным звонком, Савельева. Бесишь, аж не могу! – девушка выхватила у меня толстостенную бутылку с пузырящимся напитком и пригубила, но, распробовав на вкус, поморщилась. – Опять брют? Я тебя ненавижу.

Я улыбнулась, ведь, несмотря ни на что, девушка с многоговорящей кличкой Бука снова хлебнула шампанского.

– Спасибо, – искренне поблагодарила её.

Вероника – мой самый близкий… враг. Пожалуй, именно так она представляет меня своим знакомым ещё со времён учёбы в Высшей школе экономики. Я уже даже не помню, с чего между нами возник конфликт, но с первых дней мы друг друга откровенно невзлюбили.

Однажды нас сама судьба лбом ко лбу столкнула на мероприятии в честь юбилея одного из преподавателей. Подруга знатно набралась в тот вечер, и её стал окучивать один из гостей. Машины у меня не было, а такси долго не приезжало. Уже у входа тот кавалер начал делать очень недвусмысленные предложения подруге, на что та охотно соглашалась, несмотря на мои заверения о небезопасности данного поступка. Это очень не понравилось мужчине, и он решил, что может меня не спрашивать, да и вовсе отстоять своё мнение кулаками.

Вот тогда-то и появилась вечно недовольная и весьма пьяная Алеева. Никогда не думала, что хрупкие на вид девушки умеют бить так, что у здорового рослого мужика могут ноги задраться едва ли не выше головы.

– Ненавижу мудаков! – выплюнула она тогда и попыталась уйти, но состояние и сломанная от удара рука этого сделать не позволили.

Бука просто потеряла сознание, и мне пришлось сажать подругу в такси, а самой приводить Веронику в чувства и тащить в ближайший травмпункт. Должна также отметить, что до места назначения мы добрались только к утру – очень нетрезвые и весёлые.

– Что у тебя случилось? – задала вопрос Ника, не выпуская из рук бутылку.

Нет, она не забыла, что не одна. Алеева просто не хотела, чтобы я набралась раньше, чем расскажу об обстоятельствах, вынудивших меня позвонить ей.

Я вдохнула побольше воздуха, вспомнив ледяные глаза, и криво улыбнулась:

– Стужев объявился.

Как и ожидалось, никакого удивления Бука не выразила. Она вообще считала, что в вопросах с мужиками не может быть ничего сложного, ведь они, по сути своей, прямые, как палки.

– Чего хочет? – равнодушно спросила девушка. – Бизнес отнять или тебя в рабство?

– И то и другое. Сеть купить, а меня нанять помощницей, дабы вдоволь поизмываться. И самое стремное в этом всём, что завтра мне нужно выслушать от какого-то майора, как я наркотики через границу перевожу.

Алеева посмотрела на меня так, что захотелось провалиться сквозь землю.

– То есть, по-твоему, новость о Стужеве важнее, чем новость о том, что тебя обвиняют в поставках наркотиков?

Я вздохнула и покачала головой:

– Да нет никаких наркотиков, Ник. Это шантаж, понимаешь? Я завтра приду, выслушаю вот это всё, а потом должна буду пойти к дьяволу и слёзно умолять заключить со мной те контракты.