Лиловый рассвет

– Клянёмся! Клянёмся! Клянёмся!.. – также вскидывая кулаки.

Общее скандирование пробрало Яна до мурашек – такой живой эпичности он не мог ожидать от простых людей. Это было что-то невероятное.

Они скандировали недолго, секунд двадцать, а может быть, двадцать пять, но этого вполне хватило, чтоб зажечь огонь праведного гнева в сердцах людей и поселить в их душах святую веру в правое дело.

А когда скандирование кончилось, Гарвич сказал:

– Ну что ж, братья… Теперь, когда мы поклялись, у нас не осталось выбора. И мы вернёмся домой со щитом! Так пусть же эти «эсбэшные» серые псы Тильмоса знают, что мы можем! По машинам!

У Яна пробежали мурашки по спине, холодом пронзило спину и от этого передёрнуло – он азнал свою фразу, сказанную на первой же диверсии. Теперь она расходится не просто по всей Земле, а за пределы планеты…

Он прошёл в свой челнок, разместился рядом с пилотом. Тот приводил в порядок боевые системы, проверял настройки.

– Ну, как, Хел? – спросил он пилота.

– Всё в полном порядке, – ответил тот, – К старту готов.

«Хорошо, что мой челнок ведёт Хел» – решил Ян. Почему-то это доставляло ему спокойствие и умиротворённость, от этого переставали шалить нервы перед грядущей бурей. Он прямо выпросил у Гарвчиа, чтоб его челнок вёл Хел, ну а тому ничего не стоило согласиться.

Ян обернулся. Солдаты уже расселись, готовые к боевому заданию. Он надел на себя тактический шлем.

– Доложить готовность, – динамики шлема передали голос связного.

– Готовность полная, все в сборе, – ответил Ян.

– Все в сборе, – как эхо повторила рация голоса командиров из других челноков, – К старту готовы.

– Джон, войска готовы к старту, – передал связной Гарвичу.

– Отлично, – рация немного пошипела, видимо, Гарвич принимал готовность от соседнего транспорта, тот должен был в случае любой нештатной ситуации принять на себя челноки или спасать людей с «Лоддо», – Тогда я командую старт.

В ангаре загорелся жёлтый свет – это означало, что заработала система шлюзования. Воздух потихоньку откачивался в кислородный отсек, и как только вакуум заполнил ангар, открылись «ворота» отсека, если так можно было назвать широченный двустворчатый люк во всю стену. Он явил взгляду чёрную прорву космоса, холодной бездной встречающий новых гостей.

Челноки легко оторвались от пола, и осторожно, чтоб не задеть соседние, стали давать задний ход.

Через силикобор кабины можно было наблюдать планету – пока ещё маленькую точку с еле различимыми материками на голубом фоне океанов.

– Ну, что, зададим жару азурским подонкам?!!! – услышал Ян в рации. Это был Мишель.

Следом по рации можно было услышать одобрительные возгласы его солдат.

Ян отметил, что так до конца и не понял этого человека, несмотря на многолетнюю дружбу. Ещё вчера он собирался метнуться на их сторону, а сейчас он уже называет азурцев подонками. В голове мелькнула фраза: «Что твориться у него в голове?»

– Полностью поддерживаю! Попьём сегодня кровушки! –Ян решил свою любимую фразу, но спохватился, когда уже произнёс: кто знает, как на неё отреагирует Мишель, ведь они так и не нашли времени помириться. Да, и возможно ли это было теперь, ведь каждый из них угрожал смертью другому.

Мишель промолчал.

А впереди их ждала планета Элекон-85.

Планета, которую многие могли бы посчитать мечтой. Красивая планета, с чудной растительностью и интересным животным миром.

Планета, где их уже ждала смерть, распростерши свои объятия…

[1]Спидер (фант.) – от английского speed (скорость). Средство передвижения тяжелее воздуха, предназначающееся для скоростного перемещения на поверхности планеты с отрывом от земли в пределах от 1 до 25 метров.

Глава 14

2486 год. Планета Элекон-85. Начало восстания Лиловых.

Есть чем платить,

Но я не хочу победы любой ценой.

Я никому не хочу ставить ногу на грудь.

Виктор Цой, песня «Группа крови».

Восстание планировалось масштабным. Но его исход зависел от самой первой битвы. Причём не только в тактическом или стратегическом плане. Это должен был быть посыл всем планетам, который сейчас находились в цепкой азурской хватке, в ежовых рукавицах СБА: бороться можно. И при этом бороться не просто так, отвечая терактами, словно исподтишка, а бить первыми, открыто, и глядя в глаза противнику, заявлять о своих намерениях. В идеале, к восстанию должны были подключиться бывшие земные колонии, хотя первоначального населения там осталось в меньшинстве – засилье азурцами было и в колониях – но всё же оставалась надежда на их помощь и введение в боевые действия их войск, а также на вступление в боевые действия других производственных планет, на стадии подготовки к восстанию обещавших свою поддержку.

Все двадцать десантных челноков были введены в атмосферу в полутора сотне километров от станции гиперсвязи, чтобы сразу достичь двух целей: обойти грозовой фронт, и выдержать дистанцию для точного и безопасного для самих челноков удара шрапнельными зарядами. Ян смотрел в лобовое стекло кабины пилота, которое заливало дождём и в этот момент он почему-то заметил, что каждая новая планета, кроме Тац, встречает его дождём. Может, подумал он, это символично, и вселенная подсказывает, что на самом деле не стоит воевать, даря солнечный свет на головной планете врагов, и проливая слёзы на планетах союзников. Но Ян Погорельский, встряхнув головой, сбросил с себя муар сантиментов, и в очередной раз поругал себя за излишнюю романтичность.

Челноки продолжали двигаться над тайгой Элекона-85, идя на верную смерть, но с твёрдой уверенностью в победе.

Главную победу нужно было одержать не здесь, на Элеконе, даже не в окрестностях Солнечной Системы или на орбите Земли, а в умах солдат.

Битва выигрывалась одним настроением. Во всяком случае, эта битва.

И, как посчитал Ян, Джон Гарвич сделал это мастерски. Он своей речью внушил солдатам твёрдую уверенность в победе и правоте своих действий. Ну и диверсионная прелюдия, которая разыгрывалась сейчас на «эсбэшной» базе, должна была помочь. Ян, правда, даже не представлял, как могут девять человек нанести урон столь большому числу живой силы, но надеялся, что к их прилёту диверсанты всё же смогут сделать хоть что-то.

Он решил узнать, верны ли его догадки, и не покинуло ли солдат чувство уверенности в собственной победе.

– Как настроение, бойцы? – обратился он к солдатам.

– Отлично! – ответил один из сидящих в челноке, – Зададим по самое «не балуйся!» Нам бы только долететь!..

Сидевший рядом солдат с револьверным гранатомётом, крутанул барабан своего орудия, и, несмотря на его тяжесть, поднял над головой и воскликнул:

– Всё, что от них останется – в консервной банке поместится! Пусть знают, что мы можем!

В ответ на это остальные солдаты огласили челнок радостными возгласами.

Ян посмотрел на этого солдата: это был чернокожий молодой мужчина, с контрастирующий яркой улыбкой. Он был пока ещё без шлема, а под шлем он зачем-то нацепил чёрную бандану, которую в скудном освещении челнока и на чёрной коже солдата было трудно заметить. Кроме прочего, на нём крест-накрест были закреплены два гранатных патронташа, что придавало этому бойцу грозный, но в тоже время какой-то гротескный вид.

Да и сам Ян, как и любой солдат, выглядел не менее грозно: автомат с подствольным гранатомётом, на правом бедре – кобура для пистолета, на тот случай, если автомат буден выведен из строя, за спиной – термомеч для рукопашной схватки, на левом бедре – три ручных гранаты, в карманах на животе – пара выстрелов для подствольника.

От созерцания солдата его отвлёк его собственный шлем, который лёгким вибрированием и тихим звоном возвещал о вызове. Ян надел шлем и принял сигнал, шедший по волне командиров атакующих подразделений.

– На связи Карельски, – донеслось из наушников, – Доложить обстановку.