Побеждаю и сдаюсь

Через минуту молчания Ярдард отозвался:

— Нет, — пауза. — Если бы я так считал…

— Но предполагаешь такую возможность, — хмыкнул Ульвар. — Я тебя разочарую, но — нет. Герцог Эйдэрд ослеп потому, что чрезмерно полагался на свою силу. Помнишь страшный пожар в Шуге? Жаркий, сухой июль? Герцог принял участие в тушении и получил тогда серьёзный удар балкой по голове. Ах нет, не помнишь. Вы с Лэйдой были где-то за морями…

Джайри невольно вспомнила удушливый смрад, достигших из ремесленных кварталов набережной, где располагались особняки аристократов. Окна и двери тогда пришлось держать закрытыми, но это не помогало. Служанки мочили гардины и растягивали их на окнах, отчего-то веря, что мокрая ткань поможет. Все, кто мог себе это позволить, разъехались из Шуга и до самого сентября находились в своих загородных дворцах. Кроме Джайри. Они с Ульваром как раз разрабатывали подробный план открытия университета, определялись с преподавателями и накидывали смету…

— Ясно, — тяжело уронил Яр.

Джайри, испугавшись, что её обнаружат, всё так же на цыпочках пересекла холл, а затем быстрым шагом спустилась по лестнице и вышла в сад. И только тут разрешила себе задуматься.

Герцог Эйдэрд, правая рука и опора королевы Леолии, ослеп. Вот это новость! Судя по тому, что лазутчики Серебряной герцогини в королевском дворце не успели об этом сообщить, событие произошло сегодня и внезапно. Зная Медведя, можно предположить, что неожиданная слепота не заставит его отказаться исполнять то, что герцог считает своим долгом.

Или заставит?

Джайри запрокинула голову. Небо затянули белесые облака, роняющие на землю скупые снежные хлопья. Герцогиня по-детски поймала снежинку языком.

Можно ведь, например, ввести должность чтеца. И писца. И кого-то, кто будет везде ходить и ездить и обо всём тщательно докладывать… Да. И попасть в зависимость от человека, кто будет читать, писать и пересказывать увиденное. Даже если их будет несколько — это не гарантия честности. Может быть сговор.

Девушка знала, что Эйдэрд не стремился к власти: отец рассказывал. Власть для хранителя Медвежьего щита всегда была средством выполнить долг, ярмом, в которое впрягают вола. С единственной разницей, что герцог впрягся сам. Потому что больше некому. Эйдэрд в это искренне верил.

— Значит, — прошептала Джайри беззвучно, одними губами, — он поймёт, что настала пора передать власть тем, кого он к этому и готовил: сыновьям. Это лучше, чем впасть в зависимость от чужого человека… Неизбежно.

И хранителем Медвежьего щита станет Яр. Очевидно. А всё остальное в Элэйсдэйре — тайный сыск, разведка, строительство крепостей — перейдёт к Ульвару, который станет правой рукой своей матери…

— Ваша светлость?

Джайри не заметила, как дошла до экипажа, погружённая в собственные мысли. Кучер, судя по всему, устал ждать, когда на него обратят внимание. Девушка кивнула, оперлась на его крепкую руку, забралась внутрь кареты, расправила платье и задёрнула штору. Лошади тронулись.

Что будет делать Уль теперь? Судя по отсутствию королевы на Совете щитов…

Так. Ингемар, Горный щит. Верзила с мощными руками, покрытыми густой рыжеватой шерстью так густо, что она торчала даже на его пальцах. Он зол на Ульвара за младшего брата, которого наследник послал сражаться против кровавых всадников. И за сорванный выгодный брак. Но Ингемар прост умом, и Ульвару не составит никакого труда поворачивать Горного герцога в нужную сторону.

Тоже самое тесть Ингемара — хранитель Золотого щита Юдард. Правда рыжеволосый мужчина не враг Ульвара. До сего дня голос Юдарда всегда принадлежал Эйду, которому бывший оруженосец был неизменно предан.

— С этими двумя мы справимся, — пробормотала Джайри, по привычке объединяя себя с Ульваром. — А вот Лэйда…

Сестра терпеть не могла «златокудрую сволочь», как она называла наследника. Герцогиня Морского щита непременно будет втыкать принцу палки в колеса. Из одной лишь вредности. Впрочем, как и всегда. А, значит, новый Медведь попал в рогатину. Ярдард постоянно будет выбирать между супругой и младшим братом.

Рандвальд. Старинный друг Альдо… Супруг Эйдис, внучки Шёлкового герцога. Сестры Ойвинда. Любовницы Ульвара. Нет, фавориткой принца Эйдис была давно, лет пять назад, но расстались оба друзьями, и Джайри была уверена, что супруга Альдо станет верной опорой бывшего любовника. А, значит, и Рандвальд, и Южный щит — тоже.

Оставался сам Ойвинд. Его Джайри знала плохо. Нэйос, герцог и хранитель Шёлкового щита, самый старый из всех хранителей (ему точно было больше шестидесяти) в последний год тяжело болел, и двадцативосьмилетний внук представлял его интересы на Совете. Он был новичком в Большой игре, и Джайри плохо понимала, чего ждать от этого черноглазого красавчика. Станет ли он поддерживать родную сестру или играть против неё?

И да, саму Чёрную королеву тоже не стоило сбрасывать со счетов…

Карета остановилась, Джайри вышла. Впереди — много дел. Вечерело, а ей предстояло ещё разбирать письма из Серебряного щита. Сейчас, без порталов, приходилось мириться с мыслью, что все отчёты уже устарели. Самые объёмные, которые не могли донести вороны, на неделю. Джайри планировала до января вернуться в Ботонд — столицу своего герцогства. Но пришлось задержаться. И прежде всего, конечно, из-за предполагаемой свадьбы.

— Юдард тебя побери, герцог Юдард! — тихо выругалась герцогиня и вошла в особняк

К ней тотчас подошла служанка, присела в реверансе:

— К вам гость, ваша светлость. Лорд Ойвинд ждёт вас в вашем кабинете.

Ну надо же! Интересно, что «тёмной лошадке» от неё понадобилось?

— В кабинете? Не в гостиной? — уточнила Джайри, скидывая девушке на руки тёплый плащ. — Почему?

— Его милость попросили проводить их в кабинет.

— Понятно. Хорошо. Вели приготовить чай, принести вина и… И чего-нибудь к вину, посмотри на кухне сама.

Девушка понятливо поклонилась своей госпоже и поспешила унести верхнюю одежду. Джайри прошла в свои покои, сполоснула лицо и руки прохладной водой, специально приготовленной в тазике, наскоро переоделась. Корсет расшнуровывать не стала — просто поменяла верхнюю юбку и рукава платья. Причесалась. Заглянула в зеркало и улыбнулась. Немножко высокомерно, немножко дружелюбно, немножко кокетливо. Да. Такая улыбка подойдёт.

По дороге в кабинет, располагавшийся в другом крыле корпуса, Джайри оживила в памяти всё, что знала о текущих делах в Шёлковом щите и о самом Ойвинде.

Шёлк прикрывал Элэйсдэйр с востока, защищая королевство от воинственного княжества Тинатин. Именно через этот щит проходили знаменитые восточные пути, по которым с обратной стороны земли везли не только шёлковую ткань, но и пряности, фарфор, некоторые драгоценные камни… Богатый торговый путь. И, кажется, в соседнем княжестве вновь начались какие-то волнения, грозящие обернуться войной. Или нет? Но волнения точно были. Яр как-то слишком уверенно заявил на совете о предстоящей войне.

Ойвинд… Пять лет назад сопровождал принцессу Эрику, отданную замуж в Медовое царство. А потом — вернулся? Или остался там на несколько лет? В Шуге за эти пять лет произошло так много событий, что Джайри мало интересовали шёлковые дела.

«Наверное, он привёз что-нибудь от Лари. Письма, подарки, может быть…». На берегу Северного моря находили янтарь и, если младшая сестричка прислала какое-нибудь украшение из этого солнечного камня… Джайри усмехнулась. Вряд ли. Не потому что Лари пожадничает, нет. Просто не сообразит, что старшая сестра обрадовалась бы безделушке.

Высокий, красивый мужчина ожидал её, удобно расположившись в вычурном кресле эпохи короля Эстарма. Он скрестил ноги в лодыжках и чуть кривил губы в тонкой улыбке. Каштановые густые волосы красиво оттеняли бледное горбоносое лицо с широкими тёмными бровями. При виде вошедшей герцогини, мужчина легко вскочил, и Джайри подумала, что если Нэйос, Шёлковый герцог, всегда напоминал ей разжиревшего опасно-добродушного кота, то его внук похож на кота поджарого и хищного.