Страница 2 из 63
— Что? Деструктивный преобразователь материи? — присвистнул Джексон.
— Именно. А теперь главное. Сейчас ты умрешь от смеха. Единственным охранником этой машины, как говорят, является одинокая женщина, живущая в белом отеле.
Легенды множились в космосе, рожденные в барах и забегаловках, разносились пьяными космонавтами. Но пока они летели, Джексон понял, что капитан-авантюрист был подставным лицом. Что вся афера спланирована и контролируется правительством Земли с вероятной целью отыскать и уничтожить дьявольскую машину.
Все было отлично закамуфлировано. Вроде бы пират-капитан на краденом корабле, авантюрист-пьяница, промышляющий, чем придется — так собственно должно было это выглядеть. Если существа, которые спрятали эту машину, узнают, что Земля что-то замышляет по отношению к ней, может возникнуть галактический конфликт. И причиной его может стать он, Джексон.
— Капитан, вы не скажете мне, что ждет нас в случае разглашения цели нашего путешествия?
— Ничего, вздор, вымысел! Буря в стакане воды!
— А вы видели когда-нибудь бурю в стакане воды? — Усмехнулся Джексон. — Я вот один раз видел. Трюк, который проделал в центаврийском баре один тип. Это превратило заведение в сумасшедший дом.
Войдя в город между гигантскими колоннами моста, Джексон увидел отель. Он остановился, рассматривая его, и тут же вспомнил легенду о женщине, которая охраняет машину, способную разорвать на клочки все планеты, звезды и само пространство. Если это так, то сторож скорее всего должен быть роботом или роботом-андроидом…
Рядом проплыл вездеход на воздушной подушке. Джексон остановил его и сел на переднее сиденье. Машина быстро понесла его к отелю. За двести футов от здания он активировал датчик, предупреждающий его об угрозе нападения, вмонтированный в грудь, и подключился к компьютеру, управляющему вездеходом. Задал вопрос и моментально получил ответ.
Ее имя было записано в списках колонистов и звучало как Медра. Она не была роботом, андроидом или даже существом, рожденным в пробирке. У нее были длинные черные волосы, светлая кожа и карие глаза. Ее вес…
— Минутку, — прервал Джексон доклад компьютера. — Как обстоит дело с трансплантатами?
— Отсутствуют! — вывела машина слова на бортовом экране. И стала подниматься вверх, как лифт, вдоль стены отеля. Шестидесятый этаж, семидесятый…
— Проверь снова! — приказал Джексон.
Ящерицы смотрели на него выпученными глазами, когда он проплывал мимо них, и он уже знал о них все — в здании и вокруг него их гнездилось около двух тысяч штук. Это были не агрессивные травоядные, незлобные и крайне ограниченные в интеллектуальном развитии существа. В нескольких сотнях футов выше пролетала птица.
— Проверь и это! — приказал Джексон, насупленно разглядывая ящериц.
Но это была только птица… Восемьдесят первый этаж… восемьдесят девятый… машина остановилась.
Джексон увидел женщину про имени Медра.
Она стояла возле окна и смотрела на него через двойную стеклянную раму. Ее глаза были прекрасны… и широко раскрыты.
Джексон наклонился вперед, улыбнулся и беззвучно пошевелил губами:
— Я могу войти?
Он, казалось, был сделан из золота. Золотистые глаза, золотистое руно волос. Его полувоенная одежда была сделана из блестящей, золотистой материи. Казалось, он ослепляет всё, что на него смотрит.
Медра отошла от окна и нажала кнопку. Туг же ее герметичное стекло поднялось, и мужчина неуклюже забрался на балкон. Стекло опустилось за его спиной. Медра невольно подумала, а не оставить ли его здесь, на балконе, пойманного между двумя листами герметичных стекол? Но появление здесь этого человека было столь изумительным, столь волшебным, а кроме этого наружная защита была не очень прочной, и ее легко можно было преодолеть. Она подняла внутреннюю стеклянную перегородку, и золотой Джексон вошел в ее комнату.
Выбор способов преодоления стекла был многочисленным, и он уже подумывал, каким воспользоваться, когда проход открылся.
— Добрый вечер, — поздоровался Джексон. —Я знаю, что твое имя звучит как М-Е-Д-Р-А. Мое звучит как Д-Ж-Е-К-С-О-Н. Твои комнаты великолепны. Кто тебя обслуживает? И климат приятный. А как тебе живется с ящерицами?
Говоря это, он продвигался вперед. Женщина не двигалась. Она смотрела прямо в его глаза и ждала. В двух футах от нее он остановился.
— А машина? — спросил он. — Где она?
— Какая машина? — переспросила Медра. — Их здесь много.
— Не валяй дурака, ты прекрасно знаешь, какая машина. Не та, что застилает твою постель и не та, что накрывает на стол и проигрывает музыку. И не городской компьютер, который управляет вездеходами и включает генераторы в домах.
— А других здесь нет, — пожала плечами она.
— Ошибаешься, есть. Иначе зачем бы тебе жить здесь?
— Зачем мне…? — она удивленно посмотрела на него.
Все это время датчики посылали сильные импульсы в его тело, и он давно учился быстро и безошибочно расшифровывать их. Она не врала. Она была поражена его появлением и реагировала на это вполне естественно. Ее пульс был учащенным, но это можно было отнести к его появлению здесь.
— … жить здесь? — наконец закончила она свой вопрос и улыбнулась. — Просто я осталась, и все. Ядро
планеты нестабильно. И нам приказали срочно улететь. Но я решила остаться. Я родилась здесь, понимаешь? И здесь осталась вся моя семья. Мой отец был архитектором, который спроектировал этот отель. Я росла здесь, в этом здании. Когда прибыли корабли, я не пошла на посадку. Мне некуда было лететь. Некуда и не к кому. К тому же землетрясения ожидались не очень сильными. Отель был спроектирован так, чтобы выдержать довольно сильные подземные толчки, в то время как другие дома…
— Есть здесь еще кто-нибудь? — перебил ее Джексон.
— Я не видела здесь ни одного человека вот уже… вот уже… лет десять?
Это последнее слово было вопросом, так, словно он лучше ее знал об этом, но он промолчал.
Тогда она закрыла лицо руками и стала плавно оседать. Джексон подхватил Медру и удержал ее от падения. Она зарыдала.
(Никакого притворства. Все натурально. Эмоциональный импульс естественен — датчик в груди привычно уколол успокаивающей информацией).
Джексон не знал, сколько прошло времени. Его мысли стали запутанными, они переметнулись в другом направлении, вслед за своими ощущениями. Словно где-то вдалеке ему было приятно от ее теплого аромата, от чарующей мягкости ее черных волос, от мысли о том, что он доставил ей облегчение.
ПРОХОДИЛО ВРЕМЯ, БЕСКОНЕЧНОЕ время. Впервые никто или ничто не торопило его. Единственной необходимостью было отыскание определенности. И с самого начала он был достаточно уверен и оставался только вопрос доказательства этой уверенности, исключение сомнений из сомнительности. Кроме миниатюрной электроники, которой он был нашпигован, у него еще были собственная голова на плечах. Джексон давно уже понял, что здесь не было ничего, хотя бы отдаленно напоминающего преобразователь материи. Высоко в небе кружил корабль, доставивший его сюда, внимательно изучая поверхность планеты и глубины ее недр. Сам же он, путешествуя по городу в воздушных машинах, не улавливал ни малейших следов деятельности гигантской машины.
И все же здесь что-то было. Что-то особенное, необычное. Или он только искал основание, чтобы остаться и побыть здесь подольше.
В один из вечеров, когда закат солнца начал таять в ночи, она сказала ему:
— Ты здесь, и я не знаю, зачем. Я совсем не понимаю тебя. Но не будем об этом больше. Давай выпьем шампанского и пройдем в бальный зал.
И когда гримаса удивления искривила его лицо, добавила:
— Вы гость в этом отеле! Здесь было до вас так тоскливо!
И это было правдой. Отель буквально ожил, ощутив присутствие еще одного человека. Он настроился и был готов услужить. В бальном зале они обедали за великолепным столом, и каждая тарелка, бокал, салфетка и нож носили на себе отпечаток радости отеля. Они пили из хрустальных бокалов и танцевали на хрустальном помосте, лениво кружась в танце, модном десять лет тому назад, а музыка осыпала их звуками, как дождем. Джексон не пьянел и не терялся в такой необычной ситуации. Медра в его присутствии вела себя, словно ребенок, или скорее, как молодая девушка.