Влияние

— Вижу.

— Там туалет. Быстро сделаешь свои дела и сразу возвращайся обратно в кресло. Если будешь хорошо себя вести, тебя покормят. Надеюсь, твой Хищник понимает, что ты никак не сможешь выйти из этой комнаты. Сейчас рядом с тобой люди, которые уже видели монстра, они его не боятся. Я тебя очень прошу, не усложняй нам и себе жизнь, просто сделай, что говорят. Ты меня поняла?

— Поняла, — спокойно ответила я.

Мне уже было всё равно, что скажут делать. Лишь бы пустили в туалет и дали поесть.

Человек, который ранее наблюдал за приборами, взял щипцы с длинными ручками и ловко отсоединил от моей головы и шеи все провода. Датчики остались на мне. Потом отсоединил трубку от катетера. Он положил щипцы и принялся аккуратно отстёгивать ремни. Крепления были достаточно далеко от моего тела, поэтому он не прикасался ко мне вообще. Освободитель снял последний ремень и поспешил отойти от меня на безопасное расстояние. Хищник усмехнулся.

Я встала с кресла и у меня резко закружилась голова. Чтобы не упасть пришлось ухватиться за подлокотник. Хотя Хищник уже поддерживал меня одной лапой. Он помог мне потихоньку дойти до туалета. По дороге у меня прекратилось головокружение, дальше справилась сама. После разрешения своих естественных нужд я быстро сделала зарядку прямо в туалетной комнате, чтобы разогнать застоявшуюся кровь. Потом умылась и попила холодной воды прямо из-под крана.

Когда я вошла обратно в комнату, Хищника в ней уже не было. Ушёл. Он провёл со мной почти весь день, наверное, тоже сильно проголодался и отправился на охоту. Мне стало тоскливо и одиноко.

Я села в кресло и меня опять пристегнули. Потом подсоединили обратно все провода и трубочку от капельницы. Спинку моего кресла приподняли, теперь я в нём сидела. Ужин пришлось кушать с ложечки. Освободитель кормил меня очень осторожно, стараясь держаться от меня как можно дальше. Я была слишком голодной, поэтому не показывала своё яростное возмущение от такого унижения. Ничего, переживу.

После ужина Освободитель сел обратно за монитор. Люди с пистолетами удалились, один из них захватил поднос с посудой. Потом пришёл Даниил Николаевич. Я узнала его по голосу.

— Ну что, я думаю, ты достаточно отдохнула и набралась сил, чтобы закончить тестирование.

Я ничего не ответила. Глазами проследила, как он садится рядом со мной и достаёт ту самую коробку с карточками. Врач показал мне одну из них.

— Что ты здесь видишь?

— Ничего, какое-то пятно только.

— На что оно похоже?

— На дерево.

У меня действительно появились силы и терпение пройти этот тест. Он был последним. Даниил Николаевич убрал карточки и подошёл к Освободителю. Вдруг заговорили колонки.

— Молодец, Фаби. Теперь мы хотим кое-что проверить. Хищник сейчас рядом? — спросил доктор Калиот.

— Нет, он давно ушёл.

— Ладно. Сейчас тебе надо просто посмотреть человеку в глаза. Не используй свои способности, — потом он, чётко проговаривая каждое слово, повторил, — просто посмотри в глаза, не посылай образы. Пожалуйста.

Мне не хотелось этого делать совсем, но я ничего не сказала. В комнату вошли трое в своей обычной экипировке со снотворными пистолетами. Двое встали напротив моего кресла. Третий остановился справа от меня, повернулся спиной и снял шлем. Освободитель подошёл к нему и присоединил к его голове датчики и проводки как у меня. Потом сел за компьютер рядом и принялся смотреть в монитор. Даниил Николаевич остался слева от меня, тоже у компьютера.

Храбрец повернулся ко мне и посмотрел мне в лицо. Краем глаза я узнала того, кто утром поймал меня и потом имел дело с Хищником. Видимо он у них тут самый смелый и отчаянный.

Я опустила глаза на свои коленки. Мне было страшно смотреть Бесшлемному в глаза. Просто страшно. И не только потому, что в любую секунду может появиться Хищник и наброситься на него. Просто раньше я так не делала. Никогда. Визуальный контакт всегда сопровождался мгновенной отправкой моих картинок.

— Фаби, мы ждём, — поторопил меня доктор Калиот.

Я глубоко вздохнула и сделала то, что от меня хотели. В голове сразу начало вибрировать, от чего зазвенело в ушах. Неприятное ощущение. Пару секунд мы смотрели друг другу в глаза, потом я резко отвернулась.

— Больше не могу. Голова болит, — сказала я, глядя на тёмное окно.

— Ладно, — сухо сказал Калиот, — теперь отправь ему хорошую и безопасную картинку.

Я снова посмотрела в глаза Бесшлемного и отправила ему образ, который первый пришёл на ум. Мне это было совсем несложно, никаких странных ощущений я при этом не испытывала. Он увидел, как в него летит баскетбольный мяч и поймал его. Бесшлемный покрутил в руках пустоту и сказал:

— Мяч такой реальный! Я чувствую его резиновую пупырчатую поверхность. Тёплый, — он поднёс его к носу и сделал глубокий вдох, — и даже пахнет резиной! Что дальше?

Я уже не смотрела на него. Как силой мысли избавлять людей от своих образов, я не знала. Есть только один вариант — отойти подальше. Наверняка исследователи об этом знали. Поэтому пусть сами разбираются. Мне оставалось надеяться, что сейчас не появится Хищник.

— На сегодня всё, — сказал доктор Калиот.

Даниил Николаевич быстро поднялся и подошёл ко мне. Он покрутил что-то у моей капельницы, и я увидела, как по трубке потекла прозрачная жидкость. Мне стало понятно, что это снотворное. Я снова посмотрела на Бесшлемного. Он продолжал сжимать в руках пустоту и рассматривать её. Мяч исчез, когда у меня в глазах всё начало расплываться.

Глава 10

Следующий день прошёл без приключений. Вообще. Утром я проснулась подавленной, скорее всего из-за снотворного. Даже обнаружение на кровати подушки не подняло мне настроение. Встала, умылась, попила воды и легла обратно. Через некоторое время незнакомый мне голос в колонках известил:

— Доброе утро, Фаби! Скоро тебе принесут завтрак, не вставай пока с кровати.

Я даже не пошевелилась. Когда посетители ушли, оставив на столе поднос, колонки пригласили меня к столу. Я полежала ещё немного и побрела завтракать. Опять каша, чай. Эх, сейчас бы блинчиков со сгущёнкой и какао. А потом в кинотеатр на какой-нибудь новый мультфильм. Села бы на самом верхнем ряду, на своём любимом восьмом месте. Если бы оно было занято, убедила бы того человека в том, что он ошибся креслом.

Кроме подноса с завтраком, мне принесли стопку белых листов бумаги и стакан с цветными карандашами. До обеда я пыталась сделать какие-нибудь фигурки оригами, но ничего не вышло. Давно не тренировалась и забыла даже, как сделать кораблик. Поэтому пришлось рисовать. На всех листах я изобразила городские дома. Разной высоты и разного цвета ровные прямоугольники с множеством одинаковых квадратных окон. На небе звёзды, луна, солнце. Я рисовала медленно, аккуратно, чёрточка к чёрточке, чтобы было очень похоже на настоящие высотные дома.

После обеда у меня появились пазлы. А после ужина всё это забрали. Наверное, мои рисунки собирались тоже изучить или повесить на стену в каком-нибудь кабинете. Я не расстроилась. Все свои предыдущие рисунки мне приходилось оставлять в местах временного обитания.

Новый день начался как обычно. Я чувствовала себя гораздо лучше, чем накануне, но уныние на душе осталось. После завтрака в колонках появился доктор Калиот. Я тогда уже сидела на кровати.

— Привет, Фаби!

— Привет, доктор Калиот.

— Давай поговорим?

— О чём? — спросила я будто без интереса, хотя беседа лучше, чем одиноко сидеть в комнате.

— О тебе и Хищнике.

— Опять⁈ Вы же о нём уже спрашивали, — недовольно сказала я.

— Я хочу понять, как именно он помог тебе сбежать из детского дома. И как ты сама смогла прожить столько времени в городе.

— Это было давно, я не помню, — поспешно заявила я.

— Тебе Хищник запрещал об этом рассказывать?

— Нет.

— Ну, тогда давай вместе вспоминать, — сказал Калиот со вздохом. — Ты ушла поздно ночью, когда все спали. Проснулась и захотела посмотреть, что там на улице?