Из двух зол...

Со стороны въезда в посёлок явственно послышался звон битого стекла, а спустя какое-то время и автоматные очереди! Что за чёрт? До оговоренного времени ещё четверть часа! Что там у них случилось?

Первым желанием было вскочить и мчаться туда. Разбираться. Помочь, если понадобится. Но я удержал себя на месте. Нельзя! У меня своя задача. Оставлять за спиной неадекватного наркомана с пистолетом никак нельзя. Потому наоборот - вжимаемся в раскисшую кашу из снега за авто и следим за домом. Внезапной атаки уже не получилось. Теперь надеяться можно только на то, что противник выскочит на улицу сам.

И он-таки выскочил! Не сразу, конечно. Сначала колыхнулась занавеска на окне... Чего мне стоило удержаться и не пальнуть туда знает только Бог. Но сдержался.. Наоборот, я лишь крепче ухватил укорот и пока ещё адреналин схватки меня не захлестнул, аккуратно снял автомат с предохранителя и перевёл его в режим одиночной стрельбы. Знаю я эту фишку. Начни садить очередями - и сам не заметишь, как патроны улетят со свистом. Вон как у этих балбесов с заправки. Ну кто же так стреляет-то? «Бойцы», млин, ёшкин кот.. Чего тогда ожидать от остальных? О, а вот и гладкие подключились. Похоже и Макс на штурм пошёл. Мне же огнём прижимать никого не надо. Мне нужно сделать один, максимум два выстрела. Ну где же ты? Выходи. Я уже тебя заждался.

И в этот момент он и вывалился на крыльцо. В первое мгновение я откровенно затупил. Слишком уж меня шокировал вид почти голого парня в одной майке, но без трусов, с пистолетом в зажатой руке. Он что, так и побежит приступ отражать? Босиком... А нет, в домашних тапочках, и размахивая своей елдой как дубинкой? От же придурок, прости Господи.

Нет. Не побежал. Стоит на крыльце, топчется. Потом вскинул пистолет и пальнул куда-то в темноту. Куда он палит? Там же нет никого! Или у него галюны уже? А он стреляет второй раз, в другую сторону и тоже я не вижу и там достойных целей... Точно - обдолбанный. Блин, хватит! Так, глядишь, в третий раз он совершенно случайно и в мою сторону лупанет. Надо его гасить. Расстояние-то тут невелико. Метров двадцать, максимум - двадцать пять. Самое оно. Будь тут хотя бы с полста метров, я б уже не рискнул стрелять с укорота. И автомат этот для длинных дистанций совершенно не предназначен, да и у меня зрение не особо... Недаром Альберт очки таскал ранее...

Свалить беснующегося Герцога удалось без труда. Но именно свалить, а не ликвидировать. Пуля попала ему в грудь, я это ясно видел. И, наверняка, она нанесла смертельную рану. Вот только рухнувший на крыльцо Герцог и не думал умирать или вопить дурным голосом, зажимая рану. Вовсе нет. Дергаясь как сломанная кукла он начал палить в ответ. Не знаю, видел ли он вспышку от моего выстрела или что, но одна из трёх, выпущенных им пуль, угодила-таки в автомобиль, за которым я укрывался. Неприятное ощущение, скажу я вам. А он в это время сумел подняться на четвереньки. Комичное, наверное, зрелище было бы со стороны. Стоя на четвереньках и сверкая голым задом он вытянул руку с пистолетом примерно в моём направлении и ещё раз пальнул. Шестой, - автоматически считаю выстрелы. - Значит ещё максимум два - логично предположил я и ошибся. Больше выстрелов не последовало, хотя он по прежнему дёргал рукой в моём направлении и я даже слышал щелчки вхолостую спускаемого курка. Всё. Баста. Кончились у него патроны-то. А запасной обоймы-то и нету. В руках пусто, а карманов нету.

И, толкаемый азартом и злостью я вылез из-за машины. Глупость, конечно, несусветная. Прикрывай его кто-нибудь из дома - тут бы я и лёг. Но в тот момент я об этом даже не задумывался. Герцог живёт один - все как один дружно утверждали это. Только пленные Вика-Алина ещё, но они не в счёт. И потому - вот он. Безоружный. Раненый. Подойди и добей. И все твои проблемы с Левашово наконец закончатся.

Я шёл медленно, внутренне накручивая себя и, в то же время, страшась увидеть глаза ещё одного Стекляшкина, словно спрашивающие "За что?"... Но нет... Глаза Герцога были пусты и бессмысленны. Да и сам он мало напоминал человека, порой нелепо изгибаясь под совершенно невозможными углами. Но, главное - его взгляд. Пустой. Какой-то безжизненный. Если бы зомби существовали в реальной жизни - у них был бы точно такой же взгляд.

Бах.

Голова Герцога, в которую я всадил вторую пулю, подойдя уже практически вплотную, метров с трёх, резко дёрнулась, а на стену за его спиной плеснуло красным. Он бескостно рухнул на крыльцо словно шарик, из которого спустили воздух. Всё. Готов.

— Шиша…

Ох ты-ж, ёж твою мать! С перепуга я подскочил вверх на добрых полметра и чуть не пристрелил высунувшуюся из-за угла Эльбу.

— Тебе что, жить надоело? - как всегда на смену страху тут же пришла злость. Так уж устроен мужчина. Страх ли, смущение ли - как правило, всё это вызывает у нас одну лишь агрессию. - Я ж тебя сейчас едва не пристрелил! Ты почему не на месте?

— Ну-у-у... Нет же никого в окнах-то! А тут у дверей стрельба... Я думала подстраховать…

— Ладно, - давя в себе едкое раздражение согласился я, нагибаясь и вытаскивая из скрюченных пальцев трупа пистолет. - Иди за мной... Но пальцы от курков чтоб убрала... Нет, лучше вообще стволы разряди, вот прямо сейчас. В помещении уж лучше прикладом кого приголобишь, и то, если нужда возникнет. А так ты меня точно застрелишь. Я сам-то едва сдержался, а ты точно шмальнешь. Разряжай.

— Хорошо.

— Ок. Заходим внутрь. Ты у меня за спиной. Смотришь вправо-назад. Вспоминай как учили.

— Да помню я.

— Вот и хорошо, что помнишь. Так и идём…

Входить в дом было откровенно страшно. Да, мы знали, что Герцог живёт один (если не считать двух пленных девчонок), но вдруг у него в гостях как раз кто-то был? Мало ли? Может совет держал как раз с верхушкой своей банды? И сейчас как повыскочут нам навстречу с топорами да с ружьями…

Никто не выскочил. Нет никого. Хотя, прежде чем убедиться в этом, я пожег немало нервных клеток. Света в доме не было. А фонариками я как-то не озаботился перед началом операции. Косяк. Ещё один, ага. Первый - это отсутствие связи между группами. Хотя бы самые простенькие рации взять бы, какие у охранников в супермаркетах бывают. На сотню-другую метров даже и они должны добивать. И без связи у нас вот всё сразу и пошло как-то не так... И фонарики, да. Без фонариков соваться в неосвещённый дом - верх глупости…

В конце-то концов я не выдержал и запалил какую-то тряпку. То ли штору, то ли скатерть. Чёрт его уже разберешь. Но что-то такое лёгкое и воздушное. Запах дыма и так присутствующий в присутствующий в доме с самого начала, усилился, но хоть светло стало. Сразу всё видно. Я и увидел пару огарков свечи на подоконнике и поспешил запалить один из них, рукой махнув Эльбе, чтоб она затушила пламя на занавеске на полу. Со свечой дело пошло резвее. Хотя для меня привыкшего к уюту электрического освещения было дико, что не рядовой боец, а лидер, вождь анклава! не имеет нормального освещения в доме. Это уже вовсе дикость какая-то…

— Шиша... - что-то в голосе Эльбы, завладевшей вторым огарком и тоже начавшей осматривать дом, заставило меня напрячься и осторожно подойти к ней.

— От, пи..р! - я скрипнул зубами, искренне сожалея, что Герцога невозможно пристрелить повторно.

Когда-то давно (чуть не месяц назад), когда мы с Даней спасли Малинку, мне казалось, что большего издевательства над живым существом придумать просто невозможно... Наивный. У меня оказалась просто бедная фантазия…

Двух несчастных девчонок, запертых в чулане, уже трудно было назвать даже людьми. Они все целиком были одна сплошная рана. Крайняя степень дистрофии. Считай одни скелеты, обтянутые кожей. И это всего за... Сколько? Три? Четыре недели? Он что, их вообще за это время ни разу не кормил? Серо-синеватый оттенок кожи с множественными гематомами по всему телу. От старых, бледных желтоватого цвета, до совсем свежих. Чёрных. И порезы... По всему телу. От ножа. Самые старые уже и гноиться начали без медицинской помощи-то. И следы от окурков. И вонь. Вонь мочи, дерьма, немытого тела и гниющего мяса. Про отсутствие на них хотя бы клочка ткани в совсем не теплом помещении и говорить не приходилось. Головы у обеих были грубо, с многочисленными порезами орбиты наголо. На тонких шеях болтались собачьи ошейники. Это вообще было единственное что на них было «одето». И глаза. Глаза, в которых не осталось ничего человеческого. Увидев что дверцы их узилища распахнулись настежь, обе пленницы, чисто по звериному заскулили, пытаясь забиться в самый дальний угол от нас.