Лазарь

Осмотрев лагерь, я понял, что кроме бандитов и меня здесь никого нет. Правда, одного не хватало, видимо, его всё-таки послали на поиски ребятни. Ну, я сделал всё, что мог, и теперь это их проблемы.

— Эй, калека, вот тебе оно надо было. — Услышал я голос босса бандитов. – В героя решил поиграть?

— Надо не надо, какая к черту уже разница. — Закашлялся я и почувствовал металлический привкус во рту.

Боль разрывала все тело, не давая мне сосредоточиться. Единственное, что я хотел в этот момент, это чтобы всё наконец-то закончилось. Я устал, никакого желания сопротивляться, спасаться не было. Мне просто всё это надоело. Боль, страдание и чувство неполноценности, это всё, что со мной случилось после того, как мир рухнул.

Бах, прилетел мне тяжелый удар в печень, в глазах на миг потемнело, а мое тело забилось в судороге от жуткой боли.

— Ну ладно, сбросьте его в яму. — Сказал босс и, развернувшись, пошёл куда-то в лагерь.

Веревка, которая удерживала меня в вертикальном положении, была перерезана, и я рухнул на землю. После этого один из членов банды схватил меня за волосы и потащил к уже знакомой мне яме. Боль от удара в печень все еще не отпускала меня, и я, ничего не соображая, рухнул лицом в грязь на дне ямы.

Наверное, это конец, подумал я, лежа на дне ямы, даже не пытаясь поднять лицо из прохладной грязи. Я не стал пытаться исцелить себя. Пусть всё это поскорее кончится. И только я так подумал, как в лагере начало что-то происходить. Мне почти ничего не было слышно с дна ямы, но какая-то суета сверху точно происходила. Но спустя пару мгновений всё неожиданно затихло.

Свет ударил мне в глаза. Единственная мысль, пришедшая мне в голову, была о том, что члены банды решили продолжить свое веселье. Но в следующий момент я услышал очень знакомый мне голос:

— Босс!

Этот голос принадлежал моему старому другу Бугру. Он смотрел на меня сверху взглядом блаженной коровы.

– Прикрой крышку слепит.– Попытался пошутить я, но это, наверное, опять был неудачный момент.

Бугор спрыгнул ко мне в яму, взяв меня на руки словно невесту, осторожно поднял меня и в один прыжок оказался наверху.

Осмотревшись, я увидел своих бывших товарищей по команде в полном составе. Даже некромант Танатос стоял как обычно вдалеке от всех. Но кроме них, тут находилась и Катя со своими друзьями. Саша, прикрывая рот рукой, подошла ко мне и осторожно попыталась обнять. Не знаю, на кой ей это в голову пришло, но меня от ее объятий снова перекосило от боли.

– Я знал, что ты меня не очень любишь, но это уже перебор. – Сквозь зубы сказал я и попытался улыбнуться.

– Прости. – Испуганно сказала она, выпуская меня из своих объятий.

Оказавшись снаружи ямы, я совсем забыл, что я все-таки целитель, и мог бы хотя бы немного подлечить себя. Несколько раз используя спасительный свет на себе, я лег и прикрыл глаза. Жуткая усталость нахлынула на меня, и через пару мгновений я провалился в небытие.

Очнулся я лежа на какой-то сделанной из чего попало кровати, а меня нежно поглаживала по голове чья-то теплая рука. В этот миг мне почему-то не хотелось открывать глаза и прерывать все это. Но тут мое сознание полностью вернулось, и я, почему-то, представил ужасную картину, как Бугор нежно гладит меня по волосам, наклонившись надо мной своей массивной тушей. От ужаса я резко раскрыл глаза и с радостью увидел не Бугра и даже не Макса. Меня гладила своей рукой Саша. Мне стало приятно, и я не стал подавать признаки того, что пришел в себя, не заметившей этого девушке, и, закрыв глаза, расслабился.

Эти моменты, несмотря на все еще сильную боль во всем теле, были самыми приятными с момента прихода в этот мир игровой системы. Единственное мое желание сейчас, чтобы это не заканчивалось как можно дольше.

– Может, скажешь что-то? Я уже видела, что ты проснулся. – Услышал я мягкий голос Саши.

– У тебя тёплые руки. – Сказал я, первое что пришло в голову. – Дай еще немного отдохнуть.

Закрыв глаза, я погрузился в полусон, и когда очнулся, почувствовал, что что-то давит мне на живот. Открыв глаза, я увидел, что на меня навалилась мелкая целительница Катя и задремала, используя меня как подушку.

– Хорош дрыхнуть! – Попытался крикнуть я, но горло пересохло. – Нашла, блин, подушку.

– Аа, что? – Подскочив, заорала Катя, после чего посмотрела на меня. – Ты наконец-то проснулся, и кстати, я аж два уровня исцеления подняла, пока тебя лечила. Мог бы быть более благодарным.

– Благодарствую тебе великая госпожа только ответь мне по чьей вине я вообще тут оказался.

– Босс, ты наконец-то оклемался. – Подбежал Макс и обнял меня. – Мы уже не рассчитывали тебя найти живым, но Бугор все твердил, что ты жив. А когда мы нашли тушу медведя, то и все остальные уверовали в это.

– Ладно, потом обсудим, где эти отморозки.

– Ты о тех? Ну, мы хотели с ними поговорить, но они оказались какие-то неразговорчивые, сразу напали на нас, как только мы зашли в лагерь. Короче, Бугор прибил лучника и деда, а мне ничего не оставалось, кроме как...

Максу явно было не легко сказать, что он кого-то убил. Я не стал заставлять его продолжать и перебил:

– Ладно, фиг с ними, мы далеко от нашего лагеря?

– Прилично больше дня пути пешком.

– Тогда собираемся и выдвигаемся. Не дело вам лагерь оставлять так надолго. – Скомандовал я по привычки а затем вспомнил что это уже и не мой отряд. .

Тело все еще продолжало болеть, и сломанная нога до конца, судя по всему, не зажила. Это я понял, попытавшись на нее опереться и почувствовал в ней резкую боль.

Видимо, все и так ждали, когда я очнусь, чтобы выдвинуться обратно в лагерь. Особенно переживала Саша, которая подгоняла всех. Я ее понимал; в лагере у нее осталась дочка, за которую она сильно переживала.

Меня закинули на спину огромного мертвого кабана, очередного питомца Танатоса, и мы выдвинулись в наш лагерь на берегу осиновки.

Дорога и правда заняла почти целый день, но мы не стали останавливаться даже на привал. Таково было мое решение. Я не хотел заставлять Сашу еще больше переживать, и сам, если быть честным, немного волновался за ту забавную девчонку, которая выпросила у меня тогда кусок кабанятины.

Вышли к лагерю мы уже под утро. Всю ночь продирались сквозь лес, который по моим ощущениям оказался гораздо более густым и непроходимым, чем должен был быть. Даже некоторые деревья были в несколько обхватов, чего в наших местах я никогда не встречал. Возможно, и лес изменяется следом за миром.

Когда мы вышли в лагерь, первым, кто нас встретил, была та самая маленькая девочка Маша, которая всё в слезах подбежала к Саше и обняла её.

– Мама, я думала, что ты потерялась. – Сквозь слёзы говорила она.

Саша взяла её на руки, прижала к себе, нежно поглаживая по голове, и отправилась куда-то вглубь лагеря.

Но следующей сцены я точно не ожидал. Та самая мелкая фехтовальщица Рита, подруга Саши, со всего разбегу бросилась в объятия к Бугру. Видимо, пока я депрессовал в своей палатке на берегу, что-то пропустил.

И что мне делать, думал я, сидя на спине кабана, ростом метра три, не желая снова падать на землю. Уж слишком я наползался и навалялся на ней за последние дни.

– Друзья, называется, – обиженно пробормотал я.

– Босс, ща помогу. – Сказал Макс, одним рывком забравшись на спину кабана и подхватив меня под плечо, спрыгнул вниз и мягко приземлился на землю, словно кошка.

– Кстати, босс, совсем забыл, – протянул мне Макс мои костыли, я думал, что навсегда потерял их после того, как меня сожрал тот медведь.

Как же мне их не хватало. Сколько раз я падал на землю, сколько полз по грязи. Я с радостью забрал их у макса.

— Спасибо. — Сказал искренне сказал я.

Вся моя тоска после потери ноги куда-то пропала. Я был поистине рад вернуться в лагерь. Даже моя палатка мне показалась райским местом. Я чувствовал себя, как будто наконец-то вернулся домой.

Весь этот день пролетел в суете. Хотя я и не спал больше суток, но бурлящая жизнь лагеря не давала мне даже малейшего шанса прилечь и отдохнуть. Все началось с того, что Саша собрала весь народ в лагере и, видимо, воодушевившись обустроенным и защищенным лагерем бандитов, предложила построить стену вокруг нашего. Это предложение вызвало воодушевление в лагере. Люди устали ждать опасность, которая могла прийти в любой момент. Что уж говорить о родителях с детьми, которые боялись отпустить их от себя даже на несколько шагов.