Страница 8 из 19
Обугленный труп вдруг зашевелился. Заскребли по земле кости пальцев. Из опалённой груди колдуна вырвался стон. Череп его затрясся, дрожь прокатилась дальше: по плечам и по спине, вдоль рук и ног. Чёрная плоть начала обваливаться, на оголившихся костях появились белые сухожилия и красное мясо.
Сморщенная, как сушёный инжир, кожа стремительно расползалась по телу старика. Пустые костные впадины на его лице заполнили глазные яблоки. Клацнули жёлтые зубы. Через некоторое время содрогающийся от боли колдун уже сумел подняться на ноги. Со злобой он поглядел в том направлении, куда вели следы его обидчика.
– Дже-енн… – прошипел старик. – Джи-инн…
Жалобно звякнули висящие у него на поясе масляные лампы. Могло показаться, что за их медной мелодией раздаются далёкие голоса. Если прислушаться, можно было различить проклятия, вопли, крики о помощи.
Колдун положил на одну из ламп трясущиеся старческие пальцы и оскалил гнилые зубы, которые не могло поправить ни одно известное заклятье.
– Тише, тише… Обещаю, совсем скоро у вас появится новый собеседник…
2 Золотой олень
Переливы птичьего пения, стрёкот насекомых и сотни других голосов – рыкающих, мяукающих, хрюкающих, воющих и смеющихся – наполняли изумрудный полог Хаореора. Казалось, вся полнота жизни сосредоточилась в сплетении их широких извилистых ветвей.
Здесь играли в догонялки обезьянки и небольшие древесные волки с зеленоватой, как трава, шкурой. Здесь же охотились гигантские рептилии и кошки. Среди листвы темнели гнёзда птиц. Некоторые были заброшены и столь массивны, что их вполне могли использовать для ночлега случайные путники.
В вышине, будто праздничные салюты, расцветали яркие орхидеи. Увитые лианами древесные стволы росли тесно, и лучи солнца пробивались к земле лишь тонкими струями. Внизу в вечном сумраке царили насекомые и пресмыкающиеся, обильно разрастались ползучие мхи, плауны и папоротники.
И над всем этим буйным миром джунглей властвовали необыкновенные грибы: крупные и почти невидимые, источающие ароматы подобно цветам и смердящие хуже навозной ямы. Тела одних напоминали застывшие в танцы человеческие силуэты. Другие походили на заросли морских кораллов. Третьи представляли собой сосуды со слизистым содержимым.
Каких только грибов не росло в джунглях Хаореора…
– Беги, беги, беги!!! – крикнула Дженна, подталкивая вперёд своего спутника.
– Надо драться! – взревел Дэзерт, тем не менее подчиняясь приказу.
– Идиот! – огрызнулась Дженна. – Мы же не можем воевать со всем лесом! Знаешь, как устроены лешие? А этот… – она на миг обернулась и, взвизгнув, припустилась ещё быстрее. – Этот ещё и гриб!!!
Бледно-розовая шляпка лешего напоминала буханку испорченного хлеба. Плодовое тело размером с крупное дерево было покрыто тончайшими волосками. Тысячи капель венчали каждую нить. В полумраке леса они светились, точно кровавые глаза, но в любой миг готовы были отделиться от тела, чтобы атаковать свою жертву.
У ножки гриба в липких пахучих лужах угадывались останки птиц и мелких зверей. Чародейка и её спутник едва сумели избежать их печальной участи. Но брызнувшие из ворсинок красные капли обожгли лицо Дженне и ослепили её. Девушка вскрикнула от боли и в тот же миг ощутила на своём запястье пальцы Дэзерта. Демон рванул её за собой.
Они ещё долго бежали, то и дело увязая в паутине грибниц, спотыкаясь о корни, падая и вставая. К счастью, вскоре стена леса разошлась. Сквозь зажмуренные веки Дженна различила свет солнца, услышала шум воды, а под ногами почувствовала каменистую почву. Чародейка облегчённо вздохнула. Твёрдая порода не позволяла разрастаться грибнице, и здесь леший уже не смог бы дотянуться до непрошенных гостей.
Дэзерт помог девушке умыться, а затем и сам погрузился в воду, чтобы ополоснуть с кожи ядовитую пыль красных спор. Спустя некоторое время к Дженне вернулось зрение, и она смогла оглядеться. С запада надвигались тяжёлые дождевые тучи. Туманы, идущие с ними, заслоняли добрую часть пейзажа.
Перед путниками расстилалась широкая река. Должно быть, это была священная Амитара – главная водяная артерия, питавшая и Добур, и Джаэруб. Это значило, что они потеряли ориентир и пошли в противоположном направлении – на восток.
Демон и чародейка проделали долгий путь от Клыков Салжу в поисках нового столпа Сии. По легендам, одно из Древ, поддерживающих мир, могло произрастать где-то в горах Ибу, которые венчали западное побережье Добура. Чтобы быстрее достичь цели и избежать многочисленных опасностей, большую часть времени путники следовали по лисьим тропам. Но в джунглях Хаореора царство теней, пролегающее под кожей мира, стало вести себя причудливо и непредсказуемо.
Тайные тропы могли увести не в том направлении, куда шёл путник. Некоторые из них и вовсе уходили в глубь земли, а в конце вдруг обретали плотность, превращаясь в тупик. И хотя никаких знакомых Дженне фей тут и близко не было, как будто кто-то всё время следил за путниками. Точно некое подобие разума имела сама земля, пронизанная бесконечными грибницами и корнями. Порой всё вокруг начинало вздрагивать, а путников пугали едва различимые, но отчётливые раскаты смеха.
Короче говоря, странствие затянулось. А теперь они ещё и заблудились безо всяких теней.
Дженна осмотрела поверхность воды. То тут, то там из неё показывались каменные спины валунов, будто застывшие в прыжке дельфины. У берегов зеленели сети трав, но ближе к середине река проявляла бурный нрав и обретала пронзительно-синий цвет.
– Не слишком долго купайся, Дэз… – нахмурилась девушка. – Неизвестно, что за хрень водится в этих водах. Боюсь, рыбы, змеи и крокодилы могут показаться безобидными котятками по сравнению с какими-нибудь плотоядными водорослями…
– Проклятый Хаореоре, – фыркнул её спутник, выбираясь на берег. – Похонбесар нам хоть передышку давал, а здесь на нас всё время кто-нибудь нападает.
Дженна рассмеялась и скривила рожицу:
– «В джунглях Добура произрастают причудливые растения, – говорил он. – Мне даже казалось, что некоторые из трав и цветов вполне разумны…» – говорил он. Катан не мог упомянуть, что эти разумные растения питаются хранителями?!
– …И даже глиняными куклами, вмещающими демонов, – мрачно добавил Дэзерт.
– …Помнится, в дальних джунглях Ферихаль обитали похожие создания, – подумав, проговорила Дженна. – Грибов там, конечно, было поменьше, зато повсюду росли хищные цветы. Вот залюбуешься таким дольше необходимого – и… Причём, если в Северных королевствах и Энсолорадо я чувствовала, что всегда могу договориться с лесом, то в джунглях мне кажется, будто мы общаемся на разных языках.
– Но такие, как ты, обладают талантом распознавать и учить любые языки, – припомнил Дэзерт.
– Значит, не все, – пожала плечами Дженна. – Либо что-то мешает мне… – она усмехнулась и продолжила уже спокойнее: — Впрочем, законы всё равно остаются одни и те же. Если тот гриб действительно был леший, ему, скорее всего, не понравилось, что мы с тобой всё время ругаемся.
– Так давай не будем ругаться и придумаем чего-нибудь пожрать, – предложил мужчина. – Вот тебе ещё один универсальный закон: либо ты питаешься, либо питаются тобой!
– …Но только не грибы, – предупредила Дженна.
– А чего бы и нет? – хохотнул Дэзерт.
– Нельзя же есть то, что ест демонов, – брезгливо поморщилась девушка.
– Ох, как ты не любишь меня, – усмехнулся её спутник.
– Ага, ты-то меня просто обожаешь, – ехидно сощурила глаза Дженна. – Видимо, поэтому и не предупредил о приближении работорговцев…
Чародейка кинула взгляд на небо и, оценив обстановку, обошла кругом часть пляжа, чтобы выставить защитную ауру. Хотя вблизи гриба не должны были водиться крупные хищники, стоило подстраховаться не только от них, но и от лесных духов, а особенно от насекомых. Большая их часть отличалась таким аппетитом, что, в отличие от комаров и блох Севера, они с удовольствием сосали кровь вместе с мёртвой водой.