Страница 43 из 54
— Это хорошо, что вы так высоко оценили службу вашего подчиненного. Но, ни кажется ли вам, что о качестве доставки лучше всего судить отправителю?
— Так точно Ваше Светлейшество! ‒ произнес, слегка смутившись, полковник Эверид. Но казалось Великий Сатрап, не нуждался в ответе полковника, он перевел взгляд на Осборна и спросил:
‒ Это правда, лейтенант, что вы ездили с моим посланием к генеральному директору «Стил энд Стил Корпорэйшн»?
— Так точно Ваше Светлейшество! — щелкнул каблуками Осборн.
— Вы передали пакет лично ему в руки?
— Так точно Ваше Светлейшество!
— И он вскрыл его при вас?
— Так точно Ваше Светлейшество!
— И потом передал вам ответ?
— Так точно Ваше Светлейшество!
— Передайте его мне, лейтенант.
— Понимаете Ваше Светлейшество…
— Что я должен понимать?
— Мистер Стил просил меня передать ответ на словах…
— Да? Вот как интересно, и что же он просил вас передать? — как-то наигранно удивился Адонис Брад.
— Он просил передать, что внимательно прочитал письмо и постарается выполнить просьбу.
— Да? Как приятно, когда люди не отказывают в просьбе. Не правда ли, лейтенант?
— Так точно Ваше Светлейшество!
— Вот только я не очень понял — кто постарается выполнить мою просьбу?
— Как кто? … Ваше Светлейшество, — опешил Лен Осборн. — Генеральный директор «Стил энд Стил Корпорэйшн», Дин Стил.
— Да? А откуда это известно? Вы, наверное, видели его раньше лейтенант, поэтому с такой уверенностью говорите, что это был Стил? Не так ли? Если вы видели раньше Стила и говорите, что передали письмо именно ему, то тогда я спокоен, потому, что у меня нет оснований не верить офицеру нашей доблестной жандармерии.
— Нет, я до этого никогда не видел Стила.
— Тогда откуда вы знаете, что тот, кому вы передали пакет именно Дэн Стил?
— Так мне его представили… Того человека… В его корпорации… Куда я был послан… — запутался Лен. ‒ И когда он взял пакет на нем загорелся зеленый огонь идентификатора, — закончил он.
— И вы, наверное, идентифицировали его на своем планшете, как это требует инструкция? Не так ли лейтенант?
И тут Осборн окончательно покрылся холодным поТим, поТиму что, вспомнил, как он мечтал о повышении, как поразился Столице, как поразило его здание корпорации, как еще больше он поразился убранству кабинета Стила. Как все это вместе разрушило его представления об устройстве мира. И наконец, он вспомнил, какое впечатление на него произвел сам Дин Стил. Настолько сильное, что он просто протянул ему пакет и просто ждал ответа.
— Ну что вы молчите лейтенант? Наверняка вы идентифицировали человека, которому передали мое ЛИЧНОЕ послание? — выделил интонацией слово «личное» Великий Сатрап.
— Никак нет, Ваше Светлейшество. Я этого не сделал, — выдавил из себя Осборн.
— Нет?! — чуть повысив голос, переспросил Великий Сатрап. — Ну что ж мне все ясно, Эверид, — Адонис Брад потерял всякий интерес к Осборну. — Я больше не задерживаю этого бывшего лейтенанта.
Полковник вскинул руку к голове, повернулся к Осборну, двумя резкими движениями сорвал с Лена погоны и скомандовал: «Кругом! Шагом марш!»
Осборн развернулся и строевым шагом вышел из зала.
— Вот видите, полковник, оказывается, не все так хорошо в жандармерии с выполнением моих распоряжений — идите и наведите порядок в своем корпусе полковник.
Выйдя из тронного зала после потрясающего разжалования по распоряжению и в присутствии самого Великого Сатрапа, Лен не знал, куда ему деваться. Однако не успел он дойти до середины зала с фонтанами, как к нему подошел человек в ливрее дворцового слуги, высокомерно посмотрел на него и произнес: «Следуй за мной».
Ливрейный слуга сопроводил Лена к неприметной двери за самой дальней колонной. Слуга буквально впихнул в нее Осборна. За дверью, в небольшой комнате расположились двое гвардейцев: сержант и рядовой. Рядовой взял у сержанта планшет, отдал честь, произнес: «Слушаюсь», скомандовал Осборну: «За мной», открыл дверь в противоположной стене и вышел. Лен последовал за гвардейцем. Минут двадцать они шли длинным, безлюдным, но хорошо освещенным коридором. Наконец гвардеец, впихнул Осборна в очередную дверь и вошел сам. Пара торчащих за дверью гвардейцев, не обратили на них никакого внимания. Сопровождавший Осборна гвардеец подошел к следующей двери, открыл ее, бросил Осборну «За мной» и вышел. Выйдя Лен, оказался в каком-то углу парка, окруженном с двух сторон живой изгородью, а сверху прикрытом маркизой. В противоположной стороне зеленого коридора Осборн увидел открытые дверцы бронетранспортера, на котором он вернулся в часть.
Спустя сутки, Осборна окончательно выперли из корпуса жандармерии. выперли без права занимать офицерские должности в вооруженных силах и руководящие должности на государственной службе Центрального галактического союза.
Мрачный сержант Ли молча сопроводил Осборна в канцелярию части. После подсчета его денежного довольствия за время службы, за вычетом затрат на обучение, обмундирование, содержание и перелеты, ему выдали сумму, которой едва могло хватить на неделю жалкого существования в самых нищих кварталах столицы Сатрапии. Разумеется, никакой речи о его доставке домой на Камель вообще не шло. Чтобы добраться домой, ему надо было отслужить в чине лейтенанта хотя бы полгода, и при этом не иметь ни каких расходов.
Всю неделю Лен прошатался из кабака в кабак в портовом районе Тау-Кита, где проводил время с бутылкой самого дешевого пойла.
Иногда в перерывах между бутылками он ел что-то однообразно малосъедобное и спал на изношенных матрасах из дешевого полистирола, брошенных прямо на нечистый пол в «комнатах отдыха». Такие были во всех низкопробных питейных заведениях подобного рода. В эти комнаты вышибалы стаскивали по нескольку десятков тех клиентов, что уже потеряли способность ходить, но еще не потеряли способность платить, чтобы те, после того как придут в себя, могли без потерь времени на поиски нового заведения, снова получить необходимые изможденным организмам, напитки.
С каждой рюмкой пойла мир для Лена все больше погружался в грязный аквариум, из мутных глубин которого, иногда выплывали то угол старого пластикового стола, то невнятное лицо случайного собутыльника, то вообще мелькали какие-то расплывчатые тени. Звуки сливались в далекий, но неприятный не то шелест, не то скрежет, изредка прерываемый еще более неприятным резким, что-то спрашивающим, голосом. Сначала Лен пытался не обращать на голос внимания, но голос не отставал. Тогда Лен показывал рукой на опустевшую бутылку и кивал. Неприятный голос довольно умолкал, а перед глазами появлялась полная бутылка. Эта последовательность: пустая бутылка — неприятный голос — новая бутылка, была единственной нитью, что иногда вытаскивала сознание Осборна на поверхность из воронки алкогольного беспамятства, куда тянули его, вялые как мухи в сиропе ‒ мысли ‒ неуверенно ползающие вокруг одного вопроса «Почему?».
«Я верой и правдой… — бормотал Лен неуверенно наклоняя бутылку к стакану — … сам полковник Эверид…, высочайшая честь, личное послание…, а он со своими гобеленами…, ишь раскомандовался, сэр, понимаешь ли…, личный штандарт у него, понимаешь ли, а сам всего лишь купчишка…, запудрил мозги офицеру…»
К концу недели запоя его нетрезвый мозг укрепился в мысли, что виноват во всех его злоключениях никто иной, как Дин Стил. Именно он своим тоном заставил Лена забыть о своем долге и лишиться такого прекрасного будущего — офицерского чина сначала в жандармерии Тау‒Кита, а затем и в императорской гвардии.
«За все ответишь…. Месть будет…» — Лен уронил голову на залитый выпивкой стол и захрапел.
Очнулся Лен на матрасе, от ощущения, что какая-то вредная тварь ползает по лицу и больной голове, и зудит. Ощупав лицо и прошерстив пятерней волосы, Лен не обнаружил никакой живности, но ощущение зуда не проходило. Сосредоточившись, Осборн понял, что зудит не снаружи, а внутри раскалывающейся черепушки… и не тварь, а… нет, не мысль, а слово что ли… Поднапрягшись, с пятого или шестого раза поймал ускользавшее слово, а, поймав — не обрадовался. Оно взорвалось в истерзанной голове светошумовой гранатой: «Месть!», а вслед за ним пришло и другое — «будет» и вдруг сознание накрыло всем тем, что копилось и ворочалось в нем целую неделю.