Страница 17 из 28
– Оставьте вы меня в покое! Я женатый человек!
Сулейманов был явно не в настроении. И когда Анжелика намекнула ему, что сама занялась расследованием обстоятельств смерти Димы, разозлился еще больше.
– Ты чужачка! Куда ты суешь свой нос! Выпустили тебя, радуйся и уноси ноги из этой страны!
– Но я хочу выяснить, кто же убил Диму. Я не хочу оставаться с клеймом убийцы.
– Велика важность!
– Для меня это важно.
– Чокнутая! Больная! Ты же сама знаешь, что этого не делала, нет?
– Не делала, – согласилась Анжелика.
– Вот и сиди себе спокойно! Тебе не нужно впутываться во все это дерьмо, в котором варился твой дружок! Радуйся, что за тебя нашлось кому заступиться. Сиди в отеле и жди.
– Чего ждать-то?
– По крайней мере не делай больше глупостей.
На этом разговор и закончился. Разгневанный ее неблагоразумием Сулейманов просто бросил трубку. Но, несмотря на все предостережения этого мужчины, – а он явно неплохо к ней отнесся, – Анжелика считала, что поступает правильно. Да, пусть со стороны ее желание самостоятельно расследовать преступление и выглядит глупо, но все равно она поступает правильно.
И все же оставался вопрос, кто внес за нее солидный залог в полицию? Благодаря кому она до сих пор находится на свободе и может передвигаться по стране?
Но долго раздумывать об этом Анжелика не могла. Спасибо неизвестному доброжелателю, но у нее есть важное дело, которое нельзя откладывать. Ей надо было подготовиться к своему первому выступлению в ночном клубе. Она не сомневалась, что на нее, как на новенькую, будут устремлены все взгляды. Требовалось придумать какой-то действительно оригинальный танец, который бы взбудоражил пресыщенную голыми женскими телами публику.
Те жалкие кривляния, которые она продемонстрировала в кабинете Хорька, возможно, и подействовали на легковозбудимого хозяина, но остальным могли показаться слабоватыми. Анжелика не хотела опозориться, и поэтому сейчас все ее мысли были заняты тем, как бы получше выступить.
Оказавшись у себя в отеле, Анжелика лишь наспех перекусила в ресторане, а затем опрометью кинулась наверх в номер. Она даже не остановилась, чтобы поблагодарить какого-то высокого молодого человека, который придержал для нее дверцы лифта. Анжелика лишь мельком подумала – какое удивительно благородное лицо у этого мужчины.
– Добрый день, – произнес он, явно обращаясь к Анжелике.
Отвечая, она невольно взглянула на него повнимательнее. Да, симпатичный, даже красивый. И такие огромные темные глаза под изящными дугами бровей Анжелика до сих пор встречала лишь на древнегреческих, чудом сохранившихся до наших дней фресках.
В мужчине явно чувствовалась южная кровь, возможно, он был армянином или греком. Но так как к Анжелике он обратился на русском языке и без малейшего акцента, первый вариант был более вероятен. Все-таки армян живет в России куда больше, чем русскоязычных греков.
Анжелика еще мимоходом позавидовала красивой миниатюрной женщине, которая висела на руке у этого мужчины. И, убегая в свой номер, она совсем не заметила, каким восхитительно долгим взглядом проводил ее незнакомец и с каким плохо скрытым раздражением скинул со своего локтя цепкую лапку спутницы.
– Мы с тобой едва знакомы, Лили, – произнес он. – Не пойму, с чего ты вбила себе в голову, будто я твой мужчина?
– А разве это не так, котик? – плаксиво поинтересовалась обладательница этого имени. – Мы с тобой провели восхитительную ночь.
– Та ночь была ошибкой. Я был сильно расстроен и, как следствие этого, пьян.
– Напился ты уже после, – многозначительно изогнула бровь Лили. – А сначала набросился на меня, словно голодный тигр. – И, помолчав немного, она добавила еще более весомым тоном: – Я бы даже могла подать на тебя заявление в суд за изнасилование.
– Что? – задохнулся от негодования мужчина. – Да ты сама весь вечер липла ко мне. Назвала номер комнаты и пригласила заходить.
– Возможно, в полиции взглянут на дело по-иному. Индия, знаешь ли, страна патриархальная. Честь женщины тут до сих пор много значит.
– Лили, не говори глупостей! При чем тут Индия? Мы с тобой оба вполне цивилизованные люди. Каждый из нас прекрасно знал, на что идет. Та ночь была неплоха, но она закончилась, пойми это.
Постепенно до Лили дошло, что ее кавалер говорит вполне серьезно. Ее хорошенькое личико вспыхнуло от гнева, и она воскликнула:
– И знаешь, кто ты после этого? Ты… ты… Ты самая гнусная и отвратительная свинья, какие мне только встречались в этой жизни!
И с этими словами она топнула ножкой и поспешила прочь по коридору.
– Вот и поговорили, – вздохнул мужчина.
И, словно что-то его толкало, вновь посмотрел в ту сторону, где скрылась в своем номере Анжелика.
Но, как уже говорилось, Анжелике было не до чужих проблем, ей бы разобраться со своими собственными. И так как проблем было слишком много, она решила покончить с самыми мелкими, чтобы потом уже без труда сосредоточиться на крупных.
И одной из мелких проблем был недостаточный опыт Анжелики в стриптизе. Собственно говоря, она танцевала его всего дважды – на своем двадцатипятилетии, когда надралась до чертиков и плясала прямо между хрустальных мисок с маминым оливье и селедкой под шубой. И ей казалось, что для выступления в клубе этого опыта будет маловато.
– А мне кровь из носу надо задержаться в этом паршивом клубе хотя бы на одну ночь, – пыхтела Анжелика, отрабатывая особенно трудные движения перед своим любимым советчиком – зеркалом. – Нельзя, чтобы меня выгнали после первого же танца! А в идеале так мне вообще надо стать своей в том гадюшнике, которым владеет Скунс. Надо расспросить других девчонок, которых туда привел Дима, о нем самом. Уверена, они знают побольше моего. Черт подери, я хочу точно знать, кем он таким был, мой Дима, и кто мог его убить!
После получаса тренировок Анжелика решила, что черновой танец она отработала. Научилась двигаться вполне ритмично, грациозно и при этом сексуально. Пора было приступать к созданию сценического образа.
– А что самое главное в сценическом образе? Правильно, костюм!
Возможно, что костюм выдали бы Анжелике прямо в клубе, но она не хотела рисковать. А вдруг не дадут? И что тогда? Прямо в топике на сцену волочься? Так недолго проиграть, даже не вступив в игру.
И второй момент – Анжелике просто не хотелось надевать чью-то чужую одежду. В ночных клубах обычно жарко и душно, а уж у шеста и подавно. Пот с девушек льет в три ручья. Надевать пропотевшую насквозь одежду, пусть даже всего лишь легкое боа и пеньюарчик, Анжелике не хотелось.
– К тому же пеньюар – это слишком банально. Да и снимать там мало что есть.
И Анжелика внимательно осмотрела свой собственный гардероб. Ее внимание привлек длинный черный плащ, который она взяла по настоянию папы, который где-то прочитал, что в феврале в Гоа возможны ливневые дожди, и заставил дочь взять с собой дождевик.
– Он легкий и практичный. Я в нем за грибами вот уже который год хожу, а он все как новый!
– Но, папа! Он же закрывает меня целиком!
Папа у Анжелики был бывшим баскетболистом, и его рост приближался к двум метрам. Анжелика в его плаще совсем утонула, но папу это не смутило.
– Вот и хорошо! Не промокнешь!
Чтобы не спорить, Анжелика сунула скомканный плащик в чемодан, а теперь, достав его оттуда и разгладив, удивилась про себя. Скомканный в тугой комок, дождевик нисколько не потерял своего вида. Папа говорил, что дождевик ему презентовал какой-то давний школьный товарищ, служащий в десантных войсках и даже командующий приличным количеством новобранцев. И теперь Анжелика порадовалась за нашу военную промышленность, которая умеет изготавливать такие отличные синтетические ткани – легкие, немнущиеся и удивительно прочные.
Она тут же надела на себя плащ, он укрыл ее до пят, укутав мягкой, но в то же время прохладной тканью. Рукавов тут не было, капюшон напоминал огромный воротник. К этому одеянию так и просились черные туфельки на высоком каблуке. К счастью, таковые в гардеробе Анжелики имелись. Она их надела и понравилась сама себе. Выглядела она в высшей степени интригующе.