Страница 15 из 28
Пока Анжелика еще не решила, как ей действовать дальше. Версия господина Джонсона о причастности к смерти Димы торговцев корнем шиюры казалась ей весьма привлекательной. Но все же Анжелика считала, что торговцы также должны были бы устранить и первопричину, то есть женщину с рынка Анджуны, появлявшуюся там по средам.
«Завтра как раз среда, – решила про себя девушка. – Поеду в этот Анджун, посмотрю, жива ли тетка».
Правда, оставался вопрос, как найти на базаре данную торговку? Дима-то ее знал, но сам господин Джонсон понятия не имел, как выглядит женщина и как ее зовут. Вряд ли женщина, продававшая товар по сильно заниженной цене, не опасалась мести контролирующих поток шиюры торговцев. Насколько поняла Анжелика, тут была задействована целая мафиозная сеть.
Благоразумно ли одной пытаться воевать с мафией? Не будет ли это напоминать войну Дон Кихота с ветряными мельницами?
– Да мельницы-то еще ерунда по сравнению с этими злодеями. Если они дошли до того, чтобы угрожать господину Джонсону – весьма богатому и уважаемому предпринимателю, к тому же такому крупному внешне, то меня, маленькую и одинокую, они вовсе в порошок сотрут.
И все же у Анжелики имелась безумная надежда привлечь этих мерзавцев к ответственности.
– Если они Диму прикончили, как знать, возможно, у них есть или вот-вот появятся и другие жертвы.
Анжелика очень надеялась, что местная полиция не сможет и дальше закрывать глаза на деятельность торговцев. И хотя те наверняка подкупали полицейских, убийства им вряд ли сойдут с рук.
Мысли текли в голове у Анжелики медленно, жара замедляла все процессы. Анжелика глазам своим не поверила, когда добрела наконец до ресторана, в котором они обедали с Димой. Вошла и присела за столик, где они сидели в тот раз.
Легкая грусть охватила девушку. Пусть она знала Диму совсем недолго, да еще выяснилось, что ухаживал он за ней вовсе не потому, что «запал» на ее красоту, а потому что принял за другую, Анжелике все равно не хватало его компании.
«Не именно его, – тут же поправилась она, – но хоть чьей-нибудь. Так одиноко в чужой стране! Отдых не задался с самого начала. И зачем я только сюда прилетела?»
И тут же она вспомнила, зачем она прилетела в Гоа. За всей этой суматохой и кутерьмой, последовавшими за убийством Димы, девушка совсем забыла про наставления плешивого хлыща. Анжелике должны были передать задание, но какое, она не знала. Странно, почему к ней до сих пор не подошел человек плешивого?
«Еще и это задание, – вздохнула девушка. – И до того ли мне сейчас? Может быть, меня от него освободят в связи с чрезвычайной ситуацией?»
Но тут она вспомнила холодные глаза плешивого и поняла, что надеяться на снисхождение с его стороны нечего. С какой бы миссией ее сюда ни заслали, придется выполнить договор по всем пунктам.
Пока Анжелика сидела и грустила, к ней подошел официант. Услышав, что девушка хочет видеть хозяина ресторана, он ничуть не удивился. Кивнул и окинул Анжелику каким-то новым оценивающим взглядом, от которого девушке стало крайне неуютно. Если в Саду семи чудес в гостях у добряка Джонсона она чувствовала, что ей никакая новая неприятность не грозит, то тут дело обстояло совсем иначе.
Официант сделал приглашающий знак, предлагая Анжелике пойти с ним. Пройдя по замызганной лестнице, девушка в сопровождении все того же официанта поднялась наверх. За исключением еще двух грязно одетых мужчин, суетящихся на кухне, официантов было всего двое, да и то один одновременно исполнял обязанности бармена и уборщика.
Повара, как и предвидела Анжелика, относились к санитарным условиям своего труда, мягко говоря, наплевательски. Мясо курицы разделывалось ими прямо на каменном полу под взглядами прочих несушек, сидящих в клетке. Тут же несчастная птица ощипывалась, потрошилась, и кровь текла вперемешку с перьями и внутренностями в сток в середине помещения.
Увидев это, Анжелика окончательно убедилась, что идея зайти сюда перекусить возникла у Димы потому, что ему надо было о чем-то переговорить с хозяином этого захудалого ресторанчика, ведь они шли вдоль побережья довольно долго, миновали массу вполне приличных заведений, но пришли именно сюда, куда бы ни один европеец в здравом уме не сунулся.
– А я тут еще ела! И ведь было вкусно!
Оставалось только надеяться, что она не подцепила тут никакой заразы вроде дизентерии, холеры или брюшного тифа.
В обеденном зале еще наблюдалось некое подобие торжественности. Замызганные стены там были украшены пусть и всего лишь пожухлыми гирляндами цветов и старыми плакатами с изображениями артистов индийского кино, но все же они были украшены.
Анжелика, к примеру, в первый свой визит даже сочла это своего рода особым колоритом этого места. Ну ставят же в некоторых местах сломанные дореволюционные патефоны или машинки «Зингер», обломки царского прошлого, купленные по случаю или просто подобранные на помойке. Многим импонирует более поздний период, и они рассовывают всюду литературу советских времен, ставят уцелевшие бюстики вождя мирового пролетариата, и развешивают побитые молью алые стяги, и пихают в угол пионерские горны с барабанами.
Так почему бы и тут, подумала Анжелика, декораторам не устроить нечто вроде индийского колорита? Кстати говоря, коровы с телятами в обеденном зале и на улице под навесом вполне вписывались в этот антураж. Анжелика даже оправдала странный выбор Димы именно этими соображениями, мол, хотел удивить ее местным колоритом.
Но, побывав в служебной части ресторана, где уже царила откровенная и ничем не прикрытая нищета, Анжелика свое мнение изменила. Тут было просто грязно и убого. Никто специально так не задумывал, получилось само собой с течением времени.
Сначала они поднимались по узкой лестнице на верхний этаж, потом долго шли по извилистым коридорам.
«Ой-ой, – ужасалась про себя Анжелика, бредя по лабиринту, заставленному старыми коробками и пыльными ящиками. – Ничего они специально не старили».
Причем вид у этих коробок был такой, словно хозяин готовил их себе на похороны, которые по индуистскому обычаю проводились на погребальном костре.
Сам хозяин заведения Анжелике также не понравился. Однозначно и категорически. Был он маленький, тощий и щеголял в алой шелковой рубашке, которая буквально задеревенела на нем от покрывающей ее грязи, пота и сала.
Но дело было не в росте и не во вкусе хозяина. Анжелика была далека от того, чтобы судить о людях только по внешности. Этот типчик ей не понравился прежде всего тем, что глазки у него были от хорька, а дыхание от скунса.
Воняло в комнатушке так отвратно, что Анжелику немедленно затошнило. Однако перед ней был хозяин этого гнусного местечка, сомневаться в этом не приходилось. Официант подобострастно поклонился и кивком указал на девушку. Хозяин отпустил его небрежным жестом руки. Сам он не сводил сладострастного взгляда с Анжелики. И от этого взгляда ее замутило еще сильней, чем от окружающей грязи.
– Ну что, деточка? – оскалился на нее гнилыми зубами этот красавец. – Хочешь на меня работать?
– Я? Д-да. Наверное.
– Я тебя помню. Ты сюда приходила с Димой.
– Да! Верно.
Анжелика была удивлена. Откуда он знает? Вместо ответа хозяин отдернул грязную тряпку, которая занавешивала круглое окошко в его кабинете. Окошко смотрело в обеденный зал, прямо на тот столик, где сидели они тогда с Димой.
– И ты хочешь работать на меня? – спросил хозяин, обдавая Анжелику запахом изо рта. – Что ты умеешь?
Анжелика задумалась. Что она умеет? Ну, что-то она определенно умеет. Но вот готовить или разносить еду – тут она вряд ли справится.
– Танцевать умеешь? – подсказал ей Хорек. – Петь? Раздеваться под музыку?
Ах вот что его интересует! Анжелика смекнула, какого рода девушек вербует к себе грязный Хорек. То, что он делал это с помощью Димы, доставило Анжелике несколько лишних неприятных мгновений.
– Но разве тут танцуют? – произнесла она, выразительно оглядевшись по сторонам.