Король Запада

Раад такой высокий, что Ал’Зида, повиснув на нём, не достаёт ногами до пола, лишь беспомощно мотать ими в воздухе может. Она превращает этот недостаток в преимущество, начиная колотить, что есть мочи. Но мужчине подобная экзекуция что слону дробина — мешает не больше, чем комар.

— Прекрати, пока снова не оказалась на полу, — все-таки делает предупреждение Эрии, чем демонстрирует благодушие — другую бы сразу скинул. Та не реагирует на предупреждение, глаза ей застилает праведный гнев. Приходится мужчине привести угрозу в исполнение. Ал’Зида ойкает, приземляясь на доски копчиком. — Ты к этому делу не имеешь отношения даже. Твоё присутствие здесь — знак моей доброй воли, что уже на исходе. Если не хочешь, чтобы тебя вышвырнули из замка в снежную Пустошь или и вовсе за стену, то прекрати себя вести, словно ребенок. Тебе ли не знать нравы Материка? Хоть моё, Западное, королевство и считается жестоким местом, но Южное ничем не отличается. По небу летают драконы, которым королевская семья позволяет лакомиться их народом. Очень благородно.

Ль’Ву больше не может терпеть, поэтому влезает в разговор, дополняя фразу ректора:

— Потому что драконом плевать на любое разрешение. Они берут, что хотят. Это древнейшие существа Материка, по легенде именно через них приходит Магия в этот мир. Не дави на девочку!

Рааду хватает одной руки, чтобы отцепить от себя пиявку и буквально швырнуть её в сторону нага. Тот ловит переходящий приз, обвивает хвостом, не давая упасть, а после удерживает на месте.

— Раз так проникся к ней сочувствием, то почему бы вам не жениться? — л’Валд к собственному удивлению чувствует ревность, черную, словно самая темная ночь. Ему совершенно не нравится мысль, что девчонка достанется глупому змею, что не умеет различать работу и личное. — Хотя вряд ли это возможно: преступник и королевская дочь. Впрочем, не будет отвлекаться, — вновь поворачивается к Доте, — знаешь, легкая пощечина это только начало. Если понадобится, я тебя на кусочки порежу, но добьюсь правды. Ты действительно хочешь мучиться и всё равно потом всё рассказать? Это было бы не очень умным планом, а ты девочка сообразительная, насколько мне показалось.

Служанка задумывается. За всю её жизнь ей приходилось множество раз лгать, предавать и хитрить — делать всё, чтобы выжить. Так она потеряла семью, друзей, работу — всю жизнь. Выживать девочке в этом мире сложно, особенно, когда она одна, беззащитна и наивна. Впрочем, от последнего качества быстро избавилась, иначе не смогла бы выжить. Ещё одно предательство сейчас, чтобы спасти свою жизнь, не так уж и страшно, скорее пугает то, что последует после этого — ей отомстят, Дота знает это точно.

Л’Валд будто что-то улавливает и тут же пытается успокоить пленницу:

— Ты можешь рассчитывать на мою защиту, если прямо сейчас начнёшь сотрудничать. Мне просто нужна правда. Нивес говорила, что ты — хороший ребенок, так что не верю, что именно тебе пришлось убить своих хозяев, — решает мужчина проявить хитрость, вспомнив слова Даара.

— Только после клятвы на крови, иначе и звука не издам, пока меня кромсать будешь, — выдвигает условие Дота.

Клятва на крови — дело серьезное. Принесший её уже не сможет уйти от обязательств, иначе Магия накажет. И лишение Сил — самое малое, что она может устроить. Бывали случаи, когда проклятым оказывался весь род и будущие поколения того, кто не сдержал слова. Раад же является королем, у которого ещё даже наследника нет — род л’Валдов не может оборваться. Но другого выхода мужчина не видит.

Взрезает ладонь кинжалом, что всегда носит с собой, капает сразу же выступившей кровью на чужое лицо и произносит клятву. Магия принимает её, и мужчина чувствует, как на левой руке сжимается невидимый браслет контракта с Силой. Теперь назад пути нет.

— Твои требования я выполнил, пора исполнить свою часть сделки.

То, что он узнает от Доты, кажется просто невероятным. Мало того, что она пришла работать в замок с улицы, так ал’Сандры, по её же словам, даже не проверяли девочку, пожалев сироту. Но уже тогда Дота преследовала свои, не самые законные цели. Как она объяснила, однажды во сне к ней пришел мужчина. Он долго беседовал с ней о мире и Магии, о том, что равновесие нарушено, рассуждал, как это можно исправить.

— Он каким-то образом влез в мои мозги. Я не могла думать ни о чем другом, кроме того, что просил сделать незнакомец, — вспоминает каждую деталь Дота, — но я не убивала короля и королеву. Раньше бы без раздумий это сделала, но затем, увидев, как изменилась Нивес, как сильно она любит их, пытается наверстать упущенное, у меня рука не поднялась совершить злодейство.

— Этот мужчина называл тебе свое имя? — этот вопрос интересует Раада не меньше других.

— Нет. Но он сказал, что делает всё это ради Приходящих, которых безжалостно истребляют в этом мире, не смотря на то, что их появление — решение Магии.

«Снова эти чертовы Приходящие!» — взрывается раздражением л’Валд. То есть все эти проблемы из-за иномирян, что в последнее время все чаще занимают тела жителей Материка. Король Запада так долго боролся с ними, а какой-то фокусник-менталист заговоры строит. Ещё и во снах появляется, что требует немалого запаса магических сил — сильный противник, если выйти один на один.

— Что конкретно ты сделала?

— Лишь направила Пирона по пути смерти, дав ему яд.

— То есть, это сделала не Нивес? — самый главный вопрос, что волнует Реала, тот задаёт, чуть подумав. Лучше выяснить правду сразу, а не гадать.

— Нет, конечно! — отрицательно качает головой Дота, — она находится под защитой незнакомца. Он защищает всех Приходящих.

«Я так и знал!», — ликует король Запада. Интуиция его не обманула, твердя вновь и вновь, что ученица не прежняя ал’Сандр, но как же в таком случае она смогла обойти проверку Совета? Уж не скомпрометирован ли он? Теперь подозрительным Рааду кажется абсолютно всё происходящее. И разбираться с тайнами ему придется в одиночестве, потому что тот никому больше не доверяет, в каждом живом существе видит врага.

— Что ж, теперь мне многое стало ясным, — л’Валд садится на стул, переводя дух. — Ль’Ву, то, что Нивес не является убийцей никак её не оправдывает, ведь теперь за ней преступление похуже — она иномирянка. Тебя преследовать за неповиновение не будут, но не надейся, что стану доверять, как раньше.

Даару остается лишь порадоваться, что Доте неизвестно о том, что он тоже Приходящий.

Глава 17

Пирона казнят в вечер того же дня, на закате. Л’Валд даже думает, что умереть в такой красивый миг — что может быть прекраснее? Вначале он зачитывает обвинительный приговор, затем показания свидетельницы, Доты, выслушивает визгливое отрицание произошедшего от управляющего, а затем король Запада сам заносит топор, по-старинке отделяя голову убийцы от тела. На это смотрят все домочадцы: многочисленные ал’Сандры, слуги, прихожане из города. И у всех на лице горит лишь одна эмоция — ненависть, ведь короля и королеву здесь любили за их сердечное отношение к своим подданным. Раад же чувствует моральное удовлетворение, понимая, что на одного врага, глупого и самонадеянного, стало меньше. Но у него сейчас в мыслях только таинственный незнакомец, пробирающийся в чужие сны и пропагандирующий любовь к ближним своим Приходящим. Вот кто настоящая проблема. О таком способе применять менталистику Раад никогда не слышал и не читал, следовательно, придется перерыть всё в библиотеках его родового замка и Академии, надеясь найти хоть какую-то зацепку.

Эрия с ним так и не разговаривает. Во время казни не отворачивается, но закрывает глаза, не желая видеть чужой смерти. Л’Валд же не может понять, почему она так боится, ведь жестокость в порядке вещей на Материке. Ещё неприятнее ему видеть, как ль’Ву утешает его гостью, кладет руки на девичьи плечи, будто имеет на это какое-то право. Вечером Раад решает высказать всё, что думает.

Выводит ал’Зиду в комнату, чтобы чужие уши не подслушали, указывает рукой на кресло, приглашая присесть.