Системная Паутина

— Замечательно, я нахожусь в не до конца оттестированной виртуальности, где мне случайно могут передать «слишком много энергии», — проворчал я.

Система на мое ворчание не отреагировала. Ей, похоже, все равно. А я что-то себя все больше ощущаю не крутым попаданцем с крутой Системой, а каким-то летчиком-испытателем. Вроде все классно и затягивает, но есть и ощущение, что смерть где-то рядом, за очень тонкой гранью.

— Ладно, проехали. Что там по новым возможностям? — я снова коснулся обелиска.

Новые возможности очень радовали. У меня появилась самостоятельный выбор, что делать дальше. Во-первых, появилась Арена — возможность отправиться на дуэль со специально подобранным под мои возможности противником. В случае победы обещали хорошую награду. Во-вторых, путешествие по Осколку — кусочку мира, населенному различными монстрами и разумными существами. Там можно заниматься охотой, сбором ресурсов, строительством — всем, чем душа пожелает. Открытый мир[1], так сказать. И, в-третьих, групповое испытание — отправиться на точку сбора, там вступить в чужую или собрать свою команду и пройти подобранное под эту команду испытание. И последнее — командой отправиться на Осколок. Только одна вещь как-то напрягала, выступая эдакой ложкой дегтя.

— Система, а объясни, что это за возможность окончательной смерти? Ну, там, на Арене, десять процентов, на Осколке двадцать — что это значит? — задал я возникший вопрос.

Новый пакет информации ухнул прямо в голову, и он меня уже как-то не радовал. Оказывается, при получении травм аватаром последствия для реального тела могут доходить до летальных. Если проткнут сердце, то может случится инфаркт, если прострелят голову — инсульт. Там, где Система следит за игроками, как на той же Арене и начальных испытаниях, такая возможность минимизирована. А вот при путешествии по Осколку шансы откинуть коньки в два раза выше.

— Круто, оказывается я могу умереть на самом деле. И узнаю об этом только после трех испытаний, — саркастично сказал я. — А я вообще могу перестать участвовать во всей этой бодяге?

— Да, вы можете разорвать связь с Системой в любое время, если вы находитесь в реальном мире или в комнате Начал. Так же вы можете заморозить связь на неделю максимум, при этом прана будет продолжать тратиться на поддержание аватара. Напоминаю: при истощении запаса праны разрыв связи происходит автоматически, — ответил мне нежный женский голос.

— А есть ли негативные последствия для реального тела от разрыва связи? — задал я каверзный вопрос.

— После разрыва связи ваше реальное тело перестанет получать подпитку структурированной энергией Системы. Другие негативные последствия отсутствуют, — ответила помощница.

Ну да, нет минусов от обратной связи — нет и плюсов. А хочешь жить без риска и получать омоложение с развлечениями — донать на туриста. Никто ни к чему не принуждает, делай выбор самостоятельно.

Я усмехнулся, мне тут вспомнилось, как я только что рассказывал Системе про умных и мудрых людей. Мудрым меня точно не назвать. Особенно учитывая, что я собираюсь и дальше продолжать участвовать в этой Игре. Я уже распробовал вкус будоражащего кровь риска и останавливаться на полпути не собираюсь. Осталось попытаться сойти за умного, вывернуться и получить прибыль.

— Всю доступную информацию по Осколкам, — скомандовал я и снова коснулся обелиска.

Я постоял несколько секунд, переваривая новые вводные… Итак, вход и выход на Осколок через обелиски, как в этой комнате. После входа в Осколок вернуться назад можно через полтора-два часа. Если продержаться до утра в реальном мире, то лучше найти укромное место, где аватар может поспать до начала следующей игровой сессии. При этом на аватар накладывается защита, скрывающая от монстров, но она не гарантирует его выживание. В случае смерти, как и при смерти во время испытания, аватар восстанавливается за счет праны — и начинай заново с комнаты Начал.

Еще небольшой нюанс — для хранения ресурсов нужно специальное хранилище. Просто бросать на пол не вариант. Между сессиями комната исчезает и все находящееся вне хранилища пропадает.

— Вроде все просто, — пробормотал я.

Что будет на групповых испытаниях, приблизительно понятно. Что будет на Арене, тоже. А вот на Осколки интересно посмотреть.

— Покажи информацию по Осколкам, — сказал я.

Обелиск ответил созданием трех голограмм. Что-то похожее было, когда я выбирал класс аватара. Стоило мне сосредоточить взгляд на одной из голограмм, как сразу всплывало знание об этом Осколке. Первый — Большой Лес. Картинка с огромными деревьями, где много зверей, птиц, разнообразных трав и цветов, есть множество ингредиентов для зелий. Знать бы еще, что там за ингредиенты, как их собирать и, главное, куда их продавать.

Второй — Холмы Зеленошкурых. Холмистая местность, покрытая лесом, с полноводными реками, где живут племена гоблинов, хобгоблинов и орков. Есть залежи руды и опять же ряд ингредиентов для зелий. Я только пожал плечами и перевел взгляд на последний Осколок, похожий на кусок ночи.

Голограмма мягко засветилась и превратилась в окно, из которого видна большая пещера. Она напоминает пещеру из первого испытания, с зеленым светящимся мхом, обилием сталактитов и всякими подземными тварями в комплекте. Всплывающая подсказка дополнила картину множеством редких руд.

— Хорошо… Осколки — это база для добычи материалов для крафта[2]. Есть игроки, которые выбрали путь созидателя, есть авантюристы, которые собирают для них материалы. А как эта система сочетается с системным Магазином? Зачем нужны крафтеры, если все можно купить в Магазине? — задал я вопрос.

— Большая часть ассортимента Магазина — это продукция созидателей, — в этот раз Система предпочла ответить мне голосом.

Я на несколько секунд задумался. Получается, системный Магазин выступает посредником, небось, и руду с ингредиентами можно через него продавать. И, конечно, в процессе сдирается комиссия. Интересная картина… Кто бы не придумал эту Систему, он не дурак снять стружку с клиентов. Но об этом я могу подумать в реале. Сейчас нужно экономить время и выбрать что-то из Осколков.

— Итак, — начал я размышлять вслух. — В пещерах я уже был, мне там не понравилось. Гоблины-хобгоблины, вроде как я должен против них успешно воевать. Наверное… Остается Большой Лес. Картинка красивая, да и я давно хотел по первобытному лесу прогуляться. Выбираю Лес!

У меня в голове всплыло новое знание: для отправки на Осколок достаточно коснуться обелиска с четким намерением.

— Вот так? — спросил я и коснулся черного камня.

Неведомые силы в очередной раз меня подхватили и понесли. В этот раз куда-то вниз. У меня даже перехватило дыхание. Круговерть тьмы с проблесками каких-то огоньков здорово бьет по мозгам. Но не успел я возмутиться, как все закончилось. Я осознал себя стоящим по колено во мху прямо напротив очередного черного обелиска. Я замер, пытаясь осознать, куда меня забросило в этот раз.

В ноздри ударил запах прелых листьев, густо смешанный с ароматом множества цветов. Уши наполнились щебетом и криками неведомых птиц. Глаза заполнила какофония ярких красок.

Сначала я понял, что занесло меня к подножью гигантского дерева. А стена темного коричневого цвета за моей спиной — это вовсе не стена, а корень. Земля вокруг устлана ковром мха, на котором коричневыми и желтыми пятнами выделяются большие, с полметра длиной, листья.

Вторым делом я понял, что мое дерево не одно такое. Все деревья вокруг гигантские. Натурально размером с небоскреб. Кроны деревьев сливаются в сплошной зеленый покров, сквозь который прорываются редкие лучи солнца. Под покровом летают разноцветные птицы, по веткам бегают похожие на белок животные, слишком крупные даже на первый взгляд. И все это дышит, движется, колышется на ветру и орет разными голосами.

— Ощути, блин, себя лилипутом в джунглях Амазонки, — пробормотал я себе под нос.

Говорить можно свободно, все равно на фоне постоянных криков птиц меня никто не услышит. Я несколько раз вздохнул, собирая мозги в кучу, и продолжил осмотр, постепенно замечая все больше деталей. Мох мягкий, слегка пружинит. Насекомые тоже гигантские, мимо бегут муравьи с палец размером, над ними пронеслась стрекоза длиной с локоть. Сладкий аромат, вплетающийся в общую феерию, пожалуй идет, от нежно-розовых цветов плюща, что оплел гигантский корень за моей спиной.