Единство

– О! Алистер! – на лице у него загорелась улыбка. – Сколько лет, сколько зим!

Он протянул сухонькую ручку, и преисполненный уважения Алистер пожал её. Единственное, что его огорчило, так это то, что ректор немного сдал за эти годы. Во всяком случае, передвигался он явно медленнее, чем прежде. Руки у него, как показалось Алистеру, стали более сухими. К сожалению, даже Восприятие и единство с Основой не защищают от старости до конца. Её наступление – это один из законов Основы. Ему невозможно противиться.

– Здравствуйте, мистер Николо! – раздался рядом ещё один голос. Причём сказаны эти слова были с тем же почтением, с каким говорил их Алистер.

Это оказался Теодор Рамос, директор Центра по изучению Основы, где работал сам Алистер. Он тоже был воспитанником мистера Николо. Ректор Нью-йоркской Высшей Школы Единства всю жизнь обучал Восприимчивых. Некоторые из его выпускников впоследствии даже стали руководителями МОВ.

– Здравствуйте, Теодор, – обрадовался Николо. – Как продвигаются научные изыскания?

– Вашими напутствиями, дорогой наставник, – ответил Рамос.

Поскольку приличия были соблюдены, а Николо с Рамосом перенесли внимание друг на друга, Алистер подумал, а не двинуться ли ему дальше по своим делам. Сегодня МОВ исполнилось тридцать лет, и по этому случаю в штаб-квартиру съехались коллеги со всего света. Да и не только коллеги. Праздник открывал сам Чжан Шуи, Председатель Верховного Совета Международной Организации Восприимчивых. Стольких выдающихся людей в одном месте можно не увидеть ни разу за всю жизнь.

И едва молодой человек так подумал, как к ним присоединилась темноволосая женщина лет тридцати пяти. При виде этой особы Алистер почтительно улыбнулся и посторонился, пропуская её к двум другим старшим Восприимчивым. Сейчас он поймал себя на мысли, что про себя называет их старшими с прежним уважением, хотя формально он теперь был одним из них. Он тоже мог не только сам ощущать Основу и пользоваться ею, но и влиять с её помощью на других.

Рамос немедленно представил женщину ректору:

– А это, мистер Николо, Эбби Лоран, моя сотрудница из лечебного отдела.

– Да хранит вас Основа, мистер Николо, – сказала женщина.

– И вас она пусть хранит, мисс Лоран.

– Если позволите, миссис Лоран, – вежливо поправила его женщина, заставив Алистера чуть сильнее сжать губы.

– Простите, миссис Лоран, – поправился Николо.

Алистер смотрел на Эбби Лоран. Он работал её ассистентом уже пятый месяц и довольно успешно. Руководительница хвалила его редко. Но зато когда это случалось, Алистер всегда точно знал, что одобрение миссис Лоран совершенно искреннее и справедливое. Он был готов многое дать за то, чтобы увидеть обращенную к себе лёгкую улыбку на её лице. Хотя дело здесь было не только в работе.

Эбби Лоран была необыкновенной женщиной. Тёмные, почти чёрные волнистые волосы и при этом светлые глаза цвета морской волны. Иногда, при определённом освещении, казалось, что они отливают сталью. Взгляд у миссис Лоран был необыкновенно глубокий, а порой становился пронизывающим. Даже не тяжёлым, а именно пронизывающим. Порой Алистеру казалось, что она понимает стоящего перед ней человека намного лучше, чем сам человек. Наверное, именно таким и должен быть врач Ка.

Лицо миссис Лоран совершенно не походило на смазливые мордашки моделей с обложек журналов и из рекламных разделов в Сети. У неё были чётко очерченные скулы и выступающий подбородок. Едва взглянув на неё в первый день работы с ней, Алистер понял, что эта женщина умная и довольно требовательная. Его предположения оправдались. Но с течением времени молодой человек начал понимать, что именно в этом характере и в столь необычной внешности заключается самое привлекательное в этой женщине. А самое главное было то, что чем дольше Алистер работал с Эбби Лоран, тем больше она завладевала его мыслями. От этого увлечения его способности к Восприятию только возросли. Алистер не мог дать этому точного объяснения. То ли он больше старался в присутствии своей руководительницы, то ли его Ка становилось более открытым. А может, дело было и в том, и в другом.

Алистер знал, что Эбби Лоран замужем, но ничего не мог с собой поделать. Восприимчивый, несмотря ни на что, всё-таки остаётся человеком. Ему оставалось только гадать, подозревает ли она что-нибудь о его чувствах. Но зато он с уверенностью мог сказать, что руководительнице нравится его почтительное и вежливое отношение к ней.

Сегодня она выглядела просто великолепно. В свете ламп волнистые тёмные волосы чуть поблёскивали и переливались при каждом её движении. Черты лица, казалось, утратили свою привычную резкость и стали более женственными. Как, впрочем, и её фигура. Алистер был не в силах отвести глаз от очертаний её тела, облегаемых тёмным вечерним платьем. До этого вечера он даже не представлял себе, что его руководительница может быть такой красивой. Молодого человека обдало волной жара, как будто его кровь превратилась в лаву, в густую, горячую и тяжёлую лаву. Он с трудом отвёл взгляд в сторону и на мгновение прикрыл глаза. Так ему было легче справиться с наполнившими его чувствами.

Эбби Лоран, казалось, ничего и не заметила. Она вовсю рассказывала Рамосу и Николо о временах своего обучения. В отличие от Алистера, она родилась тут, в Торонто, и была выпускницей здешней высшей школы Единства. А это была очень хорошая школа. Не зря незадолго до Рождества миссис Лоран была признана лучшим специалистом в своём отделе. Поздравительную грамоту вручал сам Рамос. Алистер даже жалел, что пришёл к ним позже и не видел этого момента.

– Между прочим, в начале осени в Новосибирске пройдёт международная конференция исследователей Основы, – сказал Рамос.

– По какой теме? – осведомилась Эбби.

– «Перспективы применения кеодлона», – ответил директор. – Уверен, что и врачи Ка могут почерпнуть там массу всего полезного. Так что, если желаете поехать, милости прошу.

– С удовольствием, – улыбнулась Эбби. – Это очень интересная тема.

«Ещё бы!» – согласился про себя Алистер. В своё время он увлекался проблемами применения кеодлона. И даже подготовил несколько работ по этой теме, пока учился в Нью-йоркской Высшей Школе Единства. Вообще, он был любознательным человеком. Когда Алистера пригласили в исследовательский центр Рамоса, он был уверен, что его порекомендовал Николо. Ректор считал, что упорство и таланты учеников не должны пропадать зря.

Алистер подумал, а не отправиться ли и ему на эту конференцию. Тема обещает быть интересной и может пригодиться для дела. К тому же рядом будет Эбби. Она была для Алистера покровительницей и музой, вдохновляющей его на победы. А её спокойное и доброжелательное отношение к нему делало её общество ещё более приятным. Но Алистеру давно хотелось пообщаться с ней в менее формальной обстановке. А тут такая возможность!

Но сначала нужно было спуститься на землю. Для того, чтобы попасть на конференцию, следовало заручиться согласием множества людей. Прежде всего – своей непосредственной руководительницы. А она неглупа. Может сообразить, отчего её молодой и энергичный помощник собирается полететь с ней.

«Знать бы, как она отнесётся ко мне, если узнает о моих чувствах! – Алистер незаметно вздохнул. – Ладно, вооружимся терпением. Для начала подумаем, как выбрать момент для такой просьбы. Надо как-нибудь завести с ней разговор о кеодлоне, а потом плавно перетечь на конференцию… Да, так и сделаю!»

Спустя полчаса начались танцы. Алистер с детства любил танцевать и танцевал недурно. Да и потом, практикующие старшие Восприимчивые регулярно делали специальные упражнения на развитие тела. Ведь тело неразрывно с Ка. И только поддерживая его в хорошей форме, можно достичь наилучших успехов в работе с Основой. Поэтому врачи Ка были довольно координированными.

Самой желанной парой для Алистера была, конечно же, Эбби. Однако его опередил Рамос, уведя свою сотрудницу буквально у него из-под носа.

«Вот зараза!» – подумал Алистер, но немедленно приструнил себя. Всё-таки Рамос был выше его, и по возрасту, и тем более по положению. С этим приходилось считаться.