Трофей мажора

– Де…дет…детские, – сиплю непонимающе, – иг-гры?

– По-хорошему ты понять не смогла. Теперь, будет – по-плохому. Склоняется к уху, начинает еще тише шептать, так что слышу только я. – Смотри, я веду счет. У тебя три попытки. Один, два, три, – пальцы загибает. – Если мы доберемся до третьего раза – ты уже не выберешься. Уяснила?

– Нет, – отвечаю честно, еле ворочая языком.

– Ничего, скоро дойдет, – подбадривает меня, похлопывая по щеке, на которой зияет рана. Поворачивается к девчонкам. – Приступаем.

Она меня отпускает, а они наоборот – хищно приближаются. В руках огромный черный пакет держат, от вида которого я панически содрогаюсь.

Они меня что, убить решили?

– Что вы сделаете? – голос дрожит. Честно признаться – я их боюсь.

Маша с меня костюм сдирает, остервенело рвет его на части. Собирается и мой топик снять, но вдруг, пробежавшись по мне глазами, со смешком останавливается. Оставляет. Оттолкнув к стене, отчего я ударяюсь головой, из шкафчика пакет с моим вещами достает, форму также разрывает на части, обувь с моих ног снимает – в свой мешок кидает. Мой рюкзак, телефон – туда же.

– Все собрали? – Люба возле двери стоит, на меня недовольный взгляд бросает. – А почему она еще одета? Я разве не понятно выразилась?

– А ты посмотри на ее бельишко, – смеется Машка. – В нем еще унизительнее, чем голой.

Люба осматривает, пока меня за локти придерживают, выставив перед ней напоказ.

– О, боже, – она хохотать начинает. Остальные ее поддерживают. – Какой отстой, и что Антон в тебе нашел? Не понимаю. Что они все в тебе нашли? Платье убогое, костюм убогий, нижнее белье – убогое. Ты вся – одно сплошное убожество.

И вдруг, со смачным звуком, харкает мне в лицо. Слюна противно стекает по коже. Я морщусь и дыхание задерживаю.

Фу, фу, фу.

Неприятно как. Меня мутить начинает.

А потом они разворачиваются и уходят. А я остаюсь стоять в одном белье. Ладонью лицо протираю. И что дальше?

К двери подхожу, дергаю – закрыто. Ожидаемо. На нервозе смеюсь. Как будто меня этим напугаешь. Клаустрофобией не страдаю.

Направляюсь к двери, которая ведет в зал – тоже закрыто.

Окна у нас здесь нет. Душевая, туалет, – заперто. Я не впадаю в панику, иду и проверяю все шкафчики. Каждый открываю, но они все забрали. Везде абсолютно пусто. Лишь огромное зеркало на стене, в котором мое поникшее бледное отражение. Волосы мочалкой висят. Глаза огромные испуганные, и красный след на щеке. И только милые покемоны на белье скрашивают грустную картинку.

– Ерунда, скоро все равно кто-то появится… – убеждаю сама себя.

Мне реально смешно над ними. И это они называют «недетские игры». Просто закрыли меня в женской раздевалке в нижнем белье. Вай, вай, вай.

Опять к входной двери подхожу, ручку сильнее дергаю. Ни в какую не поддается. Тарабаню по двери, но звук заглушается другим звуком. Более сильным.

Раздается громкий сигнал, на всю школу.

Пожарная сигнализация.

Я от двери ошарашенно отскакиваю, спиной об угол ряда шкафчиков ударяюсь. Вжимаюсь практически обнаженной кожей в холодное железо.

Запах гари, и дым из-под двери по полу ползет к моим босым ногам. Выше поднимается. Закашливаюсь, глаза слезятся.

Вот теперь мне становится действительно страшно.

Я голову вверх поднимаю.

Где вода? Почему пожарные датчики не сработали?

И тут начинается возгорание…

Глава 42

И тут начинается возгорание. Идти некуда. Дым поднимается все выше и выше, перед глазами темная пелена. Горло сжимает спазм, сильное жжение вкупе с испугом, отчего слез становится намного больше. Помещение полностью погрузилось в завесу черноты, огонь не жалеет, пробирается ближе, захватывая пространство всей раздевалки.

Я задыхаюсь.

Это конец.

Последняя мысль, перед тем, как я отключилась.

Что должно быть дальше? Белый свет?

Есть лишь ощущение, что меня поднимают. Чьи-то руки заботливо касаются спины, и я безвольно лечу.

Парю, словно птица.

А еще меня омывает потоком дождя.

Да, это дождь… становится прохладнее…

И парень, склонившийся надо мной. У него вода стекает по волосам, по коже, я вижу прозрачные капельки на пушистых длинных ресницах.

Кто он?

Ангел?

Перед взором мелькают стены, потолок, лица людей. Но почему же так тихо?

Все молчат.

И опять темнота.

Глаза открываю, приподнимаюсь на кушетке и откидываю теплый плед. Оглядываюсь. Похоже, я нахожусь в автомобиле скорой помощи. Рядом, на полке стоит аптечка, прибор для измерения давления, аппарат ивл, парочка скляночек в упаковке, и еще несколько непонятных мне вещиц.

Осматриваю себя, параллельно прижимая ладонь к затылку, чувствую влажность волос, и кривлюсь от сильнейшей тупой боли. Губу закусываю, смаргиваю пелену.

Я в мокрой футболке баскетбольной команды, она длинная, почти касается коленей.

Встаю и плетусь к выходу, мельком слыша ругань на улице. Чуть приоткрываю дверцу и меня тут же слепит сильное солнце. Дождя нет. Похоже, то была противопожарная система, потушившая возгорание.

– Я с ней поеду, – открыв двери полностью и выбравшись наружу, обнаруживаю там взбешенного Илью и бригаду скорой помощи. А еще директора школы, несколько учителей, и толпу зевак. – Я же сказал, я – ее друг! Больше никто не стремится, вы же видите. Нужно, чтобы кто-то находился с ней рядом! Она же испугается, когда очнется…

– Молодой человек, вам нет смысла с ней ехать, так как вы не родственник, вас все равно не пустят в отделение, – яростно перебивает его медицинский работник. – Девушке ничего не грозит, она просто сильно испугалась и потеряла сознание. Она в порядке! Огонь ее не коснулся, никакого вреда не было причинено. Возгорание было минимальным. Пара часов, и она придет в норму. Тоже мне, нашли мученицу! – со смешком.

– Не переживайте, с ней все будет хорошо, ее на четыре часа определят в ВИП-палату лучшей больницы города, за счет средств нашей школы! – звучит гордость в словах вмешавшейся директрисы. – Мы уже пытаемся связаться с ее отцом и сообщить о несчастном случае.

– Эта ученица единственная, кого не успели эвакуировать, я правда не понимаю, почему пожарные датчики на этом периметре не сразу сработали, – объясняет незнакомый солидный человек в костюме какому-то важному мужчине из толпы, то и дело пожимая плечами и активно жестикулируя ладонями. – Мы проведем полную проверку, обещаю вам. Начальник охраны безопасности уже в курсе.

Мужчина в ответ кивает и ведет запись в блокноте.

– Илья, – шатаясь, подхожу к парню, спасшему мне жизнь. – Ты мой герой!

Крепко обнимаю его, он весь мокрый. А потом приподнимаюсь на носочках, и потянув его за ворот наспех накинутой рубашки, шепчу:

– Как же мне тебя отблагодарить?

– Ну что ты? За что благодарить? Я ничего не сделал, – он смущается. – Я отдал тебе свою футболку, не открывать же вид твоего пикантного нижнего белья каждому встречному. А то и здесь прозвище подхватят, – подмигивает мне, стараясь улыбнуться, но выходит у него не так обнадеживающе, как раньше. – Пока я вызвал скорую помощь … пока они приехали … я реально очень переживал за тебя… ты больше так не делай, Покемон… как же ты так… напугала тут всех…

– Больше не буду, – обещаю ему.

Какой же он замечательный. Такое сделал для меня, и не возгордился. А еще волнуется, чтобы меня не обижали и не давали прозвища. Но разве какие-то глупые слова имеют сейчас значение? Моя жизнь была на кону. А он… мой герой.

Мой Ангел.

Все молчат, с интересом наблюдают за нами. Директриса рядом мельтешит, очки на переносице часто поправляет, нервничает и багровеет.

– Да уж, извольте, милая, так больше не делать! – строго отчитывает меня. – Конечно, и наша вина есть, но... минимальная. Датчики, по неизвестным на данный момент причинам, не сразу сработали, но и вы тоже… бежать надо было, а не в обморок падать! Что ж вы… Красна-девица! А в случае вашей смерти, вину бы полностью на нас возложили! Деточка, вы хотя бы понимаете, что натворили?! Сколько мне теперь отчетов заполнять!