Время контакта

‒ Сто двадцать, ‒ взревел Йоханссон, ‒ до тех, до кого ещё не дошло ‒ сообщаю: первый пункт устава Корпуса жандармерии гласит: «Командир всегда прав!»

‒ Знаем знаем, а второй пункт ‒ «если командир неправ ‒ смотри пункт первый», ‒ ещё один голос вылетел из строя.

‒ Выйти из строя! ‒ сержант подлетел к взводу и пристально вглядываясь в лица новобранцев, пошёл вдоль шеренги новобранцев. Строй не шелохнулся.

‒ взвод упал отжался. Сто двадцать раз. Вачовски и Демьянов, плюсом сто двадцать. А пока вы отжимаетесь, умники трусливые, я вам поясню основные положения устава. Объясняю один раз. Кто не спрятался ‒ я не виноват. Запомните, у нас один за всех и всё за одного. Если один олень струсил ‒ отвечает весь взвод. Это второй пункт устава. А третий пункт гласит, что открывать рот можно только с разрешения командира и отвечать на непосредственно заданные рядовому вопросы. На вопросы командира отвечать кратко либо положительно, либо отрицательно: «Так точно, сэр», «Никак нет, сэр». Если мне нужны подробности я сам у вас их спрошу. Если вам что-то неясно, то вы прежде чем обратиться с вопросом к командиру, должны спросить у него на это разрешение фразой: «Разрешите обратиться, сэр?». Вам все ясно?

Ответом ему было молчаливое натужное сопение отжимающегося взвода.

‒ Не слышу, взвод, вам все ясно?

‒ Так точно сэр, ‒ нестройно просипело тридцать уставших глоток.

‒ То-то же! Ну и чтобы закрепилось всем еще по двадцать отжиманий.

Лен видел, кто выпендрился своим остроумием перед сержантом, а потом испугался выйти из строя. Этот долговязый парень стоял через одного от Лена, и он пообещал себе, что языкастый трусливый дрыщ обязательно поплатится за свою трусость. Судя по взглядам в сторону дрыща еще пары ‒ тройки парней ‒ не только Осборн собирался отблагодарить того за физкультуру.

Когда взвод Лена закончил отжиматься, ангар уже опустел. Все другие подразделения уже куда-то рассосались.

‒ Взвод, стройся! Рааавняйсь! Смирно! На лево! За мной шагом марш! — сержант подождал пока его подчинённые уже более-менее синхронно выполнят команды и повел их в дальний конец ангара.

На грузовом лифте они поднялись на другую палубу. Здесь, под огромной надписью: «Санобработка и дезинфекция» сгрудилась огромная толпа новобранцев. Все они гомонили, смеялись, ругались, толкали друг друга, играли в какие-то игры, что-то жевали и медленно, но неотвратимо продвигались к дверям с надписью: «Начало процедуры». Высокие двери были широко распахнуты, и все-же казались узкой щелью едва-едва пропускающей сквозь себя людское море. Лен глядя на двери почему-то представил себе песочные часы. Такие он видел в детстве, в школе на физике. Они его так поразили, что весь урок Лен с открытым ртом наблюдал как песок тонкой струйкой падает вниз. И схлопотал пару. Вот и сейчас…

‒ Взвод равняйсь! Смирно! — зычный голос сержанта вырвал Лена из воспоминаний, ‒ слушай мою команду! Сейчас вы все пройдете санобработку. Вас избавят от всей той гадости, что вы притащили на себе со своих зачуханных комков грязи, где вы по чьему-то недосмотру появились на свет и теперь отравляете жизнь мне и всей Сатрапии. Следуйте указаниям информационных табло и запомните: вы из четвертого взвода второй учебной роты Отдельного полка жандармерии. Вольно! Выполнять! Встретимся на той стороне чистилища, ‒ сержант исчез за закрывшимися дверьми грузового лифта.

Как только сержант ушел, юркий парень из его взвода и по совместительству земляк Лена, Том Беренджер, ввернулся в толпу и скрылся среди плотно стоящих новобранцев, ‒ пойду разузнаю, что да как, ‒ донеслось до Лена.

Впрочем, не успел Лен оглядеться, как Том уже вынырнул из толпы. Подскочил к Демьянову и со всей дури дернул за нагрудный карман его рубашки.

Раздался громкий треск и карман вместе с частью рубашки повис на поясе Петра. Демьянов моментально выбросил руку вперёд и Том схватившись за глаз полетел на пол. Кое-как поднявшись и опираясь на плечо Лена, он заверещал:

‒ Ты чего дерёшься!

‒ А ты чего напал и рубашку мне рвёшь! ‒ Пётр, придерживая одной рукой, оторванный лоскут, другой стал собирать рассыпавшиеся по полу мелкие вещи.

‒ Так это обычай такой.

‒ Кто тебе про этот обычай рассказал? ‒ Демьянов уставился на Тома и стал демонстративно медленно разминать кулаки. Том, увидев это, спрятался за Лена:

‒ Лен чего он. Это обычай такой ‒ мне пацаны в начале очереди рассказали. Всё равно всю одежду утилизируют, во всяком случае так говорят санинструктора. А так оно на самом деле или нет, то знает? Но чтобы она кому-нибудь случайно не досталась, вот и принято её рвать! Но…‒ Том поднял вверх указательный палец, ‒ на соседе, потому что свою жалко, рука не поднимается. А он сразу драться!

‒ Вот так что ли? ‒ Лен засунул пальцы в задние карманы брюк Тома и как следует дёрнул. Брюки с треском упали на пол. Раздался дружный гогот множества здоровых парней.

‒ Тогда понятно. Сразу бы так и сказал, ‒ Дёмин схватился за воротник рубашки Тома и как следует рванул. Рубашка упала на пол. Том остался в одни кальсонах. Кругом продолжало ржать несколько взводов.

‒ Хватит! Хватит! ‒ Том подхватил остатки своей одежды и куда-то скрылся.

Где-то через час их взвод наконец-то добрался до заветной двери. Когда Лен подошёл к ней, путь преградил турникет и справа зажглась надпись: " Сложите все личные вещи и документы сюда". Под надписью зажглась стрелка, указывающая на отверстие. У Лена из личных вещей был только идентификатор и зуб любимого верблюда. Приняв в себя эти ценности, ниша закрылась и появилась новая надпись: «Приложите руку к сканеру». Осборн приложил после чего турникет наконец открылся. За турникетом был ещё один огромный зал, набитый новобранцами. Перед Леном возникла очередная надпись: " Займите квадрат номер 1117". Приглядевшись, Лена обнаружил, что весь пол поделён на одинаковые зелёные квадраты с номерами. Как только в такой квадрат становился новобранец, квадрат менял свой цвет на красный. Лен нашёл свой квадрат и тоже встал в него. Почти сразу же подлетела какая-то странная полукруглая штука и приземлилась на голову. Тут же появилась новая надпись: " Назовите себя, номер взвода роты полк". Как только Лен послушно выполнил требования перед глазами что‒то вспыхнуло, а голову стало приятно покалывать.

Через минуту появилась новая надпись: «Пройдите на выход». Лен глазами отыскал выход и вместе с другими парнями направился туда прямо с металлической шапкой на голове.

Соседнее помещение оказалось таким же здоровым, как и предыдущее. И также под завязку забито новобранцами. Только голыми. Металлическая шапка ещё раз пощекотала голову, оторвалась и улетела. После неё перед глазами Лена всплыла надпись: "Здоров. Годен без ограничений". И ещё как-то холодно стало голове. Лен провёл рукой по макушке и обнаружил, что его роскошные волосы исчезли. Однако огорчаться по этому поводу было поздно, да и некогда, перед глазами появилась новая надпись: "Сложите всю одежду, включая бельё ‒ туда" и стрелка, показывающая на левую стену зала. В ней, то и дело появлялось огромное отверстие, над которым горела надпись: "утилизатор". К отверстию то и дело подходил рекруты и бросали туда свои шмотки, кто с сожалением, кто равнодушно, а некоторые и с радостью. Лен вместе с Томом и Петром быстро разделись и выбросили свою одежду. Как только зев утилизатора закрылся, перед глазами Осборна опять появилась надпись информирующая его о том, что ему снова надо занять квадрат под номером 1117. Лен босыми ногами прошлёпал в центр зала и занял свой квадрат. «Руки вверх, ноги на ширине плеч!» ‒ потребовала очередная надпись. И тут же по ногам снизу-вверх поползла едкая, но приятно пахнущая пена. Она покрывала каждый сантиметр тела Осборна, лезла в уши, в нос, в глаза. Через минуту Лен напоминал огромное пенное облако. Как только пена покрыла макушку, в зале раздался голос: «Не шевелиться». Все замерли с расставленными ногами и поднятыми руками, а через минуту пошёл дождь. Прямо с потолка обрушились потоки воды, очень быстро смывшие всю пену. Потом подул тёплый ветер, который высушил и до красна разогрел тело. Следуя за очередной надписью Лен прошёл к шкафчику со своим именем. Внутри висел армейский комбинезон лежала пара белья, стояли армейские ботинки. Но большую часть шкафчика занимал огромный баул на экране которого светилась фамилия Лена с номером роты и взвода. Не успел Лена одеться и взять в руки баул, как над ухом раздался уже такой привычный сержанта Йоханссона: