Побеждаю и сдаюсь

Она бессильно прислонилась к двери и посмотрела на него шокированным взглядом. Перед ней был совсем другой Уль. Её поразила собственная реакция: после таких слов сердце не стало биться равнодушнее. Скорее наоборот…

— Огонь и лёд. Железо и вода.

Я побеждаю и сдаюсь тебе на милость…

Перо вывело витые буквы и выпало из её рук. Джайри поджала ноги, уткнулась в них лицом. Она должна это сделать: выйти замуж за Ойвинда и разорвать недоотношения с принцем Ульваром.

— Я — сильнее тебя, — прошептала Джайри. — Я разумнее и…

В конце концов, те глупости, которые простительны для юности, в её возрасте уже не позволительны.

— Ты уничтожаешь меня, Уль. Ты разрушаешь мою волю и личность…

Леолия присела на стол, рядом с мужем, занявшим грузное кресло.

— Письма и доклады могу читать я. Или Ярдард, — возразила она.

Эйдэрд по привычке повернул к ней лицо.

— Нет, — уронил тяжело. — Лео, не надо превращать ни себя, ни сыновей в мои костыли. Я всё взвесил. Пора передать щит Яру. Он готов его принять. Ульвар тоже сможет стать тебе хорошим помощником. Он не так плох, как я думал. Разум у него быстр, совести нет, сердце холодно. То, что нужно для политика. При этом наследник думает в первую очередь о благе королевства. Это заметно.

Оба замолчали, невольно вспомнив о Яре, выбравшем между любимой женщиной и королевством — женщину. Что бы ни говорил Эйд, Леолия знала, что муж глубоко разочарован в первенце.

— Признаться, я… Я боюсь, Эйд, — шепнула королева. — Мы всегда были вдвоем. А сейчас ты хочешь оставить меня одну…

— Ты не одна.

Она поморщилась.

— Не надо. Яр, Уль, щиты… Я одна, Эйд. И ты это знаешь.

Герцог безошибочно нашёл её руку, накрыл пальцы ладонью.

— Я всегда буду рядом, Лео, — шепнул он. — С любой возникшей проблемой ты приходишь ко мне, и мы решаем её вместе. Думаю, моего опыта хватит.

— Что ж, — королева вздохнула. — Что думаешь по поводу планов Ульвара жениться на принцессе Гленна? Совет щитов сделал такой странный выбор.

— Мысль интересная. Но может привести к войне с Медовым царством. Пока Гленн ничей — он ничей. Как только войска Элэйсдэйра вступят на территорию «независимого» королевства, Мёду станет досадно упускать территории. Война ещё и с северным царством нам не нужна.

— Наследник короля — болезненный мальчик. Если у Ульвара родится сын, он сможет претендовать на трон по династическому праву…

Эйд усмехнулся.

— Лео… любое право подтверждается мечом. Как и вообще любой закон. И в конечном итоге побеждает меч, а не право. Мы долго добивались союза с Медовым царством. Не хотелось бы, чтобы Уль его разрушил. Лучше бы он женился на Джайри.

— Джайри? — удивилась Леолия. — Но она же — родная сестра жены его брата. Это — некровное родство и недопустимо с точки зрения религии. В народе возникнет осуждение, ропот, недовольства…

— Пока король силён, его не волнует мнение народа. Когда король слаб, народ его растопчет, как бы правильно монарх себя не вёл.

Королева прищурилась.

— В Шёлке какие-то нестроения… Сейчас, когда хранители щитов оказались не связанными магической клятвой с троном, я начинаю опасаться, что Нэйос повторит путь Инниса. Лазутчики в Тинатине так же докладывают о военном усилении князя. В последнем сомнений нет. Возможно, князь Тивадар и не рискнёт напасть, ведь с севера могут вторгнуться враги… И всё же, всё же… Если в Шёлке начнётся раздрай…

— Тивадару будет сложно удержаться от искушения, — кивнул Эйд задумчиво. — Кажется, у него есть младшая сестра. Отчего бы Ульвару не жениться на ней? Кто из Шёлка сейчас у нас?

— Ойвинд. Внук Нэйоса.

— Ой-винд, — повторил Эйд, запоминая. — Пусть направится в Тинатин и привезёт ответ от князя. Желательно, положительный.

Леолия хихикнула.

— Я поговорю с Улем. Кстати, представляешь, он посватал сына Юдарда к дочери Персикового султана… Мне это сначала не понравилось. По той же причине, по которой понравилась затея с Гленном, но потом я поняла, что Юдард с его семью детьми, пятеро из которых — сыновья — максимально защищён от территориальных претензий тестей.

Королева встала, подошла к окну и открыла створку. Леолию одолевали печальные мысли и страхи, в которых она не торопилась признаваться мужу. «А герцогиню Джайри стоит выдать замуж», — подумала она, покусывая губу.

Ульвар стоял и смотрел в окно. Он улыбался, не сдерживаясь, ведь видеть выражение его лица никто не мог. Но когда дверь открылась и лёгкие шаги пересекли комнату, затихнув у стола, наследник надел на лицо сдержанно-встревоженное выражение и обернулся.

Джайри была прекрасна, как всегда. Умеренно-доброжелательна, немножко высокомерна, как и подобало аристократке. Почти ничего не выдавало в её лице вчерашней пьянки. Оно казалось свежим, словно не распустившийся бутон белой розы. Но Ульвар умел читать лицо подруги детства. Ну и… донесения лазутчиков, конечно.

— Джайри? А, да. Я тебя жду. Проходи.

Он подошёл и сел на край стола, сосредоточенно-рассеяно перебирая бумаги.

— Мать хочет, чтобы я женился на тинатинской княжне. Судя по тому, что раньше она не возражала против Гленна, переубедил её герцог Эйд.

Джайри давно не обращала внимания на то, что мать Уль называл то матерью, то королевой, а вот отца — практически всегда герцогом. Для неё не было секретом, что между отцом и сыном весьма натянутые отношения.

— И ты женишься на тинатинской княжне? — спросила его лукаво.

Ульвар хмыкнул. От усмешки его лицо стало юным и весёлым, на подбородке вдруг появилась ямочка…

— Смысл? «Вечная дружба» с Тинатином? С ними все вопросы можно решить, используя связи моей сестры. Её муж — Восточный ветер — думаю, не откажется закрепить успех прошлой своей военной компании. Нет, Джайри, Тинатин мне не интересен.

— Будешь переубеждать Эйдэрда?

Солнце выглянуло из-за облака, и парчовый наряд девушки засеребрился, внезапно засияв. Она показалась наследнику ещё воздушнее и нежнее, чем обычно.

— А можно переубедить Медведя? Нет, Джай. Придётся чуть приостановить сватовство. Думаю, на пару месяцев. Ничего, зато девочка успеет подрасти.

— Ей двадцать два. Достаточно, вроде, подросла, — заметила герцогиня.

Кабинет Ульвара был отделан лазурным шёлком, мрамором и серебром, и в этом серебристо-голубом цвете серые глаза девушки тоже чуть отливали голубым.

— Она чуть ниже меня, — заметил принц, — каштановые, густые, немного волнистые волосы. Зелёные глаза. На портретах — красивая. Со слов очевидцев — тоже.

— Это хорошо, — кивнула Джайри, — в целом, внешность королевы безразлична, но красота всегда подкупает народ. Вы станете отличной парой. После Чёрной королевы народу нужен позитивный герой.

Внимательный взгляд Ульвара не смог уловить в её лице никакой иной реакции. Ему захотелось стиснуть её в руках и снова почувствовать, как она плавиться и теряет безупречный контроль над собой… Но принц лишь побарабанил пальцами по столу, нахмурил тёмно-русые брови.

— Если мы хотим, чтобы я женился на принцессе, нам нужно решить вопрос с Шёлковым щитом. Год назад Нэйос заявил, что тяжело болен. Ты знаешь, что его сын старший погиб. Второй — туп, как пробка. Третий умудрился заболеть и умереть. Четвёртый… Напомни, что там с четвёртым?

— Женился на Ювине, герцогине Южного щита.

— Да, верно. И выбыл с конкурса претендентов. Итого мы имеем шесть внуков и три внучки. Внучки не в счёт. Из шестерых внуков мы видели с тобой троих. Одного — в детстве, и я его почти не помню. Другого Нэйос отозвал недавно. Не пробка, но пробкообразно. Честно признаюсь…

Джайри хихикнула, вспомнив учтивого, благородного Дайоса, едва не вызвавшего наследного принца на дуэль. «Весело было, признайся?» — заблестели глаза мастера сарказма. — «Весело», — согласилась девушка. Ульвар действительно долго и со вкусом изводил наследника Шёлкового щита.