Ложь и вороны

- Возможно, вы заметили, что сегодня на нашей площадке присутствует еще один боец.

Он задержал свой взгляд на Рагенбере, который стоял в общем строю, совершенно слившись со своими соседями: такая же темно-коричневая куртка поверх серой рубахи и свободные тренировочные штаны.

- Если вы еще не успели познакомиться, его зовут Рагенбер и сегодня ему предстоит показать нам, чего он стоит. Однако всему свое время. Начнем с разминки. Направо! Бегом!

И двадцать шесть человек как один сдвинулись с места и потрусили плотным строем по периметру двора.

Главнокомандующий Вэй наблюдал за своими подопечными, скрестив руки на груди и сурово нахмурив брови. В этот момент он присматривался к своим парням, чтобы подобрать для Рагенбера подходящего противника.

Молодой человек, к слову, отлично вписывался в строй. Бежал в ногу с остальными, легко подстраивался под новый темп после очередной команды наставника, как будто всегда тренировался вместе с гвардейцами. Возможно, здесь сказывались его навыки, приобретенные за годы службы. В Лесном Приюте большой акцент делают на дисциплину, да и баннеретом абы кто не становится.

Интересно было бы посмотреть на его боевые навыки. Но кого же выбрать ему в противники? Гвардейцы практически в равной степени умело управлялись с оружием, мало отличались друг от друга выносливостью, едва ли кто-то уступал в силе и ловкости. Разумеется, по каждому из этих признаков найдутся лучшие, но в целом воины были равны между собой. Значит, решено.

- Остановились! - приказал главнокомандующий. Бойцы немедленно прекратили бег и замерли на местах, вытянувшись по струнке. Вэй сделал несколько шагов и занял место между двумя солдатами.

- В круг! - снова прозвучала команда, и бойцы растянулись по периметру внутреннего дворика лицами в центр круга. - Полагаю, вы достаточно размялись и готовы приступить к самому интересному. Рагенбер, шаг вперед!

Мужчина покинул строй со всегдашней невозмутимостью. Было непонятно, на кого он смотрит, но на него украдкой поглядывали все. Его прическа чуть растрепалась, из пучка выбилась пара темных прядей, а в остальном он выглядел как после легкой прогулки и без малейшего намека на усталость.

- Кто-нибудь из вас желает попробовать свои силы в поединке с ним?

Главнокомандующий обвел бойцов суровым взглядом своего серовато-желтого глаза. Колыхнулись фигуры сразу нескольких человек, но первым из них оказался рослый широкоплечий мужчина, Талли. Из-под ворота куртки выступала мускулистая шея, огромные ладони он держал прижатыми к бокам.

«Хочет взять верх грубой силой», - подумал главнокомандующий Вэй, а вслух произнес:

- Отлично, у нас есть соперник. Ты, - он кивнул одному из бойцов, - принеси два меча. Утяжеленных.

Мужчина заспешил к двери в инвентарную и мгновение спустя уже стоял в кругу с двумя деревянными мечами в руках. В центр каждого была врезана полоска металла.

- Необходимо обезоружить противника любым способом. - Вэй подождал, пока воины с мечами наизготовку встанут в позиции на противоположных сторонах площадки и прохрипел: - Бой!

Солдаты по периметру круга затихли в ожидании начала схватки. Рагенбер также стоял неподвижно и безмолвно, с холодной уверенностью на лице, и смотрел прямо в глаза противнику. Противник же его медленно водил мечом из стороны в сторону и изучал в это же время прищуренным взглядом Рагенбера, как будто примеривался, куда лучше нанести удар. Внезапно он жестко перехватил меч и с шумным выдохом бросился на противника.

Рагенбер отбил его удар и поднырнул под локоть, намереваясь ударить сбоку. Однако Талли смог увернуться и снова сделал свой мощный выпад. Он хмурил брови и сжимал челюсти так, что на его лице напрягались все мышцы. Время от времени из его глотки вылетал раскатистый рев.

Рагенбер не издавал ни звука, а лицо его оставалось таким же каменным. Но только слепой или дурак мог не заметить, как он поглощен боем. Крайне сосредоточен, собран, внимателен. От его взгляда не могло ускользнуть ни единого мимолетного жеста. Непонятно, как ему удавалось следить за движениями, если смотрел он только в глаза своему противнику.

Талли обрушивал на него всю мощь своих тяжелых ударов, так, что щепки разлетались. Мечи встречались с жутким грохотом и треском, вот-вот грозясь сломаться. Однако же молодой баннерет уверенно отражал такой напор, отводил удары противника в стороны и плавно уворачивался. Пока что еще ни одному из них не удалось задеть другого.

По кругу прошел приглушенный гул, когда Рагенбер вдруг неожиданно для всех, включая своего соперника, принял его удар прямо поперек своего меча, не пытаясь увернуться или отвести его в сторону. Они оба стояли друг напротив друга в устойчивых позах, правую руку, выдвинутую вперед, громила поддерживал левой. Он напрягал все силы.

На миг показалось, что молодой боец не выдержит такого натиска: колени его начали сгибаться под тяжестью удара. Снова пронеслась волна возгласов, кто-то выкрикнул, неизвестно к кому обращаясь:

- Ну же! Давай!

И в следующее мгновение Рагенбер каким-то немыслимым образом поднырнул под оба скрещенных меча, перехватил руку Талли, став к нему спиной, резко отвел мечи в сторону и перекинул здоровяка вперед себя через плечо. Тот грохнулся на землю с озадаченным выражением на лице и с мечом в руке, но Рагенбер ловко выбил из рук оружие не дожидаясь, пока противник совладает с собой после потрясения.

Через секунду гробовой тишины пришло понимание, и площадку накрыло волной оглушающего одобрительного рева.

Рагенбер помог подняться своему побежденному сопернику. Тот усмехнулся:

- Отличный был бой.

Его басовитый голос прогремел во вновь наступившей тишине.

- Согласен, - ответил баннерет.

- Несомненно, - прохрипел главнокомандующий. На его лице угадывалась еле заметная довольная ухмылка. - Очень познавательный. Что же, как мы видим, в силе тебе не занимать, как и в проворстве. Но все ли в порядке со скоростью? - Вэй повернулся к своим гвардейцам. - Кто у нас самый быстрый? - Он взглядом прошелся по толпе и остановился на пареньке лет двадцати пяти с копной каштановых кудрей и примерно одинакового с Рагенбером телосложения. - Может быть ты, Руш?

Молодой человек немедленно вышел вперед и поднял с земли валяющийся меч. Рагенбер заправил выбившуюся прядь волос за ухо и встал в позицию. Его дыхание ничуть не сбилось даже после поединка.

- Бой! - выкрикнул главнокомандующий Вэй.

Руш тут же бросился на противника. Он орудовал мечом как бешеный, словно у него четыре руки и в каждой из них по мечу. Удары сыпались на Рагенбера один за другим без малейшей передышки, но баннерет так же молниеносно отражал их. Противники кружили по всей площадке, перемещались то в одну, то в другую сторону. За ходом боя невозможно было уследить: мечи мелькали в воздухе, ни на секунду не останавливаясь, а звуки их ударов больше походили на стук дождя по крыше.

Руш атаковал со всей яростью, его мягкие черты лица исказились в боевом оскале, в глазах пылал азарт. Он рубил направо и налево, делал подсечки и ложные выпады, крутился, приседал и прыгал, точно заводной волчок на городской ярмарке. Тактика его была проста: если не удалось обезоружить противника на первых минутах боя, он вымотает его своей невероятной скоростью. Рано или поздно противник устанет кружиться в одном темпе с ним, постепенно замедлится, начнет сдавать позиции. Вот тогда-то Руш еще ускорится, напряжет все свои силы для последнего, победоносного рывка.

Обычно так и было, но не сейчас. Что-то явно не так с этим парнем. Сколько Руш не кружил его, сколько не осыпал молниеносными ударами - баннерет не выказал ни малейшего намека на усталость. Наоборот, он теперь не просто отражал атаки, а сам проводил их из разных позиций и под разными углами и тем самым заставил своего противника понервничать.

Рагенбер словно применил его же тактику к нему самому, и он чувствовал, как сам начинает сдавать позиции. Теперь не Руш гонял противника по площадке, а гоняли его. Причем весьма успешно. Такой поворот совершенно не пришелся по душе молодому гвардейцу - проигрывать не любит никто - и он с грозным выкриком и удвоенной яростью сделал последнюю попытку обрести преимущество. И вот настал момент, когда противник открылся, не выдерживая темпа. Он рубанул мечом снизу вверх в предчувствии своей победы - но почувствовал лишь нежное и весьма неожиданное соприкосновение с матерью-землей.