Страница 7 из 16
— Это вообще спонтанно вышло, я действовал по ситуации, — оправдывается он. — Но зато ты рядом и я делаю вывод, что мой подкат удался.
— Ты такой придурок, Сень, — вздыхая, качаю головой я.
— Тебе же нравится!
— Нет.
— Да.
— Смысл спорить?
— Если бы тебе не нравилось, я бы не спал с тобой!
— Не со мной, а у меня. Это — две разные вещи! — протестую.
— Это вообще не разные вещи, потому что от этого смысл не меняется. Вот он я — сплю в твоей квартире. На твоей подушке. Даже на двух. Укрываюсь твоим одеялом.
— Ты спишь на полу. На надувном матрасе. И укрываешься одеялом, в котором я носила своего пса, чтобы его усыпили в ветеринарке.
Тишина. Слышу, как скрипят зубы у Арсения. Ну а что? Сам же хотел правды — вот получайте, распишитесь и, пожалуйста, не жалуйтесь.
— Ты жестокая женщина, Розочка, — выдает в конечном итоге он.
— Не без этого. — возвращаю ему его же реплику. — И вообще, хватит болтать. Я устала и этот дурацкий день должен уже наконец закончиться.
Работа, дурацкий корпоратив, дурацкий Тайный Санта, полиция, операция по спасению рук Сени и истина, которая открылась под покровом ночи. Это все слишком…
— Не могу с тобой не согласиться, Ириш, ибо глаза мои слипаются от усталости.
— Тогда спокойной ночи, — говорю я и отворачиваюсь от Сени.
Несмотря на усталость, сон не идет, поэтому я прислушиваюсь к звукам в комнате. Со стороны Арсения тихо — ни сопения, ни храпа, но неожиданно он зовет меня громким шепотом:
— Ириш!
— Ну чего тебе?
— А все таки как хорошо, что я появился снова в твоей жизни, да?
— Балда, Сеня. Спи. Завтра рано вставать.
— Завтра выходной.
— У меня — да, а вот тебе надо сдриснуть отсюда, пока я сплю.
— Даже и не надейся, Розочка. Теперь ты меня отсюда не выгонишь.
Это-то и страшно.
Глава 9. Не к добру
Просыпаюсь от умопомрачительного запаха.
Смотрю на телефон: время одиннадцать утра. Потягиваясь на кровати, не могу сдержать улыбки.
Надо признаться самой себе, пока никто не видит и не слышит: я устала от одиночества. И хоть я рассказываю всем направо и налево о том, как мне хорошо одной, факт в том, что все это — ложь.
Когда я последний раз просыпалась вот так: чтобы будил не будильник, а вкусный аромат свежесваренного кофе, а еще лучше горячие поцелуи?
Ответ прост: никогда такого не случалось в моей жизни!
Черт возьми, даже вспомнить не могу, я настолько одичала в своем одиночестве, что забыла, когда мне было хорошо с мужчиной в последний раз.
Встаю с кровати и накидываю халат.
Быстро пробегаю мимо закрытой двери в кухню, из-за которой слышен невероятный аппетитный запах, от которого моментально урчит в животе.
Но появиться заспанной перед своим недо-гостем, я не могу. Хоть я и одичавшая одинокая дева, почистить зубы — дело святое.
Закрываюсь в ванной комнате и делаю свои дела — быстро принимаю душ, расчесываю волосы и чищу зубы. Переодеваюсь в домашние брюки и свободную футболку.
С сомнением смотрю на косметичку, размышляя — подкрасить ресницы или нет? Но потом понимаю, что это перебор и решительно толкаю дверь, выходя в коридор, а следом в кухню.
— И что мы тут делаем? — спрашиваю громко.
Сеня стоит у плиты в одних трусах. Я фотографирую в своей голове этот образ, потому, что парень выглядит нереально сексуально. Мама дорогая… какое у него тело. Мощь! Сила! А что это в районе паха… Господи ты боже мой!
Пока я давлюсь собственной слюной, уже никак не связанной с ароматами, Савельев оборачивается у плиты, дергается, роняет на пол вилку.
— Не к добру это, — выношу вердикт, глядя на прибор.
Тот, который сейчас лежит на полу. Конечно же на него! А вы о чем подумали?!
Хотя другой прибор тоже манит к себе взгляд, но я даю себе мысленный подзатыльник и фокусируюсь на лице моего непрошенного гостя.
— Ты передвигаешься, как привидение! — вспыхивает Арсений. — Нельзя громче топать?
— Нельзя. Подо мной живет соседка — пожилая женщина. Так вот я для нее всегда громко топаю, даже когда нахожусь на работе.
— Так может у тебя тут полтергейст? — вскинув брови спрашивает он.
— Да, завелся у меня тут на днях полтергейст один, знаешь? Завелся — хрен выгонишь, — едва сдерживая улыбку, говорю я и прохожу на кухню, сажусь на то же место, где сидела вчера.
— Это потому что у тебя очень уютно.
Савельев разворачивается, берет тарелку и накладывает в нее спагетти. Затем ставит передо мной и кладет приборы. От тарелки пахнет невероятно вкусно. Сглотнув слюну, я спрашиваю:
— Что это?
— Карбонара, Розочка.
Сеня накладывает и себе, ставит тарелку на стол, затем разворачивается и делает две кружки кофе, расставляя их на столе.
Да ты ж моя хозяюшка, поглядите на него! И готовит вкусно и ухаживает красиво, и тело — глаз не оторвать, но прям вот хрен найдешь причину, чтобы поссориться с ним и выгнать. Вслух я ему, конечно, этого не говорю. Сразу приступаю к еде.
Она такая вкусная, что я просто не могу оторваться, буквально проглатываю все одним махом. Счастливая, откинувшись на стуле, поднимаю взгляд на парня.
Тот, с умилительной улыбкой, подперев подбородок, смотрит на меня.
— Что? — изогнув бровь, спрашиваю его.
Сеня растягивается в еще большей улыбке, обнажая белоснежные зубы и отвечает:
— Ты смела всё как маленькая, голодненькая хрюшка, — протягивает мне салфетку.
А вот и повод нашелся.
С каменным выражением на лице, забираю салфетку и вытираю рот.
— Загостился ты у меня, Сеня, — цокнув, говорю я, испепеляя его взглядом.
— Брось, — отмахивается Савельев и приступает к своей еде, а я, пока он не видит, блуждаю взглядом по его широкому торсу. — Давай, детка, запускай обратно свои колючки. Тебе же понравилось?
Врать не вижу никакого смысла, наверняка бывший парень старался. Я не настолько жестокая, чтобы не оценить старания парня.
— Вкусно, — киваю я. — Где ты научился так готовить?
— Я купил небольшой, уютный ресторанчик, — пожимая плечами, поясняет он.
— Что? — ахаю я. — Ты и ресторанчик?
— Ну да, — смущаясь отвечает он. — Все началось, как шутка, а в итоге превратилось в дело жизни.
— Расскажи, — неожиданно для самой себя прошу я.
Сеня вскидывает на меня глаза, в которых вспыхивает какой-то огонь. Да-да, Арсений, мне очень интересно, чем ты занимаешься.
— С удовольствием, Ириш. Только ничего особо интересного я выдать тебе не могу. У меня были деньги, которые я хотел инвестировать в какой-нибудь проект. Как-то раз мы, с моим братом Саней, проходили мимо убогого, заброшенного помещения, в котором когда-то было какое-то кафе и я ляпнул, что смогу сделать конфетку из любой дыры.
— Дай-ка угадаю, — перебиваю я его, расслабляясь. Усаживаюсь поудобнее на стуле и подминаю под себя ногу: — Наверняка вы поспорили на то, что у тебя получится поднять на ноги это заведение?
— Видишь, как хорошо ты меня знаешь, — самодовольно произносит он. — В общем да. Ударить в грязь лицом я не мог, поэтому пришлось поднимать заведение. Теперь там небольшой, камерный ресторан, в котором подают блюда разряда высокой кухни, а также простые, понятные.
— Это здорово. Я рада, что у тебя получилось, — без тени усмешки, совершенно искренне, говорю я. — А готовить ты где научился?
— У меня там работает крутой повар — Ник, вот он и научил меня, как готовить некоторые блюда. Он очень интересно рассказывает, поэтому запомнить и заново воспроизвести не сложно.
— Мне было очень вкусно, спасибо, — снова говорю начистоту.
Савельев аж зарделся, видимо не рассчитывал на мою похвалу. После шикарного завтрака, он поднимается и направляется к раковине.
Я подрываюсь и перехватываю его, хватаясь за тарелку:
— Я помою посуду.
— Нет, я! — Он не отдает мне тарелку и тянет на себя.
— Ты готовил — я мою. Все честно, — давлю свою линию.