Я не позволю

Мой новый начальник меня невзлюбил. Похоже все дело в том, что я самоучка. Или может он хотел посадить на это место кого-то своего, а пришла я. Как говорится с улицы. Но молодой мужчина бесится уже битый час. Давая мне самые разные поручения и каждый раз оставаясь недовольным результатом.

– Ни на что негодная! – заключает он. – Поди, кофе мне что ли сделай.

Глотаю горькую обиду и иду делать начальнику кофе. Главное не плюнуть в него. В кофе то есть. А не в начальника, конечно. Хотя…

Приношу и снова получаю крики и брань:

– Нафига сахар положила? Я пью горький.

– Я не знала.

– Так спроси! Бестолочь! Дал же бог сотрудничка. Все надо делать самому.

Он встает и направляется к кофе-машине. Дрогой, красивый аппарат. Пользоваться которым меня научила Наташа. Тоже девушка из нашей команды. В отличии от бесячего босса, она приняла меня тепло. Хотя по сравнению с Борисом даже кактус на подоконнике выигрывает. Он по крайней мере молчит. И если его не трогать, то не колется. А вот с мужчиной так не получается.

К концу дня чувствую себя как выжатый лимон. Ползу за Анютой, понимая, что готова расплакаться в любую секунду. То, что со мной обошлись несправедливо, жжет каленым железом изнутри. Но может со временем он утихомирится. Смирится. А еще я должна показать, на что действительно способна. Тогда начальник поймет, как был не прав. И если не признает, то хотя бы оставит в покое. Даст нормально работать. А не выслушивать целый день его брань.

– Мамочка! Мамочка! Прррривет! Тут так здоррррово!

Летит мне на встречу Анюта, а я зависаю. Бросаю удивленный взгляд на воспитательницу. Милую женщину лет под сорок. Очень опрятную. С идеальной прической. Будто она не детьми занималась, а в салоне красоты весь день провела. Завидую. Ведь у меня на голове настоящий тайфун. Хотя я ходила в туалет причесываться и умываться пару раз.

– Мы с Анечкой немного позанимались, – произносит она своим тихим приятным голос, – я ведь по специальности еще и логопед. И заметила, что у Ани есть проблема со многими звуками. Такое лучше не запускать. Вы ходите в логопедический садик?

– Нет, – признаюсь, – в обычный. Я как-то не думала.

Если честно, даже не знала, что такие существуют. Вдобавок к неудачам сегодняшнего дня добавляется еще и чувство вины. Я отвратительная мать. Слезы уже с трудом удается сдерживать.

– Вам должны были это на комиссии сказать. Но не волнуйтесь. У Ани идеальный возраст для занятий с логопедом. Если вы не против, я могу с ней заниматься.

– Знаете, у меня пока нет…

– Это совершенно бесплатно. Как говорится, все включено.

Она смеется. А мне не до смеха. Потому что это все слишком. Все сегодняшние события слишком. Поскорее бы добраться до дома, тихо порыдать в ванне под шум воды, чтобы дочь не услышала. Надеюсь, сегодня больше ничего не произойдет.

– Спасибо. Я подумаю, – благодарю милую женщину.

Она улыбается и прощается с нами. А мы наконец выходим в коридор. Замечаю, что у дочки липучка на одном ботинке не до конца застегнута. Упадет ведь. Наклоняюсь, чтобы поправить. Вожусь дольше обычного. Пальцы слегка дрожат.

– Мама, мама, кто этот дядя? – тянет ручки Анюта.

Отрываю взгляд и вижу, что рядом с нами и правда мужские ботинки. Давно он тут стоит? Если это Борис, решивший унизить меня при дочери… Кулаки на автомате сжимаются.

Я поднимаю голову и окунаюсь в пепельный водоворот глаз. Ненавижу их. Люблю до сих пор. А мужчина делает невероятное. Присаживается. Так что теперь наши глаза практически на одном уровне. Но смотрит он не на меня.

– Давид, – представляется он, не отрывая взгляда от ребенка.

А мое сердце холодеет. Догадался? Понял? Только не это?

Я уже застегнула липучку и хочу встать. Но ноги как ватные. И все тело окаменело.

– А кто вы такой? – не унимается дочка.

– Я очень хороший «друг» твоей мамы.

Он ловит мою горькую усмешку на слове «друг». А я вздрагиваю, настолько знакомо и пугает его выражение. Собираюсь с силами и поднимаюсь. Надо скорее уходить отсюда. Не знаю, что Давид тут забыл? И зачем судьба столкнула нас вновь? Но бежать прочь – единственно верное решение.

– Пойдем дочка, – тяну ее подальше, как можно дальше от этого страшного мужчины, – нам пора.

– Еще увидимся, О-ле-ся!

Его слова, как выстрел в спину. Но я даже не оборачиваюсь. Незачем нам больше видеться. Все в прошлом. Он в прошлом.

Глава 6

Я стараюсь не думать о Давиде. Стараюсь не искать в двух наших встречах ничего знакового. Ведь нет там этого. Простая случайность. Он за каким-то надом ходит в ту фирму. А я там работаю. Вот и видимся. Такое бывает в жизни. И вовсе это не судьба. Правда ведь?

– Мама! Больно!

– Прости! Я задумалась. Больше так не буду.

Оглаживаю детскую головку и заканчиваю плести косу. Сегодня все валится из рук. И даже с дочкой я не могу найти покоя. Давид видел ребенка. Понял, что Анюта моя дочь. И что подумал? Может решил, что я вышла замуж. Завела семью. Уверена, у него нет больше ко мне никакого интереса. Ведь прошло столько лет. Да и сам он давно и глубоко женат. Ждет сына или дочь.

Последнее острой правдой вонзается в сердце. Заставляет растирать грудь. Словно я ею ударилась. Словно это сделает боль меньше. А может и совсем от нее избавит. Только все не работает. Боль то не снаружи. Она внутри. Прожигает дыры. Разрушает броню, что строилась годами. Заставляет хотеть несбыточного.

Зачем он сказал последнюю фразу? Зачем разворошил улей, казалось, давно забытых воспоминаний? Чтобы там ни было наши дорожки разошлись.

С такой уверенностью выхожу из дома. Передаю дочь Анне Павловне. В детской комнате сегодня еще несколько ребят. Но удивительно, я даже не волнуюсь. Хотя в обычный садик отдавала Аню с трудом. И целый день страдала мыслями как она там. Но здесь почему-то уверена. Ничего плохого не произойдет.

Женщина производит настолько благоприятное впечатление, что для черных мыслей не остается причин. Да и дочка бежит к ней как маленький зайчик по полянке из кубиков и искусственного газона. И прыгает прямо на ручки.

С чистой совестью отправляюсь на работу. Но там уже ждет очередное испытание. Как я могла забыть? Мой новый начальник, возненавидевший меня с первых секунд. И остается только терпеть его несправедливые упреки. Стараться изо всех сил. Ведь эта работа нужна мне. Я не могу вылететь отсюда только потому, что не угодила одному бесячему мужчине.

– Завтра не опаздывай! – кидает мне вслед Борис, когда я наконец выхожу из офиса.

Наташа сочувствует и поджимает губы. А я молча киваю. Будто до этого опаздывала. Но ему обязательно надо напоследок макнуть меня в грязь лицом. Указать на то какой я некомпетентный, несостоявшийся сотрудник.

Плетусь к детской комнате и замираю, едва взгляд скользит по просторной площадке за стеклом. Сразу узнаю широкоплечую фигуру в темном деловом костюме. Давид. Столько лет прошло и только его я всегда узнаю из сотни. А рядом… маленькая пушистая головка с голубой лентой, что сегодня вплетала в дочкину косу.

Сердце ухает в пятки. Перед глазами темнеет и я делаю шаг. Словно по команде мужчина разворачивается. Обдает взглядом своих невероятно красивых пепельных глаз. Они смотрят не на меня. А проникают в самую душу. Выворачивают ее наизнанку. Напоминают о том, что было. О том чего навсегда лишилась.

Дочь так мило беседует с ним. А в моей душе буря поднимается. Зачем он пришел? Чего добивается? Что пытается выяснить? Или тоже случайно проходил мимо детской комнаты? И не слишком ли часто он здесь бывает для обычного клиента?

Все эти вопросы мелькают в голове, пока я направляюсь к воспитателю. Закатывать скандал на глазах у маленького ребенка не самое верное решение. Хотя ужасно хочется. Но я перебарываю себя. Подхожу к Анне Павловне и спрашиваю как можно тише:

– Скажите, пожалуйста, что в детской комнате делают посторонние?