Страница 22 из 23
Нужно было восстанавливать доброе имя. Поднимать компанию, которая на грани была.
И о мести этой мелкой идиотке тоже уже не думал.
Все. Она никто. Закрыли тему.
Но… Все равно же я все о ней знал!
Реально сделал так, чтобы работу не нашла. А ей работа и не нужна была.
Вышла за гондона и тут же залетела.
Блядь.
Как же я ее ненавидел!
Просто…
Шандец.
И ее, и всех баб.
Вообще.
Подумывал даже, как наши звезды, найти мамашу суррогатную, чтобы родила мне парня. Воспитал бы сам.
Да уж.
Кто бы узнал, что Корсакова не просто в бизнесе нагнули.
Нет. Все.
И не узнает никто. Уверен был в этом.
Но снова получилось так – расскажи богам о своих планах, посмеетесь вместе.
Всплыло одно дельце. Серьезное. Очень серьезное.
Когда отец ее при смерти был, всплыло.
И понеслась…
И теперь мне надо было везти когда-то любимую женщину на освидетельствование и осмотр в клинику.
И думать о том, как быстро я могу оформить ее развод и жениться.
Только так, милая. Ты выживешь только так.
А эти поцелуи ее… были лишними.
Просто она не в себе. И я не в себе.
Утром все забудется.
Ага.
Хрен ты угадал, Корсар!
Глава 10
Ах, Саша, Саша!
Вношу ее в палату, кладу на кушетку, она тут же садится, испуганная, как дикая лань.
Знаю, что она давно не девочка, замужем, ребенок… как ей удается при этом оставаться такой… невинной?
Что с ней там этот урод делает? Просто смотрит, что ли?
Нет, блядь, если бы просто смотрел, не было бы ребенка. А дочка у нее есть. Это я знаю.
Даже видел однажды.
Нет, я не гребанный сталкер. Не следил.
Почти.
Случайно увидел их, в парке гуляли. Мелкая – малявка совсем, на Васю похожа как две капли. Слава богу!
Попросил водителя Серегу тачку припарковать и смотрел на них. Она меня на заметила даже. Внимания не обратила, так была увлечена своей девочкой.
А у меня…
Сука, ком в горле и в сердце дыра размером с третье транспортное… Потому что подумал – моя могла бы быть эта крошка! Моя…
Я ведь… я ведь даже сперму уже в банк сдавал, потому что реал, когда узнал, что моя малышка замуж собралась, решил, что точно никакой жены, никогда, на хрен!
Да мне проще было слух пустить, что я нетрадиционный…
Твою ж мать.
А теперь все меняется.
Просто на сто восемьдесят.
Вся жизнь!
Потому что мне придется взять девчонку под свое крыло.
Иначе ей кранты.
Что, маленькая? Любви хотела? Меня старым посчитала, недостойным?
Нашла себе Антона-гондона?
Выгнать бы тебя, дуру в розовых очках…
Понимаю, что не выгоню. Нет.
Буду теперь разбираться с этим. Всю жизнь.
Или не всю?
Собственно… Решу сейчас ее проблемы. Разберусь с гондоном муженьком. А потом… Потом пусть валит куда хочет.
Мне уже не надо.
Я после гондонов объедки не подбираю.
Смотрю в ее глазищи перепуганные. Думала, что я ее раздевать буду.
Оно мне надо?
Даже если и надо…
Не сейчас и не здесь, не когда она в таком состоянии, после такого стресса.
Но объяснить этой дурочке политику партии я должен, хоть она и мало что соображает.
Пытаюсь говорит, но вижу – не «вдупляет» она от слова совсем.
Что ж делать-то? Как проще ей сказать?
Да хрен, сказать. Показать ей надо!
Чтобы нутром ощутила, чья она теперь игрушка! Чтобы знала!
Рывком тяну на себя, слышу слабенький вздох и накрываю ее рот.
Властно. Клеймя.
Пусть после этого попробует сказать, что не знает, чья она!
МОЯ!!!!
И все вот это моё!
Обнимаю, но тела ее не чувствую, просто держу, как куклу деревянную.
Мне сейчас не ласка ее нужна, не удовольствие получаю.
Права на нее заявляю!
Тавро выжигаю.
И все равно поцелуй сладкий. Потому что губы у нее шелковые, ягодные, как клубника, которую я до сих пор люблю, как маленький.
И ее до сих пор люблю.
Нет.
Нет, Корсар. Не любишь. Нельзя тебе любить. Давно бы уже понять пора – нет любви. А если есть – не для таких, как ты.
Для таких, как ты, бабло. Даже власть не так важна. Власть – эфемерна.
Бабло реально.
Любовь – фейк. Вызубрил ведь уже, как «Отче наш»…
И девчонку эту ты ненавидишь. Она предала и подставила.
Значит, и еще раз предаст и подставит.
Ты должен защитить и себя, и свое бабло от такой, как она.
Но пока…
Пока ее должен защитить, потому что ее защита тоже в какой-то степени – в большой – с баблом связана. С баблом, часть которого твоя и тебе причитается.
Так что…
Отстраняюсь. Вижу, что она плывет…
Дурочка. Знал ведь, что она будет такая, податливая, страстная, от прикосновения текущая… При этом смущающаяся, как девственница.
Что же с ней такое-то? Она вообще в себя придет? Или?