Страница 6 из 63
Между ними завязался диалог. Ученый с недоверием отнесся к существу из флакона. Тогда крошечный белый король разозлился и поведал кое-что интересное.
Так ученый узнал тайну флакона. Оказалось, душа любого человека, умершего или убитого вблизи флакона, будет втянута в хрусталь и останется заключенной там до конца времен. С тех пор как создали этот сосуд, множество чародеев — тех, кто узнал его тайну, — с помощью флакона ловили души врагов, любовников и родственников. Король рассказал ученому, что сейчас во флаконе содержатся семь тысяч душ.
— Как же они там поместились? — воскликнул ученый.
В ответ король рассмеялся:
— Я не собираюсь отвечать на твои вопросы. Скажу только одно: внутри достаточно места.
Дальше король поведал, что любой человек, назвавший полным именем захваченные флаконом души, мог вызвать их. Выпущенная душа могла ответить на вопросы вызвавшего. Все это ошеломило ученого…
Наконец миниатюрное существо потребовало, чтобы его отпустили обратно во флакон, на что ученый с неохотой согласился. Затем он бросился вниз по лестнице, дрожа от страха и возбуждения.
Но торговец сделал вид, что не верит в рассказ ученого. Он настаивал, чтобы тот снова вызвал дух короля. Не может быть, чтобы король не смог рассказать им, где закопаны его сокровища! Ведь хорошо известно, что все короли перед смертью приказывают похоронить вместе с собою часть своих сокровищ. Торговец считал, что ученый должен вновь вызвать дух и каким-то образом заставить его раскрыть секрет. Потом можно будет отыскать клад и завладеть сокровищами.
Ученого убедили настойчивость торговца и кувшин вина, и он решился снова вызвать дух короля. Но на этот раз ничего не произошло. Ученый и торговец хором повторяли заклинание, но безуспешно. Видимо, дух оказался прав, когда намекал на важность строгого соблюдения ритуала. Он повиновался в первый раз только потому, что был последней и самой молодой душой, заключенной во флакон, но вовсе не был обязан повиноваться и дальше.
После такой неудачи ученый занялся философскими рассуждениями, а торговец стал ругаться. Закончилось все тем, что ученый выгнал своего постояльца из дома. Той же ночью, пока ученый храпел, напившись, торговец забрался в дом и выкрал флакон. Поскольку ему уже не раз приходилось воровать, кража прошла удачно.
С тех пор торговец скитался по свету, пытаясь найти мага, который бы знал нужные заклинания, чтобы выманить и запугать духов флакона. Или хотя бы вытащить пробку розового опала, которую ученый снова опрометчиво вернул на место.
Проходили месяцы, но никто не мог распечатать таинственный сосуд. Неудачливого воришку охватило отчаяние. Неожиданно он узнал о великом чародее Сабирусе.
Началось все с того, что торговцу приснился сон, в котором могущественный Сабирус помог ему. И торговец решился попытать счастья. Безопаснее всего было просто продать флакон колдуну, избавившись от «бесполезного» предмета. Если какой-нибудь чародей и мог сделать хоть что-нибудь с этой вещью, то это был именно Повелитель Десяти Устройств. Торговец и не мечтал о том, что Сабирус разделит с ним свои знания. Самым разумным ему казалось обменять сосуд на золото.
КОГДА ТОРГОВЕЦ ПРИШЕЛ в себя, то увидел, что огонь в очаге стал зеленым. Теперь от него исходил аромат цветущих яблонь. Огонь являлся третьим Устройством…
Сабирус по-прежнему восседал на своем троне.
— Так какова твоя цена? — тихо пробормотал колдун, прикрыв глаза.
— Учитывая те возможности, от которых я отказываюсь, передавая тебе флакон… — Торговец собирался произнести эти слова смело, но проговорил их злобным и визгливым тоном.
— И учитывая то, что ты никогда не сможешь ими воспользоваться, так как не властен над флаконом… — добавил Сабирус, закрыв глаза, словно смертельно устал от всего происходящего.
— Семь тысяч монет. По одной за каждую из семи тысяч душ, томящихся во флаконе, — пробормотал торговец.
Веки Сабируса поднялись. Он уставился на торговца, и тот затрясся от ужаса. Неожиданно Сабирус улыбнулся. Это была улыбка древнего старика, умирающего от скуки, забавлявшегося попытками мухи вырваться из смертоносной паутины.
— По-моему… это разумно, — залепетал торговец.
Одна рука чародея медленно поднялась, и появилось четвертое Устройство. Это был бронзовый сундук, который выпрыгнул из-за вишневых драпировок. Сабирус что-то проговорил, обращаясь к сундуку; тот открылся, и на ковер, к ногам торговца, хлынул поток золотых монет.
— Семь тысяч монет. Можешь пересчитать, — объявил Сабирус.
— Мой господин, я и не думал…
— Пересчитай, — бесстрастно приказал маг.
Боясь обидеть чародея, торговец приступил к порученному делу. Но несчастный и не догадывался, сколько времени это займет.
Примерно через час его пальцы онемели, глаза заслезились, спина заболела. Одно неловкое движение, и торговец соскользнул в механическую клетку, которая вытолкнула его наверх. Не успев опомниться, он очутился у подножия холма. Но на вершине его уже не было каменного павильона…
Испугавшись, что его могут обокрасть, торговец, звеня монетами, поспешно захромал прочь, и его силуэт вскоре растаял среди ночных теней.
ОГОНЬ ПЫЛАЛ В очаге, источая запах мускуса и амбры. Этот огонь Сабирус использовал, чтобы напомнить себе о Лунарии. Одно лишь воспоминание о красавице заставляло его трепетать, наполняя тело неясным томлением, хотя и не физическим желанием, но чем-то очень приятным и не вполне объяснимым. В своих видениях колдун представлял Лунарию Ваймиан не женщиной и не каким-то живым существом. Для Сабируса она была мечтой, возбуждавшей и доставлявшей страдание.
Городские сплетники говорили правду. Лунария, символизируя собою город Вайм, не собиралась подчиняться колдуну. Она постоянно требовала от Сабируса подарков, но не принимала ни денег, ни драгоценностей. Она мечтала получить выгоду от того, что ее возлюбленный — чародей. Поэтому Сабирусу пришлось подарить ей розу, которая постоянно цвела; браслет, превращавшийся по приказу красавицы в змею; перчатки, менявшие цвет и материал; кольцо, которое распознавало ложь и тихо свистело, доставляя говорившим неправду массу неудобств. Сабирус выискивал волшебные безделушки и покупал их за золото, чтобы преподнести в дар своей возлюбленной. В ответ на эти подарки Лунария пускала Сабируса в свою постель. Но это не мешало ей развлекаться с другими мужчинами. Дважды она захлопнула двери своей спальни перед носом Повелителя Десяти Устройств. Однажды, когда колдун ударом ноги распахнул дверь ее дома, Лунария предостерегла его:
— Разве я чем-то прогневала тебя, мой господин? Если так, убей меня. Но если ты возьмешь меня силой, то предупреждаю, могущественный Сабирус: все твои усилия окажутся бесполезными.
Случалось, что Лунария прилюдно смеялась над чародеем, била его по лицу, жаловалась на его непомерный аппетит как в волшебстве, так и в любви. Присутствовавшие при этом дрожали от страха. Но равнодушие Сабируса поражало и удивляло их.
Люди считали глупой прихотью связь колдуна с любвеобильной блудницей и удивлялись этой связи. Сабирус потворствовал всем капризам красавицы и никогда не упрекал ее за это. Лунария и в самом деле была необходима Великому Чародею.
Кожа Лунарии была нежна, как лист лотоса, глаза отливали темным солодом. Зато волосы казались почти белыми, с золотыми солнечными прядями. Она была прекрасна, но не лучше других женщин, которые, жалкие и уступчивые, готовы были броситься к ногам Сабируса. Все жители города Вайма и его окрестностей знали Повелителя Десяти Устройств и преклонялись перед ним. Все, кроме Лунарии. Она была единственной, бросившей колдуну вызов. Сабирус мог управлять живыми и неживыми созданиями, но не Лунарией. Подчинить эту женщину оказалось трудной задачей. Лунария не поддавалась колдуну. Раздражение, вызванное ее неповиновением, давило на Сабируса — перед ним была цель, придающая смысл его жизни. Ведь всего остального он мог добиться одним лишь словом.