Страница 4 из 11
– Можно снимать?
– Да. Экраны погашены.
ОНА достала камеру и штатив. Поставила его у двери, сама встала в центре зала. Поправила блузку, юбку, прическу. Подошла к камере, включила её.
– Доброго времени суток! Я прилетела на то место, откуда КОМПАНИЯ 10 лет возила зерно в Россию. Сейчас я нахожусь на посту управления корабля-зерновоза….
ОН слушал ЕЁ и сгружал вещи в тележку. «Еда на 2 недели, для меня, блок управления, на грузовой площадке есть оборудование и запчасти для техники».
– Я окончила, мы можем выйти. – сказала она, стоя в центре зала с камерой в руке.
– Пошлите, дверь справа от вас.
В левой части поста управления открылась дверь и они пошли по коридору. Он был прямой и вел к балкону. ОНА шла впереди, снимая все на камеру. ОН сзади с тележкой. «Как жена с мужем в супермаркете» – подумал ОН. Вышли на балкон. Сам балкон был тускло освещен, а за ним властвовала ночь.
– Суда. – сказал ОН и прошел по балкону к двери ангара.
ОНА последовала за ним, снимая все на камеру. Дверь ангара открылась и перед ней предстал новый вид техники. Две сигарообразные гондолы, соединенные между собой платформой с салоном. ОН открыл дверцу в задней части и сгрузил туда вещи. Потом открыл переднюю стенку вверх и в бока и сказал:
– Присаживайтесь, сейчас полетим на РАНЧО, поедим, помоемся, отдохнем, а утром поедем на поле убирать урожай.
ОНА села и пристегнулась. ОН закрыл переднюю стенку и нажал на кнопку. Под ними еле слышно заработал мотор и ЧЕЛНОК двинулся вперед. ОН взялся за штурвал правой рукой, а левой нажал несколько кнопок. Ей прекрасно было видно, как ЧЕЛНОК проехал вперед, потом в бок, пока не переехал за борт ГРУЗОВИКА. Здесь он еле заметно просел и, управляемый опытной рукой, двинулся вперед и влево, описывая полукруг. Спереди зажглись две фары. 30 секунд полета со снижением и ЧЕЛНОК еле заметно сел на поверхность. Фары погасли, мотор заглох.
– Все, прилетели. – сказал ОН, и открыл дверь.
– Здесь ни чего невидно. Где луна?
– Сейчас пойдет дождь. Вылезайте и за мной. – сказал ОН, доставая из под сиденья фонарик.
В его луче мелькнула дорожка, мощенная камнем. ОН достал из ЧЕЛНОКА сумку с продуктами и пошел по дорожке, освещая путь фонариком. Метров через 100 луч уперся дощатую стену с дверью, без какого либо запора. ОНА включила камеру и начала снимать. Внутри дома было темно. ОН подошел к столбу в центре комнаты и пошарил по нему рукой. Где-то сбоку заработал двигатель. ОН щелкнул выключателем и дом осветился.
– Извините за беспорядок. Женских рук здесь ни когда не было.
ОНА снимала обстановку: два стола, старых, обшарпанных стола, покрытых синтетической скатертью. Один из них явно обеденный. Четыре табурета, одно офисное кресло, ноутбук на столе, холодильник в углу и у дальней стенки полутороспальная кровать и шкаф. ОН сидел справа, у печки.
– Вы готовите на печке?
– Да.
– А что сегодня на ужин?
– Сначала чай или кофе с бутерами, потом картофель в горшочках с курицей.
Снаружи слышался нарастающий шум.
– Что это?
– Дождь.
ОНА вышла на крыльцо. Свет через открытую дверь освещал участок земли с дорожкой. Шум был все сильнее и сильнее и ОНА увидела, как первые капли упали на землю. Различить их можно было только несколько секунд. Потом мощный поток накрыл дом и прилегающую территорию.
– А ЧЕЛНОК?
– В ангаре. Автоматическая парковка, как только я включил свет. – ответил ОН, вынимая продукты в холодильник.
ОНА все снимала. ОН пошел к противоположной от входа стене с ведром, полным топливных брикетов. На ней были две двери. ОН открыл дверь слева и зашел туда. ОНА последовала за ним. Там стояла еще одна печь, железная и высокая. ОН присел на одно колено, открыл дверцу и начал закладывать в неё брикеты.
– Что это?
– Душ. Сейчас подогрею и будет теплым. Полотенце, конечно, не взяли?
– Да. – смутилась ОНА.
– В шкафу есть. В душе у меня стоит стиральная машинка, если надо. На полочке над ней порошок, мыло, мочалка, шампунь.
– У вас тут все для цивилизованной жизни.
– Почти все.
ОН чиркнул спичкой по коробке. Горящую спичку ОН поднес к ватному диску, пропитанному каким-то горючим. Диск сразу загорелся с одной стороны и ОН положил его в печь. Через минуту огонь весело горел и ОН закрыл дверцу.
С варочной печи засвистел чайник.
– Пошлите, перекусим, заодно поговорим за чашкой чая.
ОН достал с полки над холодильником пачку заварки, сахар, кофе, сгущенное молоко в тубе, печенье, батон. Из холодильника достал масло: сливочное и шоколадное. ОНА поставила штатив с камерой так, чтобы хорошо был виден обеденный стол, подошла и села на табурет. ОН принес чайник с печки и заварочный чайник. Разговор был точной копией разговора при посадке. Поняв, что ни чего нового сегодня ЕЙ не узнать, ОНА встала, выключила камеру.
– Где я лягу?
– На кровати. Белье в шкафу. Стиранное.
– А вы?
– В подсобке. Первом доме. Сейчас там мастерская. Туалет справа от душа.
– Спасибо. – сказала ОНА и подошла к шкафу. Открыла дверцу. На верхней полке стопкой лежали полотенца, ниже – постельное белье. «А ночнушка»? – подумала она. – «Я её не взяла. Спросить – как то неудобно».
– В шкафу висят рубашки, возьмите, если надо будет.
ОНА открыла вторую дверцу. Две кожаных куртки, поношенных, но еще хороших, брюки, джинсы и 5 или 6 рубашек. Взяла самую длинную, пару полотенец и пошла в душ. С большим удовольствием ОНА мылась в душе. Вода была мягкая и теплая. Выйдя из душа вытерлась, надела рубашку и с одним полотенцем на голове, а вторым в руках вышла в комнату. ОН возился около печки, что то мешая в большом ведре.
– Что вы делаете?
– Тесто ставлю. Хлеб надо завтра испечь.
– Вы печете хлеб?
– Да. Научился.
– А что еще можете испечь?
– Иногда себя пирожками балую, или плюшками.
– А меня побалуете? – спросила ОНА, кокетничая.
– Плюшками – да, пирожками – начинки нет. Я вам к кровати полог сделал. Мне завтра рано надо вставать, с тестом работать. Не хочу вас будить.
ОНА обернулась на кровать. Действительно, по периметру висела занавеска, старенькая, но чистая.
– Спокойной ночи. – сказала ОНА, направляясь к кровати со своим рюкзачком.
– Спокойной ночи. – ответил ОН, закрывая ведро.
«Надо материал отправить в редакцию». – подумала ОНА. – «Еще не поздно». Ноутбук показал, что связи нет. Никакой. «Что за дыра». – подумала ОНА. – «А хотя только в такой дыре ОН и мог скрыться от спецслужб. Интересно где это. Ладно, у меня спутниковая связь есть». ОНА достала станцию спутниковой связи.
– Свет выключить? – спросил ОН.
– Да, спасибо.
Свет погас и через несколько секунд скрипнула дверь. За стеной так же скрипнула дверь, потом зашумели перемещаемые предметы, пару раз слышался мат. Потом все затихло. ОНА вернулась глазами к экрану. «С камеры все скачено, а где связь? Не может быть! Может спутник ушел? Редакция 14 лет назад запустила 6 своих собственных спутников по договору с Роскосмосом. Неужели все вышли из строя? Нет даже слабенького сигнала». ОНА отключила ноутбук и убрала его на прикроватную тумбочку. «Мух нет, комаров тоже. Хорошо». – подумала ОНА, засыпая.
ЕЙ приснилось ЕЁ детство. Репортаж, который ОНА смотрела по телевизору, как журналист, лично, давал команду на запуск спутника, находясь на борту космического челнока.
Снилось, как ЕЁ мама пришла с вкусным печеньем, и они втроем с бабушкой его съели с чаем.
Потом снился визит незнакомого человека. Он позвонил в дверь, ОНА открыла, не спросив, кто там. ОНА просто открыла, как будто знала, что не чего боятся. ЕЙ было 14 лет.
– Наталья Эбет?
– Это моя мама.
– Её нет дома?
– Да
– Примите посылку и распишитесь в получении.
Он снял с тележки внушительных размеров ящик и внес в прихожую. С ящика снял накладную и протянул ЕЙ вместе с ручкой. ОНА вывела свои имя и фамилию. Незнакомец положил его в внутренний карман куртки.