Страница 2 из 4
Не понимаю, на что он рассчитывал. На то, что Магарыч вышвырнет его вместе с Осей, детьми и леди Клариссой?
Разумеется, он принялся успокаивать Рикошета и говорить, что Осенька ему нравится и он ни в чем не винит ни ее, ни детей, так что пусть он спокойно женится, а Крылатый Король посылает новых шпионов, от него не убудет.
И я в очередной раз убедился, что живу в замке, полном сентиментальных идиотов.
Вот только неприятные открытия на этом не закончились.
***
– Кажется, я еще не совсем его понимаю, – осторожно сказала леди Кларисса, когда Рикошет с Магарычем ушли объясняться с Осей. – Это… это странно.
Судя по отсутствию в речи «задницы Багрового демона» и прочей характерной для дознавательницы «красоты», каждой слово было обдумано Клариссой не меньше трех раз.
Я посмотрел на нее как на идиотку:
– Магарыч обожает Рикошета и ненавидит, когда срывают свадьбы. Два пунктика из двух. С таким раскладом наш ректор может на ком угодно жениться: хоть на Осе, хоть на Багровом демоне.
Последние два слова я произнес с максимально доступной мне издевательской интонацией. Ответ про задницу этого самого демона и его пятнадцать приспешников не заставил себя ждать.
После обмена репликами леди Кларисса развернулась на каблуках и отправилась оказывать кому-то моральную поддержку: не то леди Дане, не то леди Маргарет. Повод, сказала она, никак не связан со свадьбой.
Я сладко улыбнулся и предложил Клариссе отправлять пострадавших от ее моральной поддержки ко мне.
– Чтобы добить? – насмешливо поинтересовалась дознавательница. – Я предложу Крылатому Королю внести этот вид наказания в Уголовный кодекс!..
К сожалению, я не мог бесконечно пикироваться с Клариссой. В отличие от остальных бездельников, у меня еще были занятия – уроки бальных танцев, которые мы ввели после ректорской помолвки. Они шли в счет курса хороших манер, так что я даже не стал ворчать.
А вот студенты никак не могли взять в толк, почему у них на один урок танца приходится три урока теории! Ну ничего, я считал, что страдание закаляет характер.
Сегодня я должен был принимать зачет по бальным танцам у трех курсов. Не сдавшим я собирался запретить танцевать на ректорской свадьбе – еще не хватало, чтобы всякие недоучки позорили Академию перед гостями – и то, что из-за ситуации с Осей свадьба может сорваться, не заставило изменить планы.
Сначала все шло хорошо. Я разбивал лордов и леди на пары, ставил музыку с кристалла и смотрел, как они танцуют. За три месяца студенты все же кое-чему научились, так что я отправил на пересдачу всего троих.
На последнем занятии я уронил кристалл, девушек оказалось больше, чем лордов, и двум пришлось ждать очереди, леди Альбиона потеряла туфельку и принялась искать ее между сдвинутыми в угол партами (логика этого действия от меня ускользала), а леди Агата неожиданно заявила, что партнер по танцам положил ей руку куда не следует, и танцевать она больше не сможет.
– Никогда-никогда? – с улыбочкой уточнил я, отодвигая от возмущенной леди демонически красного студента. – Что ж, леди Агата, тогда вы будете танцевать со мной.
Я сказал это потому, что не хотел поощрять такие вот оригинальные способы ускользать от зачета. Только Агата внезапно сравнялась по цвету с однокурсником и нервным голосом сообщила, что ей показалось, а теперь все прошло, и она готова танцевать с молодым лордом хоть до утра.
Мнение лорда, разумеется, в расчет не принималось. Хотя он едва ли мечтал оказаться втянутым в треугольник с Агатой и лордом Ригаллионом после этого самого «до утра».
– Чем больше вы спорите с преподавателем, тем больше у вас шансов попасть на пересдачу, – уведомил я Агату. – Начинаем.
Я повернул музыкальный кристалл, кивнул, услышав звуки воздушного вальса, и протянул руку застывшей леди Агате.
Студентка, помедлив, вложила пальцы в мои, вцепилась свободной рукой мне в плечо, закусила губу и покорно опустила ресницы. Вступление кончилось, и мы с Агатой шагнули под музыку в первой фигуре воздушного вальса.
Вот тут-то меня и накрыло, да.
Кажется, эти тонкие руки уже были у меня на плечах, а еще я помнил закушенные губы, опущенные ресницы, взлохмаченные светлые волосы, тонкое, нежное тело…
На сеновале, да. Под маскировочным артефактом.
Аррадион так и не рассказал, что за леди послал ко мне. Сослался на какую-то клятву и отказался давать показания – по крайней мере, так передавала Кларисса, и врать ей было незачем.
Но теперь рука Агаты лежала у меня на плече, и память о той ночи оживала у меня перед глазами.
Со всеми недостойными преподавателя хороших манер подробностями!..
Я сбился с шага – впервые за последние двадцать лет – и Агата поняла, что я вспомнил, и тонкие пальцы дрогнули у меня на плече.
Нежное тело в моих объятиях, аромат волос и…
Мы с леди Агатой танцевали молча, и не смотрели друг другу в глаза.
«Спасибо, что все-таки не Кларисса», – подумал я, взяв себя в руки. А то я ведь до последнего сомневался. Следачка же тоже была в таверне, и тоже под зельем, так что риск был.
Последний шаг, поворот, поклон под стихающие звуки вальса, с облегчением отступающая к другим студентам леди Агата… и едкая улыбочка у меня на губах:
– Простите, но на зачет это не тянет. Вам, леди, придется остаться на пересдачу. Жду у себя в комнате через двадцать минут. Все остальные – давайте зачетки.
Я тайно надеялся, что за эти двадцать минут бестолковая студентка сбежит и мне не придется с ней объясняться. Как бы не так! Я только успел разогнать остальных студентов и дойти до комнаты, а бледная леди Агата уже стояла возле двери с выражением тихой паники на лице.
– Л-лорд Грайси…
Да, кажется, она еще и начала заикаться со страху. Похоже, вообразила, что будет пересдавать натурой.
Я тут же решил преподать ей ускоренный курс хороших манер, благо обычный до нее почему-то не дошел, и нарочито медленно открыл дверь.
Дрожащая студентка переступила порог. Я повернул ключ в замке и прислонился спиной к двери, наблюдая за застывшей посреди комнаты леди.
Места у меня было не то чтобы много, так что Агате было не сбежать. Разве что через окно.
– Я жду объяснений, леди Агата. Вашему недостойному поведению.
Я едва не добавил «на сеновале». Сдержался буквально чудом. А то воспитательный момент был бы завален напрочь.
– Я.. я.. не понимаю, о чем вы…
– Забыли? Зато я прекрасно помню, как вы подошли ко мне после танца, попросили поговорить наедине и привели в лапы вашему сообщнику. Аррадиону, не так ли? Вы ведь оба были под маскировочными артефактами, и я не узнал ни его, ни вас. А потом…
Я поморщился, вспоминая. Всю картину я до сих пор не вспомнил, только обрывки: удар, стянувшие руки веревки, горький вкус зелья на губах, разговоры сообщников о том, что меня нельзя отпускать, и да, «зелье отнимает память, но у него есть побочный эффект». И леди уже может наблюдать его на моих штанах.
Потом – я так и не понял, что они решили – она меня раздевала, а я не хотел отдаваться дурману страсти и шепотом просил оставить меня в покое.
Оставили, как же.
Утром.
И еще золота отсыпали на дорожку!
– П-простите, лорд… лорд Грайси, я… я…
Агата стиснула зубы, вытерла сухие глаза и выдала совершенно потрясающую историю о том, как обнаружила в своей постели лорда Аррадиона (он, видимо, не успел замести следы после экспериментов с полетным зельем), а тот, не будь дурак, принялся шантажировать ее тем, что расскажет об измене лорду Ригаллиону!
Похоже, влюбленность в «рокового брюнета» плохо влияла на критическое мышление, потому, что леди Агата побежала исполнять требования шантажистов вместо того, чтобы рассказать все ректору или рыщущей по Академии дознавательнице. Замаскированная артефактами жертва идиотизма заманила меня в лапы сообщнику, позволила оглушить и напоить зельем, а потом насильно подарила мне ночь любви.
Ладно. «Насильно» там было только вначале, потом я тоже… кхм… увлекся процессом. Только Агате все равно было не легче, потому, что хромающий и страшно ругающий леди Клариссу Аррадион принес зачарованный кристалл и запечатлел нас с Агатой во всяких компрометирующих позах.