Звёздотрясение

– Где вы были!? – взорвалась Гомановская Траектория, когда на нее переключили вызов с летуна. – Я места себе не находила, боялась, что вы могли сделать какую-нибудь глупость, и мы лишимся последнего действующего корабля на всем Яйце. Почему так долго?

– Адмирал, я нашла выжившего. Ему требовался медицинский уход. Это Тяжелое Яйцо, он был начальником смены в проекте Космического Фонтана. Сейчас он бы хотел поговорить с Утесным Пауком.

– Я хотел передать, что мне жаль потерянного Фонтана, – сказал Тяжелое Яйцо.

После долгого ожидания ответ пришел от самого Утесного Паука. – А я рад, что выжил кто-то еще из нашей команды. Фонтан мы начнем отстраивать, как только доберемся до поверхности. Теперь, когда мы нашли на Яйце опытного строителя, задача сильно облегчается. У нас полно работы. И первым делом вам нужно осмотреть гравитационные катапульты на восточном полюсе и сообщить мне, в каком они состоянии. После этого мы сможем приступить к их ремонту.

Уме-Уми предоставила ответ самому Тяжелому Яйцу.

– Я был бы только рад, шеф, – ответил он. – Но все мои глаза ослепли.

– Тяжелое Яйцо был единственным выжившим во всем Рае Светила, – объяснила Уме-Уми. – Пока что нас только двое.

– Могут быть и другие, – сказал Пристальный Сенсор. – Люди сообщили нам об участке растительности на территории Института. Полярная орбитальная станция подтвердила эту информацию. Мы решили, что именно это место вам следует осмотреть в первую очередь.

– И на этот раз поддерживайте связь! – вмешалась Гомановская Траектория. – От постоянного беспокойства у меня обострилось хроническое воспаление кормовых сумок. Вы ведь позволите инженеру вести ваш летун, не так ли, Уме-Уми?

– Я же ослеп, адмирал, – напомнил ей Тяжелое Яйцо.

Уме-Уми отключила коммуникатор и подала мощность на двигатели летуна. Она полетела строго на запад, вдоль дороги, ведущей к Раю Светила. Во многих местах широкая магистраль покоробилась и была усеяна останками глайдмобилей. Уме-Уми хорошо знала Рай Светила и посадила летун вблизи Института Внутреннего Ока. Бок-о-бок, держась друг за друга глазными стебельками, они заползли на территорию Института. Растения были повсюду.

Здесь произрастали все возможные разновидности флоры, какие только можно себе представить, но лишь по несколько экземпляров на каждый вид. Уме-Уми собрала немного спелых фруктов, и они вдвоем с удовольствием полакомились свежей мякотью после многих оборотов консервированной еды. Очевидно, что растения были пересажены совсем недавно, ведь поблизости лежала стопка лотков, в которых они изначально и росли. Они оба стали прислушиваться своими подошвами, но смогли уловить лишь звуки кормовых крадунов в загоне поодаль. Они стали продвигаться вдоль низких стен офисного корпуса, но затем Тяжелое Яйцо вдруг остановился, когда его чувствительная подошва засекла какой-то звук.

– Поблизости кто-то бормочет.

Добравшись до офисного корпуса, они обнаружили чила, погруженную в работу на писчем коврике. Она была стара и носила на своем теле кольцо из значков ученого. Но Уме-Уми не помнила, что именно означали эти символы.

– Здравствуйте? – неуверенно спросила Уме-Уми.

– Дайте мне дописать строчку. – Закончив работу, ученая перевела на них взгляд.

– Меня зовут Нуль-Гаусс, я доктор магнетики в Институте. Я рада, что, наконец-то, появился кто-то, готовый навести порядок. Наши дела хуже некуда. Вы знали, что мы потеряли все библиотечные данные, хранившиеся на свитках и в молекулярной памяти? Я, как могу, пытаюсь восстановить записи своих исследований, но мне нужно еще ухаживать за животными и растениями, и времени просто не хватает. Я так устала. Все, чего я хочу, – это заботиться о яйцах и мальках, пока меня не станет.

– Но так нельзя!

– Почему же?

– По крайней мере, не сейчас. Мы трое – единственные выжившие на всем Яйце, – объяснила Уме-Уми. – Если мы хотим, чтобы наша раса выжила, нам придется откладывать яйца – великое множество яиц.

– Я слишком стара и слишком утомлена, чтобы откладывать яйца, – возразила Нуль-Гаусс. – И мы не единственные выжившие. Есть еще кое-кто.

Подошва Нуль-Гаусс подала направленный сигнал. – Пятнистая Верхушка, дорогая моя. Пожалуйста, подойди сюда. У нас гости.

Вторник, 21 июня 2050 г., 07:02:06 GMT

После того, как их жизнь приняла более или менее рутинный уклад, Уме-Уми оставалось лишь выходить на связь каждую дюжину оборотов. Когда она воспользовалась коммуникатором в очередной раз, Гомановская Траектория была на совещании, поэтому Шенноновская Емкость переключил ее на Утесного Паука.

– На предыдущем обороте у нас вылупился еще один малек, – сообщила Уме-Уми. – Так что теперь мы довели счет до одиннадцати. Очень скоро Тяжелое Яйцо сможет вести занятия для подготовки нужных вам молодых инженеров. Нуль-Гаусс, наконец, смирилась с тем фактом, что ей придется бросить работу над своими исследовательскими записями ради ухода за яйцами. Она до сих пор считает высиживание собственных яиц чем-то непристойным, но, будучи специалистом по генетике, прекрасно понимает важность генетического разнообразия, поэтому до сих пор и откладывает яйца, и выводит мальков – исправно неся «службу», как она сама это называет.

Прежде, чем перейти к следующей реплике, Уме-Уми хихикнула. Ей до сих пор было неловко упоминать скабрезные слова в вежливой беседе. – Помимо прочего, она отслеживает «матерей» мальков, сводя к минимуму вероятность близкородственного скрещивания. – Она снова хихикнула. – Но «детей» Пятнистой Верхушки опознать нетрудно. Ее пятна передались и потомству.

– В том, что касается обращения с животными, Пятнистая Верхушка – настоящий гений. Ей достаточно просто взглянуть на зверя, и она уже знает, что именно тот чувствует. Стада быстро растут, и четыре оборота тому назад Нуль-Гаусс, наконец-то, разрешила нам полакомиться свежим мясом. Я уже неплохо справляюсь с уходом за растениями. Вокруг Института Внутреннего Ока теперь растет множество фруктов и орехов, и я уже начала заниматься дикорастущими посадками за пределами города.

– У меня тоже есть хорошие новости, – сказал после долгого ожидания Утесный Паук. – Нам, наконец-то, удалось связаться с роботом в западнополярном центре омоложения, передав ему команды при помощи плотного рентгеновского пучка с космической станции над западным полюсом. Робот смог восстановить только одну омолаживающую машину, но фермента, который она наработает в течение пяти колоссов, хватит на омоложение одного самца или небольшой самки.

– Чудесно! – воскликнула Уме-Уми. – Значит, я смогу отвезти туда Тяжелое Яйцо, и к нему снова вернется зрение. Тогда у вас появится тот, кто сможет разобраться в неполадках гравитационных катапульт, а у меня – помощник, на которого можно будет переложить часть работы по уходу за растениями.

Вторник, 21 июня 2050 г., 07:03:32 GMT

На этот раз Уме-Уми включила коммуникатор раньше срока. Ее голос был мрачным. – Тяжелое Яйцо только что растекся. Видимо, его тело не выдержало.

– Мы потеряли последнего инженера! Теперь нам точно конец! – запричитала Гомановская Траектория. – С тем же успехом можно просто сдаться.

– Ну что ж, лично я сдаваться не собираюсь, – сказала Уме-Уми. – Дайте мне поговорить с Утесным Пауком. Я хочу получить следующее задание для начальных уроков по инженерии.

Дожидаясь ответа Утесного Паука, она начала мысленно перебирать родословные старших юнцов в школе-яслях. Чтобы их маленькая группка начала расти прежде, чем самки станут достаточно взрослыми и смогут сами откладывать яйца, ей и Пятнистой Верхушке придется обучить старших самцов кое-чему помимо чтения, вычислений, фермерства и инженерного дела.

Часть VII. Жертва

Вторник, 21 июня 2050 г., 07:08:13 GMT

Уме-Уми оставила инженерный класс работать над пройденным материалом и теперь направлялась в поля, где ей предстояло провести занятие по фермерству и объяснить ученикам, как отличить зрелые ореховые стручки от незрелых. Ее подошва уловила громкие суматошные звуки, идущие из мальковых питомников. Нуль-Гаусс, уже достигшей преклонного возраста, всегда было трудно держать под контролем многочисленную ораву мальков и одновременно ухаживать за яйцами. Уме-Уми бросила занятия по фермерству и поспешила к питомнику.