Кесарь

- А с тобой мы после договорим. Ой, договорим…

После чего, круто развернувшись на каблуках, стремительно покинул каземат, едва не сбив шарахнувшегося в сторону холопа – и так и не замочив сапог в крови несчастного…

Дмитрий Иванович Шуйский прекрасно знал об Обществе Иисуса. Ушлый и жадный до власти испанец из страны басков Игнатий де Лойола создал идеальный механизм для интриг, слежки и убийств под сенью католической веры.

Основами нового ордена, чей глава подчинялся только самому папе римскому, стали: жесточайшая дисциплина, строгая централизация, беспрекословное, иерархическое повиновение младших по положению старшим, абсолютный авторитет главы — пожизненно избираемого генерала. Сей глава именуется братьями общества не иначе как «черный папа».

Да и с подчинением Риму у иезуитов не всегда все было гладко... Ибо порой орден мог преследовать именно свои интересы, без оглядки на великого понтифика.

Перед смертью Лойола продиктовал последние наставления, внесенные в устав, в которых сформулировал основной принцип ордена: «Я должен вверить себя в руки Господа и того, кто управляет мной от Его имени, подобно трупу, не имеющему разума и воли».

Князь Дмитрий Иванович улыбнулся, ускоряя шаг. Он как никто понимал, что формула беспрекословного подчинения просто необходима не только для церковных дел, но и для дел сугубо земных.

- Erit sicut cadaver. – беззвучно произнес боярин.

Моралью братья Ордена себя не сковывали. Даже придумали называть ее accomodativa, приспособлением. В зависимости от обстоятельств эта система давала широкие возможности произвольно толковать основные религиозно-нравственные требования, а также поступать так, как должно черному папе, а не так, как предписывают заповеди Христовы. Для большей успешности деятельности орден разрешил многим иезуитам вести светский образ жизни, сохраняя в тайне свою принадлежность к ордену. Благодаря чему щупальца этого монстра распространились по всей Европе, наводнив ее сотнями осведомителей и верных слуг! А ответственность только лишь перед папой и освобождение от многих религиозных предписаний и запретов, помогали пополнять ряды общества едва ли не ежедневно... Орден был гибок в своей деятельности, почти неуловим – и удивительно вездесущ.

В Польше иезуиты появились почти сорок лет назад по приглашению архиепископа Вармийского Станислава Гозия. Вскоре они приступили к созданию коллегиума в Вильне – поскольку именно там был пролег передовой рубеж борьбы кальвинизма с католицизмом; иезуитов просто коробило от популярности протестантизма! Но братья ордена проявили себя весьма дальновидными деятелями: без всякого страха они помогали больным чумой, организовывали религиозные службы и процессии, подкрепляя дух верующих. А в диспуты с протестантами вступали показательно без гнева и неприязни...

Шуйский умыкнул.

Да-а, без гнева и неприязни на людях. Но куда потом пропадали осмелившиеся вступить с иезуитами в спор наивные протестанты?

Так или иначе, иезуиты обратили в католицизм сыновей литовских магнатов, успевших удариться в протестантство – Радзивилла Чёрного, Льва Сапегу, Ивана Чарторыйского, Ивана Ходкевича. Заполнили Речь Посполитую своими сторонниками, всегда готовыми помочь как информацией, так и своим участием.

Также с помощью иезуитов на польский престол после смерти Сигизмунда Августа усадили Генриха Валуа. Но к удивлению, да и сожалению черного папы, француз подарок не оценил. Генрих смотрел в сторону родной земли – и пусть вначале он произвёл неизгладимое впечатление на ляхов своим умом, манерами и речью, но после его отношение к стране и внешний облик абсолютно отвратили шляхту. Внутренними делами Польши король вообще не интересовался. А поскольку польским языком он не владел, то участие в различных церемониях и публичной жизни его невыносимо раздражало... Ночами он развлекался, а днём спал; играя в карты, король нередко проигрывал огромные суммы, что после возмещал из польской казны.

И к ужасу ордена, как только освободился французский престол, Генрих тотчас сбежал из Речи Посполитой!

Дмитрий Шуйский не выдержал и рассмеялся, вздрогнул следующий позади Семен.

Делая первые шаги в Польше, иезуиты не преминули распространить свое влияние и на Святую Русь. Ведь папа римский Григорий Тринадцатый был убежден, что государство Московское можно уговорить на унию! И еще во время выборов на польский престол наравне с Генрихом обсуждалась кандидатура и Ивана Васильевича Четвертого – но в обмен на корону с царя требовали уступки латинянам… На которые Иван Васильевич не пошел. Зато в краткую эпоху побед Стефана Батория в Ливонскую войну, когда царь Московский сам предложил мирные переговоры, в Старицу, где располагалась царская ставка, тотчас отправилась миссия во главе с папским легатом Поссевино. Иезуитом…

Впрочем, тонкий дипломат Иван Васильевич вел свою игру. Он не отвергал предложения иезуита, пытавшегося склонить царя к унии с католической церковью, понимая, что папа Григорий грезит о возрождении Флорентийской унии – и жаждет втянуть Русь в коалицию, направленную против турок-осман. Нет, Иван Четвертый пышно встретил посланца, воспользовался его помощью как посредника в переговорах с ляхами… Но как только Ям-Запольский мир был заключен, все предложения папы были вежливо отвергнуты. Однако самому Поссевино было разрешено беспрепятственно путешествовать по Московии, что было большой ошибкой государя – ведь орден и сам легат затаили злобу на царя, сумевшего их перехитрить! Уже в августе 1582 (мир был заключен в январе того же года) легат отписал, что «царь скоро умрет».

И действительно, через два года Ивана Васильевича, доверявшего себя лечить заморским докторам, не стало... Смертельная болезнь царя не была похожа на одномоментное отравление ядом – но главе дознания и пыточных застенок, Дмитрию Ивановичу ли не знать, что последовательно давая человеку небольшие порции яда, можно спровоцировать протекание долгой и мучительной болезни, кажущейся со стороны естественной? А когда придет время, кратно увеличить дозу – оборвав мучения жертвы…

Но Антонио Поссевино не только отомстил царю отравлением – пусть и через третьи руки – да небылицей о собственноручном убийстве Иваном Четвертым сына и наследника, растиражированной по всей Европе! В то время как последний умер от «неизвестной» болезни, отравленный не иначе как пособниками иезуитов… Нет, легат также усиленно создавал в Московии сеть приверженцев ордена, способных действовать изнутри в его интересах. Сколько их теперь на Руси? Кто знает… Но еще со времен Батория, покровительствовавшего иезуитам и возвысившего Виленский коллегиум до статуса академии (а самого Поссевино сделавшего своим советником!), иезуиты наводнили соседнюю Речь Посполитую. И с уже с ее земель вполне могли проникать в земли Московского царства все последние годы…

И все же – зачем ученик Поссевино приехал именно к князю именно сейчас? Опять двойная игра Рима? Или тройная игра Ордена?

А главное – какие у них планы на кесаря?!

- Воды принеси, колченогий. – приказал Шуйский, покинув казематы. – Негоже встречать гостя в крови.

Слуга моментально принес поднос с водой.

- Где латинянин? – умываясь, спросил боярин.

- У ваших покоев, княже, дожидается. В черном весь, аки в трауре.

- Положено у них так, остолоп.

- Лицо как у змея. Взгляд еще хуже.

- Понятно... – протянул князь.

Бегло взглянув на руки и не заметив крови, Дмитрий неторопливо поднялся к своим покоям.

- Приветствую великого князя. – склонился человек в черном, обратившись к Дмитрию Ивановичу на чистом русском. Черные брови, такие же черные глаза, волосы, зачесанные назад, смуглое, обритое лицо… На иезуите нет монашеской сутаны, и он совершенно не похож на монаха. Добротная одежда европейского дворянина, вот только нет ни одного светлого пятна... А еще глаза: ледяные, цепкие, внимательные... Как у змеюки, что смотрит на свою жертву перед броском.

- Великий князь – мой племянник. Меня можешь звать Дмитрий Иванович. И не стой как истукан, заходи, присаживайся. – боярин распахнул дверь в покои и указал на один из резных стульев, стоящих у его рабочего стола.