Страница 11 из 64
Глава 6
Бегать от судьбы – это не по-нашему, поэтому я проигнорировала с ума сводящие запахи и решительно направилась к приметной компашке.
Конечно, белый мог просто быть в тренде в здешних краях, но чутье подсказывало, что передо мной студенты приснопамятного Светлого факультета, а к нему у меня, как помнится, свои счеты.
– Приветики! – Я нагло приземлилась на пустой стул и элегантно заправила ошалевшую от такого обращения змейку за ухо. – Никто же не против?
Против были все, но никто не рискнул озвучить претензии вслух. И правильно, значит, соображают.
– Простите, но не имеем чести быть знакомыми с прекрасной леди, – зашел издалека милый мальчик с золотистыми кудряшками. И мне показалось, или он как-то особо вежливо поиздевался надо мной?
– Так леди и подошла, чтобы познакомиться. Маргарита.
Полным именем я представлялась только на собеседованиях, но раз тут все такие воспитанные, буду соответствовать.
Губки миниатюрной девушки напротив недовольно поджались, и я вдруг заметила, что позади нее не рисунок на обоях, а четыре полупрозрачных крылышка, как у стрекозы.
– Сиэль, мы вообще-то поесть собирались, – капризно протянула она.
– Я вам не помешаю, – заверила я. – Вы же со Светлого факультета?
– А ты с Темного, – «стрекоза» нахмурилась, – не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться. Ха.
Мда, приветливостью от них за версту тянет. Я присмотрелась к лицам и убедилась, что именно их в той заварушке в клубе не видела, а мстить невиновным как-то нехорошо. Но и уходить сразу странно.
Под неуютными взглядами я широко улыбнулась:
– Вот и чудненько, мы уже почти друзья.
Мое заявление не возымело нужного эффекта, впрочем, странно было бы надеяться на теплый прием. Но я вдруг поняла, что сама судьба привела нас в это заведение, ведь у меня было кое-что, что требовалось прояснить.
– Ладно, вижу, что без меня тут было лучше, поэтому всего один вопрос. – Я вдруг занервничала, и во рту пересохло. – С вами учится девушка по имени Светлана? Светлана Терёхина.
Если они скажут «нет», значит, мне все-таки показалось, значит, я снова выдумываю себе сложности там, где их нет. В конце концов, с чего бы Светке умирать следом за мной?
Названный Сиэлем переглянулся с остальными, и это явно что-то значило.
– Мы должны ее знать? На Светлом факультете полно студентов.
– Она первокурсница. Должна быть первокурсницей.
Мой коготь принялся выстукивать дробь по столешнице, раздражая всех и побуждая к более активной мыслительной деятельности.
– Может, вам стоит вернуться к своим друзьям? – намекнул златокудрый Сиэль, и дерганье острых ушек выдало его нервозность. Он посмотрел на наш столик, и щеки налились нездоровой краснотой. Я даже обернулась, дабы убедиться, что Морис не танцует стриптиз на столе или что-то в этом роде. Он-то может. Но нет, все в порядке, сидят чинно и мирно. Жуют. Инспектор Флорентин перехватил мой взгляд и как бы невзначай с улыбкой повертел в руке металлический жетон.
Ах, вот оно в чем дело!
– Ну так что там с моей… со Светланой?
«Стрекоза» фыркнула и отвернулась. «Эльф» вздохнул и потер висок.
– Действительно, есть такая первокурсница. Мы едва знакомы, но она хорошо себя показала, ее процент адаптации – один из самых высоких на потоке. Больше мне добавить нечего.
– Неудивительно! – все-таки не выдержала «стрекоза». – Эта девица задирает нос.
– Светка-то? – вырвалось у меня. – То есть я хотела сказать, почему ты так решила?
Я не надеялась на честный ответ, но, похоже, у девицы сильно накипело, потому как она без промедления пожаловалась:
– Мы с девочками пробовали с ней подружиться, но она не хочет участвовать ни в одном мероприятии. А мы на факультете славимся коллективным духом, чтоб ты знала.
И гордая такая сидит, как будто у нас на Темном факультете все сплошь по своим пещерам сидят и топоры точат.
– Ясно, – кивнула я. Но вот проблема – ничегошеньки мне было не ясно.
– Ребята? – к нам подошла высокая женщина с фигурой Наоми Кэмпбелл, примерно таким же оттенком кожи и… львиной головой. В прямом смысле слова.
– Куратор, – обрадовалась «стрекоза», и крылышки возбужденно затрепетали, – наконец, вы вернулись!
Прозвучало так, будто я издевалась над детьми в отсутствии воспитателя.
– Здравствуйте, – я вежливо поздоровалась, но львиноголовая окатила меня презрительным взглядом. У меня даже веко дернулось. – Ох, я ваше место заняла?
И снова ни слова. Может, она разговаривать не умеет, с такой-то башкой? У Куросаки хотя бы только ушки звериные.
– Вернитесь к своему куратору, дорогуша, – произнесла она глубоким голосом. – Студенты не должны блуждать где им вздумается без присмотра. Это может быть небезопасно.
«Для вас» – почти услышала я и напряглась. Да у нас на факультете просто детский сад «Ромашка» по сравнению с этими хмырями.
К нам расслабленной походкой подошел инспектор и сразу же рассыпался в комплиментах перед львиноголовой, ручку ей поцеловал, все как надо. На меня вообще ноль внимания.
– Госпожа, моя спутница не имела цели доставить вам хлопот. Дети в их возрасте такие общительные, вы понимаете.
Мы с крылатой девицей переглянулись с редкостным единодушием во взглядах.
– Инспектор, – важно кивнула львиноголовая. – Вы здесь по делам службы, или…
– Нет, ну что вы! Просто приятно провожу время после рабочего дня.
Я прицокнула языком, напугав остроухого Сиэля, и, не прощаясь, вернулась за стол, где Морис самоотверженно поглощал еду за троих. Он даже не вынул ложку изо рта, когда я плюхнулась рядом.
– Фто такое? – спросил он и сглотнул. – Где ты бродишь? Остынет же.
Я неопределенно дернула ногой. Куратор светлых не хотела, чтобы мы общались, и это можно было объяснить терками между факультетами, но смущает другое. Светка не могла задрать нос, это вообще не про нее. Она… Да она же оказывалась в центре внимания всюду, где появлялась. От нее были в восторге все: от соседских бабуль и бездомных собачек до продавщиц в универмагах и мужчин от шести до шестидесяти шести лет. А уж вспоминать про организацию благотворительных концертов в универе, в которых мне лишь чудом удавалось избежать участия, вообще страшно. В стремлении сделать всем хорошо и весело Светку было не остановить.
Задирает нос? Не общается? Скорее Миллхаус Дрей признается мне в любви, ха!
Инспектор Флорентин вернулся за стол и задумчиво постучал уголком жетона по краю тарелки.
– Всем известно, что два факультета Академии Небытия друг друга на дух не переносят, – сказал он, – но почему мне кажется, что у вас с ними какие-то особые отношения?
Взгляд, устремленный на меня, приобрел такое специфическое, профессиональное выражение, что в воздухе ощутимо запахло допросом.
– Вы меня в чем-то обвиняете, инспектор?
Морис громко икнул и выронил ложку.
– Нас арестуют? Рита, я тебя всего на пять минут оставил. Ты кого-то домогалась?
Я его проигнорировала.
– Пока вы не нарушили никаких законов, я вас просто охраняю, – улыбнулся Флорентин. – Деткам опасно уходить далеко от дома.
– А какой закон нарушил тот, кого вы сегодня ловили?
Морис перестал хомячить, наверное, вспомнил, как его самого чуть не съели у всех на глазах.
– Не хотел отправляться в место, которое подходит темной душе вроде него.
Меня передернуло. Когда каждый день встаешь, собираешься на занятия, завтракаешь в столовой с друзьями, дразнишь куратора и грызешься с новой соседкой, так просто забыть, что уже один раз умирала. У меня не осталось никаких воспоминаний о том, что было с моей душой с момента смерти и до пробуждения на кушетке и под простыней – как будто заснула и проснулась. Может, и я была в шаге от того, чтобы отправиться в «место, которое подходит темной душе».
Морис пихнул меня локтем, случайно или нет, но мне помогло.
– Ну, мы благовоспитанные студенты без криминального прошлого, – усмехнулась я, и Морис торопливо кивнул, прекрасно понимая, что в нашем прошлом успело накопиться много из того, о чем лучше никому не рассказывать.