Страница 19 из 25
— Я и рядом с тобой такая. Вы оба мне нравитесь, — всхлипываю, — оба важны. И если вы будете из-за меня ссориться…
— Прости… пожалуйста, — он поправляет мою съехавшую шапку, берет лицо в руки, — у тебя слезы на щечках замёрзнут. Ну?
Лёша заглядывает мне в глаза. Выглядит совсем виноватым. Вся моя обида в миг проходит. Но просто так я это не оставлю! Отхожу.
— Думаешь, одним извинением отделаешься?
Он смотрит на меня. Такой красавчик! Лёша очень привлекательный. Разворачиваюсь, иду к ближайшему сугробу. Беру горсть снега в руку.
— Аня, что ты… — брюнет договорить не успевает.
Хрясь!
И плотный снежок влетает в его лицо. Поделом. Мужчина ошарашенно глядит на меня. Потом стряхивает снег.
— Ну всё, хулиганка! — рычит, подбегает.
Мы начинаем кидаться снежками. Вся неловкость мгновенно исчезает. Задорно смеёмся, уворачиваемся от метких и не очень бросков. Спустя минут пять оба уже все в снегу. Он всюду: на лице, за воротниками, в волосах.
— Иди-ка сюда! — Лёша хватает меня, обнимает и мы вместе падаем в белый сугроб.
Начинаю бултыхаться. Но мужчина крепко держит.
— Я влюбился, Ань. Как безумный, одержимый, — чмокает меня в губы, — прости! Ты нужна мне!
— Ладно, — приникаю губами к ледяному носу Лёши, — на первый раз прощаю. Но чтобы я больше такого не слышала.
— Как скажешь, мой помпончик, — он впивается губами в мои.
— Ну что, всё выяснили? — Валерон и Андрей возвращаются, — вижу, что да. Погнали, лыжные ботинки тоже сдать надобно.
Он знал? Бородач помогает нам подняться.
— Ну что, айда в домик? — подмигивает Андрей, — у нас ещё дела есть с Анечкой.
— Эм… — Валерон мнется.
— Так! Я тебе сказал! — гремит мужчина, — всё сделаешь и тогда встанешь на путь нормального мужика. Нет, и всю жизнь будешь под мамкиной юбкой прозябать.
— Я подумаю… — гундосит Валера, как вдруг со стороны главного въезда слышится вой сирен.
Мы все разворачиваемся. Две полицейские машины подъезжают, из одной вываливается грузная маманя Валеры и бежит к нам.
— Сыночек! Милый! Ах вы! — она наступает на мужчин, — похитили моего мальчика! Товарищ милиционер!
— Мы полицейские, — устало потирает нос немолодой мужчина в форме, — вы сына нашли, с ним все нормально… мы поеха…
— НЕТ! — верещит она, затем злобно зыркает на меня, — это ты всё! Окрутила мальчика моего!
— Мам… — пищит айтишник.
— Ведьма! — рычит тётка.
— Так, стоп! — гаркает Андрей, — девушку нашу не трогайте!
— Пусть она оставит моего Валерика в покое! — брызгает слюной.
— Да нужен он мне! — выплёвываю, — как собаке пятая нога.
— Милый! Они держали тебя в плену? Увезли силой? Товарищ полицейский! — верещит тетка.
— Это правда? — спрашивает уставший представитель силовых структур.
Валера пучит глазёнки. Клянусь, если он ляпнет неправду, я его окуну в сугроб башкой! Дрищ открывает рот и произносит то, что повергает нас всех в шок…
Глава 13
Аня
— Мам! Ну ты чё начинаешь?! — гаркает Валерон и мир вокруг замирает.
Ого! Смотрю на него. Он пыхтит, затем краснеет. Надувается от напряга, как воздушный шарик. Мне начинает казаться, что еще секунда — и Валера улетит в голубую высь.
— Что ты сказал? — хмурится его маман.
— Я сказал… ну…
Молчание. Помятый полицай чешет голову.
— Никто меня не похищал! Аня помогла мне, — тихо и неуверенно говорит Валера, — и ночь мы провели в деревенском доме типа.
— Бедняжка, — тётка сгребает его в охапку, — милый, как они на тебя повлияли-то! Ты головой ударился? Видите, товарищ полицейский?! Полный беспредел!
— Пока я вижу, что это вы плохо на мужика влияете, — выдает тот.
Андрей ухмыляется.
— Мам! Да прекрати! — Валерон выпутывается из её цепких объятий, — короче, я это… как его… типа переезжаю!
Тишина. Кажется, я слышу, как от злости стучат зубы его маман. Он бы как-то наедине вводил мать в шок. А то сейчас нам всем придет пипец.
— Ну, — пищу, — мальчики, нам пора! Там дела семейные, не для наших ушей…
Хватаю их за рукава и тащу к домику. Но вулкан по имени маман уже начал извержение. Никому не скрыться.
— ЧТО ТЫ СКАЗАЛ?! — гремит она.
Судорожно ищу глазами укрытие. А то заденет осколочными. Стану сопутствующим ущербом.
— Мне пора… жить отдельно типа! — объявляет Валерон, и тут я начинаю конкретно так его уважать.
— Моя школа, — скалится Андрей.
Маман хлопает накрашенными ресницами. Затем всхлипывает. Ну вот, начались манипуляции. Держись, Валера!
— Я тебя растила, неблагодарного такого! — рыдает в голосину, — всю жизнь положила! Отказалась от своих желаний! От женского счастья! Всё тебе! И вот, чем ты мне платишь?! Неблагодарный!
— Мам… ну ты чё, маааам, — гундит Валера.
— Валерон! — гаркает бородач, затем проводит большим пальцем по шее, мол, если сдастся, то айтишнику несдобровать.
— Мам… пойдем, поговорим… ну… типа это, я же взрослый! — заявляет он уже не так уверенно, как до этого, — мне двадцать семь! Я семью хочу и…
Он бросает на меня короткий взгляд.
— И жениться!
— Ты мой сыноооок! — она бросается к нему на грудь, — ужас-то какой! Люди добрые, что творитсяяяя!
Вокруг уже собираются первые проснувшиеся отдыхающие. Со стороны главного корпуса выходит Маша. Я тебе покажу еще, овца крашеная! Крепко жмусь к своим мальчикам.
Пусть видит!
Девчонка поджимает губёшки. Ничего! Отныне будет знать, что эти самцы мои. Машка скрывается за дверью, а спектакль под названием «разочарование матери айтишника» входит в кульминацию.
— МАМ! Ну не позорь нас, а? Пойдем, просто поговорим в домике!
Валерон утаскивает рыдающую мать прочь. Народ начинает расходиться.
Когда мы возвращаемся в номер, мне кажется, будто прошел целый год, а не один день. Стаскиваю с себя ботинки, шапку и куртку. Затем леггинсы и свитер. Встряхиваю волосы, потягиваюсь.
Разворачиваюсь.
— Красивая, — голодный взгляд Лёши прикован к моему телу.
— Согласен, — шепчет Андрей.
— Я поговорить хотела, — облизывая губы, отхожу к постели.
— Не знаю как ты, а у меня все мозги уже в член перетекли, — рычит бородач, стягивая свитер и джинсы.
— Согласен, — отвечает брюнет, раздеваясь.
Упс! Меня валят на постель и любят. Жарко, горячо. Здесь можно не сдерживаться. Кричать, пылать так ярко, как хочется. Я отдаюсь этим мужчинам, понимая, что всё сильнее увязаю в чувствах к ним. И мир вокруг уже прежним не будет.
Я люблю двоих.
— Рада, что между нами нет проблем больше… — шепчу, по очереди целуя обоих, — мальчики…
— Ммм? — оба тянут, как довольные кошаки.
После секса они выглядят абсолютно счастливыми. Мужики, что с них взять. Но вот я себя не узнаю. Всегда думала, что у меня так себе либидо, слабенькое и темперамент тоже не ахти.
Но сейчас убеждаюсь, что просто была не с тем мужчиной.
— И что дальше? — шепчу, развалившись между своими самцами.
— А чего ты хочешь, помпончик? — мурчит Лёша.
— Она хочет знать, что мы думаем о будущем, так ведь? — ухмыляется Андрей.
— Ну… да, — вздыхаю.
— Ты же не хотела, — удивляется брюнет.
— А теперь хочу! — игриво кусаю его за сосок.
— ЭЙ! Хулиганка, — смеется мужчина, — не там кусаешь. И не кусать надо, а сосать.
— Дааа? — облизываюсь.
Обхватываю руками два члена.
— Вы уже твёрдые, — шепчу, спускаясь ниже, — оба. Сколько же в вас силы, а?
— Хочешь нас испытать? — ухмыляется Андрей, — уверена, что твоя девочка справится?
— А у меня ещё одна есть. Даже две, — игриво подмигиваю.
— Так мы возьмем их все, — шепчет Лёша.
Дрочу обоим мужчинам. А они жадно тискают моё тело. В четыре руки.
— Развернись попкой к нам, — хрипит брюнет.
Усаживаюсь между ними, встаю на четвереньки и выгибаю спину.
— Блядь… красивая, — оба тут же бросаются на мою киску.